ОКО - Иван Блюм

Я убрал со стола и тоже хотел лечь в постель, но какой-то исследовательский зуд заставил меня заняться тщательным осмотром моего жилого отсека — квартиры. Я отодвигал мебель, осматривал полы и потолки, и ничего не находил.

Из маленькой кладовой я выкинул старые сапоги, веник, ведро со шваброй и увидел, что в ней никто давно не прибирался. Я смел паутину из углов, помыл пол и прошелся влажной тряпкой по стенкам, прикидывая, что нужно сделать с этой кладовой, где прибить полки для разных мелочей и крючки для одежды.

Внезапно я увидел, что после прохождения влажной тряпкой отогнулся уголок обоев. Я прижал его рукой и почувствовал что-то двигающееся. Отогнув лист обоев, я обнаружил маленькое плексигласовое окошко, за которым виднелось пять верньеров (крутящихся ручек радиоаппаратуры) и переключатель с нацарапанными стрелками вправо и влево. Верньеры и переключатель были установлены на пластмассовой плате и от них в разные стороны расходились провода разного сечения.

Я встал на колени на пол и достаточно легко отодвинул плинтус, прижимающий к полу линолеум. Под линолеумом были провода. Я уложил линолеум на место и осторожно установил плинтус. Сомнений не было. Вся кладовая представляла собой электромагнитный контур какого-то очень большого электронного прибора

Глава 48

В приемной президента сидели министр внутренних дел и директор федеральной службы безопасности. Говорить было не о чем. Любое слово могло стать козырем в поединке, ведущемся под президентским ковром. Нет, директор ФСБ не претендовал на место министра и министр не претендовал на место директора, но любое неосторожно сказанное и вовремя переданное президенту слово делало козлом отпущения соперника.

Первым на ковер пошел министр внутренних дел.

— Похвалитесь результатами по нашему делу, — хмуро сказал президент.

— Господин президент, — отчеканил министр. Что-что, а это он умел. Еще каблуками прищелкнуть и козырнуть молодцевато, когда голова была не пустой, то есть в фуражке, — я считаю, что органы безопасности сорвали нашу операцию, захватив объекта и увезя его на свою базу. Чтобы не вызывать конфликта между нашими органами, мы не стали разыскивать место укрытия объекта.

— Вы уверены, что это были органы госбезопасности? — спросил президент.

— Так точно, — доложил министр.

— Хорошо, ждите в приемной, — сказал президент и нажал кнопку селектора.

Директор и министр столкнулись в тамбуре, специально сделанном для того, чтобы голоса из кабинета не были слышны в приемной.

— Ну, как? — спросил директор.

— Сам увидишь, — буркнул министр.

При входе директора президент не встал и не предложил сесть на стул у приставного столика. Это было нехорошим предзнаменованием и предполагало официальный доклад стоя.

— Доложите, как идет работа с перехваченным у милиции объектом, — приказал президент.

— Господин президент, — доложил директор, — объект перехвачен либо организованной преступностью, либо еще каким-то спецорганом, потому что наш сотрудник прибыл к месту захвата позднее. У нас были созданы все условия для того, чтобы заполучить его в наши руки без проведения силовой акции.

— Какая же еще спецслужба может быть в нашей стране? — усмехнулся президент.

— Федеральная служба охраны, ФСО, — сказал директор.

— Считаете, что ФСО ведет самостоятельную игру? — вопрос президент прозвучал как-то зловеще.

— Во времена Ельцина ФСО старалась подмять под себя все правоохранительные органы. После этого все контакты наших служб были прекращены. Это просто мое предположение, — сказал директор ФСБ.

— Вы осторожнее со своими предположениями, — сказал президент. — Лучше ищите американских нелегалов, чтобы можно было их выложить на блюдечке для всей мировой общественности в качестве доказательств продолжения холодной войны. Какие предложения по проваленной вами операции с объектом?

— Это не мы провалили операцию, — отпарировал директор.

— Кто провалил операцию, мы тщательно разберемся и сделаем соответствующие организационные выводы, — сказал президент. — Я вас спрашиваю о первоочередных мероприятиях по объекту. Как вы будете выкарабкиваться из провала?

— Наш сотрудник, установивший тесный контакт с объектом, остается на месте. Будет ждать его появления, никуда он не денется. Если жив, то появится. Таких женщин просто так не бросают. Второе. Ориентировка по объекту будет передана во все подразделения, создана специальная розыскная группа, которая проверит все архивные материалы для подтверждения наших предположений о перемещениях людей во времени. Будем ждать, — сказал директор.

— Ждать, — как-то задумчиво произнес президент, — ждать. Да, ждать. Идите и ждите в приемной.

Как только директор ФСБ вышел из кабинета, приоткрылась дверь комнаты для отдыха, и в кабинет вошел руководитель Федеральной службы охраны, ФСО.

— Ну? — спросил его президент.

— Провели работу с пятнадцатью ворами в законе, входящими в сферу деятельности Магомеда, а так же с работниками его служб разведки и контрразведки. Магомед у нас в подвале. Ждем вас, — доложил руководитель ФСО.

От президентского кабинета до подвала было недалеко. Пять минут ходьбы. Магомед сидел привязанным к стулу и по движению скотча, прилепленного к его рту, можно было только предполагать, какие страшные ругательства застревали в липкой ленте. Левый глаз горел от удара нехилым кулаком.

— Ты кого хотел поиметь, Магомед? — спросил президент, — С государством в азартные игры играть нельзя, продуешь. Если мы захотим, то от вашей организованной преступности в течение года ничего не останется, а уличные хулиганы будут отбывать пожизненное наказание за покушение на личность законопослушных граждан. И милицию мы переименуем в полицию, чтобы отчистить от вас. Это предисловие, чтобы ты понял, что отработанный материал нам не нужен. Где тот мужичок, который будущее на пленку пишет? Куда ты его спрятал? Снимите с него намордник, — махнул рукой президент.

Здоровенный мужик в черном костюме и белой рубашке с черным галстуком подошел к Магомеду, аккуратно взял двумя пальчиками за кончик скотча и резко дернул. Крик сорока камикадзе был криком радости от внезапно пришедшей свободы голоса с отсутствием части бороды и усов.

— Начальник, век воли не видать, — заговорил Магомед, как только закончился приступ боли, — это не мы. Это, похоже, твоя безопасность, потому что моя шмара связалась с ментом и работала вместе с ним. А какая-то баба с пистолетом отбила этого хмыря и увезла на машине с синими номерными знаками.

Президент строго посмотрел на руководителя своей охраны. Тот отрицательно кивнул головой и для верности сделал отрицательный жест рукой, типа, мы к этому делу отношения не имеем.

— Так вот, Магомед, — строго сказал президент, — ты понял, с кем имеешь дело? Носом рой, а найди следы. Иначе мне придется начать настоящую борьбу с коррупцией, а там всех ваших и прикорешим. Это нам недолго. Весь народ поднимется на борьбу с вами. Вместе с полицией организуем и народную милицию с дружинниками. Я слов на ветер не бросаю.

Возвращаясь к себе, президент отдал распоряжение начальнику своей охраны:

— Подготовь распоряжение за моей подписью в министерство полиции и директору службы безопасности. Искать организацию, которая перехватила этого Кулибина. А сам думаешь, кто это?

— Олигархи это, товарищ президент, — сказал главный охранник, — или мировая закулиса. Надо бы еще и службу внешней разведки к этому дел прицепить.

— Прицепи, — согласился президент.

Глава 49

Я сидел около кладовки и думал. Если никто ничего не нашел, то нужно так и оставить, чтобы никто и ничего не нашел. Похоже, что это и есть то устройство, перенесшее Гришу в окружение дедушки Ленина. Как это стихотворение, которое я читал в первом классе?

Жаль, что я родился с опозданием,

Повидаться с Лениным не смог,

Жаль, что над Разливом утром ранним

Не видал костра его дымок.

А вот Гриша повидал, даже в одном шалаше с Лениным спал. Только ничего у Гриши не получилось и, если он знает, а не знать он не может, что он прыгнул в клетку со львами или в банку с крысами, то он в какой-то прекрасный момент за пять минут до расстрела должен вернуться назад. И тут тайна машины перемещений во времени будет раскрыта. А это уже не тайна. Это будет как такси или как троллейбус с трамваем. Толпы народа устремятся в наше прошлое, чтобы нагадить там и испоганить все то, что мы считаем символами, традициями и нашей историей.

Конечно, многого там не удастся сделать, потому что у предков наших нравы были простые. За попытку пожарить шашлыки на капище Богов шашлычников посадят на кол, а тех, к кому отнесутся с сочувствием, утопят в ближайшем болоте, а баб наших будут драть плетьми на середках деревень и грозить пальцами своему молодому поколению, чтобы они не доходили до такой пошлости и разврата.