Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

Наступал решающий момент сражения. Немцы могли рассчитывать только на свои 88-мм орудия, которые, развернувшись на замаскированных позициях вдоль дуги Денсол-Постлинг, проходившей через Педдлсуорт и Эшли-Вуд, ждали свои жертвы. Фон Фитингоф отправился на этот участок, чтобы лично проследить за ходом операции. Он сосредоточил основную массу танков Pz.III, неуязвимых для 37-мм орудий, в Педдлсуорте, приказав им быть готовыми контратаковать. Одновременно командир корпуса потребовал от генерал-майора Шернера, возглавляющего 6-ю горнострелковую дивизию, “во чтобы то ни стало восстановить положение в районе Дувра”.

Фон Фитингоф наблюдал, как его артиллеристы открыли огонь и как дрогнули “матильды” под выстрелами 88-миллиметровых орудий. Экипажи 4-го полка в мае участвовали в сражении под Аррасом и хорошо представляли себе последствия обстрела 88-миллиметровыми снарядами на дальности прямого выстрела. Они помнили, как за несколько минут их танки превратились в металлолом. Командир полка решил немедленно выйти из-под обстрела и поискать мертвые зоны, пользуясь которыми, можно было продвинуться на север. “Матильды” разворачивались тяжело и долго, что замедляло ход операции.

Восьмой полк, не имевший опыта в бою и не знающий об отступлении своего соседа, попытался продвинуться вперед, невзирая на цену, и за десять минут на подступах к Лимпингу лишился эскадрона. Уцелевшая часть полка свернула под защиту леса около Постлинга.

Несколько позже танкистам четвертого полка удалось при содействии 2-го Нортхэмптонского полка бронеавтомобилей уничтожить два 88-миллиметровых орудия и прорвать оборону немцев на стыке между 7-й воздушно-посадочной и 17-й пехотной дивизиями. Вскоре бронетранспортеры и почти целый эскадрон “матильд” пересекли железную дорогу около станции Сэндлинг и направились в сторону Солтвуда. Они вступили в бой с немецкими[355] резервами, прежде чем фон Фитингоф узнал о прорыве и бросил на выручку оставшиеся Pz.III.

Исход сражения был предрешен тем, что немецкой артиллерии удалось, хотя и дорогой ценой, израсходовав почти все снаряды, поджечь снаряжение, укрепленное снаружи корпусов “матильд”, и уничтожить несколько бронеавтомобилей. Только одна “матильда” в сопровождении двух легких танков прорвалась к берегу Королевского военного канала, вызвав панику в рядах немцев, которые понесли большие потери в личном составе и, особенно, в снаряжении. Наконец, заложенная в срочном порядке мина вывела из строя отважную “матильду”. Еще раньше орудийным огнем были уничтожены легкие танки. Может быть, горстка бронемашин, курсирующая в окрестностях Солтвуда и Сен-Гольф-Корса, и представляла некоторую опасность, но время уже было упущено.

Во время этих драматических событий Шернер вел резервное подразделение (2-й батальон 143-го горнострелкового полка) на соединение с группой Pz.III. Последние находились под непосредственным управлением командира дивизии до тех пор, пока они не перейдут через магистраль А-2, ведущую на Эйторн. Танки едва ли не случайно наткнулись на 1-ю лондонскую бригаду, отставшую от 2-го танкового полка и пытающуюся его догнать.

Внезапное появление немецких танков произвело ужасное впечатление на англичан: они располагали лишь противотанковыми ружьями и пушками тех крейсерских танков, которые отстали от своих подразделений. Немцам потребовалось всего 45 минут, чтобы наголову разбить противника. Часть английских пехотинцев попала в плен, остальные были уничтожены.

Шернер быстро осмыслил новую ситуацию и перевел свои танки на юго-восточное направление, приказав им немедленно атаковать и уничтожить 2-й танковый полк англичан. Исполнение этого приказа привело к встречному сражению между Эйторном и Уайтфилдом.

Силы сторон оказались на этом участке примерно равными. У англичан было численное превосходство, но немцы сохраняли лучший порядок и проявили большее присутствие духа. Англичан, как всегда, застали врасплох. Солдаты рассеялись по большой территории, пытаясь добраться до Дувра. Крокер вместе с командиром 2-го полка едва не попали в плен. Английские танкисты,[356] оправившись от первоначального шока, сражались не на жизнь, а на смерть, но, увы, количество пострадавших неуклонно возрастало. К вечеру у англичан осталось всего 8 боеспособных танков, которые получили приказ по мере сил и возможностей прорываться на север.

К исходу дня 1-я бронетанковая дивизия сохраняла боеспособность, хотя и лишилась 40 процентов своих танков. Теперь она уже не была столь грозной силой. Эвансу пришлось уступить давлению со стороны командиров на местах, которые мечтали иметь танковое прикрытие каждый на своем участке фронта. Крокер и Пратт сделали все возможное, чтобы избежать расчленения подвижных войск, и в какой-то мере им это удалось. Тем не менее, далеко не все уцелевшие танки смогли на следующий день принять участие в сражении.

Немцы не сразу осознали, что они одержали решающую победу. В разгар сражения фон Фитингоф послал Бушу во Францию тревожное сообщение с просьбой о подкреплениях. Он требовал задействовать в интересах армии максимальное число тяжелых бомбардировщиков[357], когда англичане возобновят наступление.

Буш был удовлетворен действиями ВМФ и ВВС, которые не жалели сил, чтобы переправить людей, амуницию и снаряжение. Английские корабли ушли, и конвои возобновили свою работу. В личной беседе с Кессельрингом Буш заметил, что считает очень важным завершить разгром Королевского флота. “Вся наша деятельность, — сказал он, — окажется лишенной всякого смысла, если вермахт потерпит поражение в Англии из-за недостаточной поддержки с воздуха”.

К середине дня 15 июля Кессельринг еще не знал, чем закончилась атака против ключевых аэродромов англичан. Командующего Вторым воздушным флотом весьма беспокоило состояние людей, которые работали на износ. Кессельринг очень обрадовался, когда Буш выразил желание слетать вместе с ним в Хоукинг на личном “шторхе” руководителя “ Люфтваффе-два”.[358]

На английской территории Кессельринга и Буша встретил фон Фитингоф, который радостно сообщил им, что английское контрнаступление остановлено. Это известие на какое-то время положило конец тревогам Кессельринга, хотя он прекрасно понимал, что англичане обязательно предпримут новую попытку — может быть, уже на следующий день. Резервы, остающиеся в распоряжении Кессельринга, были отнюдь не многочисленны. Шернер же использовал свои последние ресурсы и потерял 20 из 30 танков в жестоком сражении.

Буш высказал предположение, что Проливы, вероятно, снова будут закрыты ближайшей ночью. Следовательно, выполнить все заявки армии вряд ли будет возможно. Если не представляется возможным быстро переправить тяжелые орудия и снаряды к ним, Второй воздушный флот должен будет помочь армии бомбардировщиками — прежде всего пикирующими. Талантливый и опытный стратег, Кессельринг понимал своих соратников и разделял их озабоченность. “Завтра, — пообещал он, — “штука” будут в вашем распоряжении”.[359]

Кессельринг снова был в прекрасном расположении духа. На аэродроме в Хоукинге ему вручили донесение о потерях английских истребителей и о серьезных неполадках в системе наведения противника. Последнее означало, что большинство диспетчерских пунктов, скорее всего, были разрушены.

Увы, так оно и было на самом деле. На этот раз бомбовые удары застали самолеты на земле, повредили важные ремонтные службы и вывели из строя пункты управления, расстроив систему связи. Число английских истребителей в воздухе резко сократилось. В течение дня авиагруппы 10 и 12 получили от Даудинга сообщение, что они более не могут рассчитывать на 11-ю группу.

В ближайшее время система ПВО по всей стране будет перестроена. “Командование истребительной авиацией, — заявил Даудинг, — более не может обеспечивать защиту английских городов. Истребители должны помогать морским службам и участвовать в сражениях на суше”.

В душе генерал, разумеется, понимал, что надежды нанести ощутимые потери “Люфтваффе” отныне не существовало. Для RAF настала тяжелая пора борьбы за выживание.

На следующий день Кессельринг внесет ограничения в схему поддержки армии с воздуха; основное условие сводилось к следующему: авиация используется лишь против подвижных сил противника, но не для обеспечения локальных операций пехоты. Основные же силы “Люфтваффе” он приказал бросить против Королевского флота.

...Кессельринг и Буш летели во Францию. Внизу, в тускнеющем свете дня, они видели очертания транспортных судов, направляющихся в Англию. Зрелище воодушевляло. Оба могли быть уверены в том, что значительная часть грузов сегодня дойдет до места назначения. Небо было чистым: англичане не хотели (или уже не могли?) поднять в воздух свою авиацию.