Всадники «Фортуны» - Ирина Измайлова

— Это — тоже психология. — Комиссар тронула рукой чайник и, убедившись, что он еще не остыл, подлила чаю себе и Уоллесу. — Они видят человека в фирменном комбинезоне, внешне напоминающего Даниэля. В помещении полутемно, но он уверенно проходит мимо поста, да еще и рукой им машет. У охраны и сомнений нет, кто это такой! К тому же у Лорингов — одинаковая форма и посадка головы, один и тот же упрямый подбородок. Только у старшего — немного крупнее. Уши у них почти совершенно одинаковые, а когда на голове бейсболка — форма ушей подчеркивается. У меня, кстати, мелькнула мысль: почему Лоринг ее не снял? Неужели, думаю, он даже после соревнований так ходит? Да! Еще и походка у братьев схожая.

— Наглец этот Брэндон! — вырвалось у эксперта. — В гоночном мире бывает всякое, но этот поступок вылезает за любые рамки!

— За свой поступок он расплатился по полной программе! — проговорила Айрин.

Они сидели в небольшой беседке, окруженной кустами буйно цветущего шиповника, из-за чего пчелы не без основания считали это место своим и вились меж ажурных деревянных решеток, будто живые искорки, то и дело атакуя вазочку с розовым вареньем. Айрин развлекалась тем, что время от времени ловила рукой какую-нибудь особенно нахальную пчелку, быстро зажимала в кулаке и, прежде чем пленница успевала ее цапнуть, стремительно раскрывала ладонь, выпуская перепуганное насекомое.

— Не узнаю тебя! — засмеялся эксперт в ответ на последнее замечание комиссара. — Ну, оценила ты Даниэля, это вполне понятно. Я тоже очень рад, что он не имеет отношения к гибели Висконти. Но братец его, уж извини, дрянь! И тебе его жалко? Тебе? Это когда ж ты кого-то жалела?

— Никого и никогда?

Она повернула голову, проникший сквозь решетку и завесу зелени луч солнца блеснул в светлых глазах Айрин.

Уоллес смутился:

— Прости меня, дурака! Я хотел сказать, что во время следствия…

— Во время следствия, — обычным, не терпящим возражения тоном парировала комиссар Тауэрс, — выяснилось, что дырка в топливном баке «лароссы» не могла повлечь взрыв. Значит, Брэндон Лоринг с точки зрения закона невиновен. И потом, Уолли, все сложней, чем кажется. Даниэль любит Брэда. Любит всеми силами души. Да, это его младший брат, понимаю. Но все равно уверена: он не любил бы так парня, будь тот и в самом деле дрянью. Кроме того, Даниэль убежден, что Брэд — хороший гонщик. Твое мнение?

Эксперт полиции пожал плечами и тоже потянулся за чайником:

— Вот тут я по одному заезду ничего сказать не могу. Пилотирует он ровно, а что до прочего — надо смотреть. Но талант гонщика не извиняет предательства. Трусости — тем более. Хоть бы сказал теперь журналюгам, что сам виноват в этой сумасшедшей парной гонке и что по роже брат дал ему за дело! Так ведь нет — молчок! Заметь: даже после твоего звонка, даже после того, как узнал, что его ни в чем не обвинят. Айрин, ты только послушай, что творится в эфире! А газеты? Вон, у меня их целая пачка. Заголовки — один краше другого: «Великий Лорни ударил брата по лицу за то, что тот в течение нескольких кругов не позволял ему совершить обгон!», «У Рыжего Короля окончательно сдали нервы!», «Победа, испорченная истерикой!» И везде это фото, где Даниэль закатывает оплеуху Брэндону. Сделать прессе такой подарок худший враг не мог бы! А ты его защищаешь.

— Я защищаю Даниэля, — отрезала комиссар Тауэрс, вновь выхватывая из воздуха пчелу и тотчас выпуская. — Его пытались убить, за ним кто-то охотится, и этот кто-то — не Брэндон Лоринг. Мое дело — найти преступника, а не разбираться в этике отношений. Что до прессы, то интереснее всего этот самый снимок. Ведь Даниэль ударил Брэда без свидетелей, когда журналисты уже ушли! Но кто-то, выходит, остался. Или фотографировал не репортер. Но кто?

— Это так важно? — быстро спросил Уоллес.

— А ты как думаешь?

Он вздохнул:

— Пожалуй, ты права.

В кармане у комиссара нежно зазавучал вальс Штрауса. Она вытащила мобильник.

— Слушаю.

— Доброе утро, комиссар! Это Дэйв Клейн. Лорни передал, что вы хотите со мной поговорить.

— Хочу. Когда вы можете подъехать в управление? Я там буду через час.

— Ну вот, через час и подъеду.

— Это — механик, — пояснила комиссар Уоллесу. — Тот самый, что угрожал Брэндону. Слава Богу, Даниэль его не убил! Ну что, Уолли, мне пора! А тебе не нужно в Лондон?

При этих словах взгляд непреклонной Айрин Тауэрс сделался лукаво-заискивающим. С таким выражением женщина обычно задает вопрос вроде: «Дорогой, ты ведь говорил, что старое пальто мне больше не к лицу?»

Эксперт расхохотался:

— Хочешь, чтобы я тебя отвез? Или одолжить машину?

— С ручным управлением? Благодарю покорно, я найду лучший способ свернуть себе шею! Отвези, а? Моя тачка застряла в ремонте надолго.

Уоллес пожал плечами и, нагнувшись, подхватил трость, до того скромно стоявшую в уголке беседки.

— Я бы на твоем месте купил новую тачку, — заметил он, с видимым усилием выбираясь из-за стола. — Машине, у которой был поврежден бак, полетел двигатель и вышла из строя коробка передач, доверять уже нельзя. Будет что-то вроде человека на протезах.

— Знаю, — кивнула Айрин, собирая на поднос чашки, чайник, варенье и сахарницу. — Но, во-первых, людям на протезах я иногда доверяю. А во-вторых, если уж покупать новую, то — хорошую модель. А мне пока не до того.

Эксперт посмотрел на комиссара сквозь свои неизменные темные очки, которых не снял даже в мягкой тени беседки:

— Если б ты разрешила, я бы тебе с удовольствием подарил. Или, — он обернулся, уже стоя на посыпанной золотистым гравием дорожке, — попроси Лоринга. Думаю, он будет счастлив оказать тебе любую услугу.

— Уолли, ты иногда зарываешься!

— Просто ревную.

— К тридцатипятилетнему парню? С ума сошел?

— Не к парню, Айрин, не к парню! К «великому Лорни». Да нет, я шучу. И ты ведь просишь об одолжении не из-за того, что тебе не на чем ехать, верно? Тебя повезут куда угодно и откуда угодно по первому же свистку. Просто хочешь вытащить меня в город. Ладно, я пошел в гараж, а ты пока унеси все это на кухню. Заодно проверишь — не забыл ли я закрыть холодильник и не проник ли туда твой усатый подарочек. А то там и молоко, и сливки.

— Ну, если ты не закрыл дверцу, то их там уже нет!

И, сердито сдув со лба светлый завиток, Айрин выплыла из беседки, далеко отставляя нагруженный поднос, над которым злорадно зудели пчелы. Видимо, они поняли, что теперь у комиссара заняты руки.

Глава 2

Родственные отношения

Механик Клейн уже ждал в коридоре управления. Его немного смущенный вид говорил сам за себя.

— Ну что? Попало? — спросила Айрин, пропуская посетителя в кабинет и затворяя дверь.

— Да не то чтобы! — Дэйв пожал мощными плечами и плюхнулся в кресло, на которое ему указала Тауэрс. — Нет, не думайте, Лорни не орал и не бранился. Только это еще хуже. Он сейчас прямо… прямо размытый какой-то! Эта грязная газетная брехня уже переходит все границы! С одной стороны — такой триумф, просто фантастическая победа, фанаты писают кипятком, а с другой…

— В «другой стороне» виноваты вы, мистер Клейн! — комиссар бегло просматривала положенные ей на стол отчеты, лишь искоса поглядывая на механика. — Это по вашей вине Брэндон Лоринг пытался покончить с собой, и брату пришлось его спасать таким эффектным способом.

Резкое загорелое лицо Клейна выразило испуг. Он вытаращил глаза:

— Как — покончить с собой?! Вы шутите?

— Ничуть. Вы, значит, тоже не поняли, что произошло позавчера на трассе? Не поняли, что из-за вашей самодеятельности Даниэль рисковал жизнью? Лучше бы вы мне все рассказали тогда, после собрания в Килбурне!

— Господи, да я же и сам не сразу допер! — Дэйв вскинул руки и тотчас мучительно стиснул их на коленях. — Когда вы показали эту хренову пленку, я подумал: что-то не так! Но не мог сообразить, что именно. Потом уж, когда все разошлись, смекнул: вроде тот парень, что попал в кадр, головой аккурат достал краешек надписи «Вход только по удостоверениям». А Дени до этих букв сантиметра на три-четыре не доставал! (Я сколько уж раз видел, как он там проходит!) Тут меня и стукнуло: вырасти он не мог, значит, снят другой парень, не Лорни. Ну а кто у нас на Лорни похож? Его братец! И вспомнил еще: Дени ему два года назад подарил свой комбинезон.

— Знаю, — кивнула Айрин. — Даниэль мне рассказал про тот случай. Ну, хорошо. А почему вы потом не позвонили в полицию?

Широкие скулы механика загорелись румянцем, пробившим даже его густой загар.

— Да понимаете… Может, я и неправ, но непривычно как-то шкурничать, доносить! Ведь Дени взял вину на себя. Взял — потому что сразу узнал Брэда и решил спасти ему задницу. Я и подумал: если выдам этого дурня полиции, то Лорни мне не простит.