Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

– Капитан! – произнес негромкий спокойный голос. – Позвольте вам объяснить, что собой представляет король, с которым вы завтра увидитесь!

Ив повернул голову и увидел Шарля Бувара, в обязанности которого входило лечить короля, но жил он в Ботаническом саду и на самом деле совсем не занимался здоровьем его величества.

– Сударь! Короля лечат четыре лекаря; они купили свои места и превратили его величество в своего пленника, которого они подвергают ежедневным пыткам. Каждый день они дают ему слабительное и пускают кровь. Каждый день господин Фагон обнаруживает глиста в испражнениях его величества и под этим предлогом ставит клистир. Королю говорят, что он перегрелся на солнце, что он беспокойный. Дакен уверяет, что его величество флегматичен. Фагон, властный и резкий, давно бы убил короля, если бы его величество не обладал отличным здоровьем. Ги Патен помог бы ему так же, как Дакен. Не надо забывать, что мать его величества умерла от опухоли, а отец страдал худосочием. Это просто чудо, что у его величества такое крепкое телосложение и он никогда не был подвержен слабостям своего отца. Но у короля плохие зубы. Точнее, он рано их лишился, а год назад шарлатаны так его прооперировали, что вырезали ему часть нёба и левой верхней челюсти.

– Куда вы клоните? – вскричал Ламбер. – Зачем эти подробности? Капитану все это неинтересно.

– Напротив! – возразил доктор. – До определенных пределов это его интересует. Завтра этот человек увидит монарха, который ослепляет весь мир, словно солнце. И посетителя следует предупредить. Пусть знает, что у Людовика Четырнадцатого дыра во рту, откуда течет гной, а потому и дурной запах. Главное, чтобы капитан не отшатнулся, подойдя к его величеству. Пускай знает, что, когда король ест, пища иногда выходит у него через нос, как, впрочем, и напитки, и все это из-за дыры в нёбе… Говорят также, что его величество много ест. Что в том удивительного? Он поглощает в четыре раза больше, чем нормальный человек, но господин Дакен и господин Фагон находят в его испражнениях глисты, так разве это всего не объясняет? Глисты пожирают все, что съедает король, так что он постоянно испытывает голод и, едва выйдя из-за стола, хочет одного: снова к нему вернуться!

– Послушайте, Бувар, – заметил Ламбер, – вы только что описали нашего короля, да так, что наш гость, капитан Лефор, оцепенел от страха. Дайте же ему самому составить впечатление. Завтра он должен быть в Лувре. Он зайдет в мой кабинет, и я приготовлю его к встрече с его величеством. Вы произвели на нас неприятное впечатление, господин Бувар. Сегодня вечером нам это было ни к чему, уверяю вас.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Иву кажется, что он попал в сказку

Когда Лефор проснулся, его обуял волчий аппетит. Солнце давно поднялось. Флибустьер встал и обошел небольшие комнаты в поисках своего спутника, но обнаружил только лакея; тот ему сказал:

– Капитан! Мой хозяин с утра отправился в Лувр. Он мне приказал, чтобы вы ни в чем не нуждались. Вы не голодны?

– Еще как голоден! – воскликнул Ив. – И пить хочу!

– Что прикажете подать?

– Колбаски. Колбаски и яйца для начала да графинчик вина – горло промочить…

Лакей засуетился, а Лефор стал за ним наблюдать.

– Это все, что вам сказал хозяин? – спросил флибустьер.

– Нет, сударь. Капитан Сен-Нектер велел вам передать, чтобы вы нашли его в Лувре в половине двенадцатого. Он сказал, что вы можете его найти в зале охраны. Оттуда он вас проводит куда надо.

– Отлично! – обрадовался Лефор. – Поскорее приготовьте мне колбаски и яйца, а потом почистите мои сапоги!

– Сударь! – продолжал лакей. – Вам тут кое-что принесли.

– Мне? – переспросил искатель приключений, уже приготовившись было уйти.

– Да, капитан. Кто-то доставил для вас вот это. Лакей пошел в угол и вернулся со свертком, обернутым плотной бумагой и перевязанным бечевкой. Сверток был продолговатый, с одного края потолще, с другого – поуже. Великан взял его в руки и по весу, на ощупь сейчас же определил, что это шпага. Лефор почувствовал сильное волнение. Ему в самом деле было до сих пор как-то неловко без шпаги, словно он гулял по улице неодетым. Но со шпагой он снова стал настоящим мужчиной.

Дрожащими руками он развязал пакет. К рукояти шпаги была прикреплена карточка. Он пробежал ее глазами:

«Доблестному капитану Лефору от очарованных друзей».

Далее следовало около десяти подписей, среди которых – капитана Сен-Нектера, Николя Ламбера де Ториньи, Лекуанье, Фонтене, Декрея…

У Лефора защипало глаза, но он, хоть и не без труда, скрыл волнение от лакея, а тот уже и не смотрел на него, поджаривая колбаски; дым от дров мешался с соблазнительным ароматом растопленного жира.

Шпага была из крепкой толедской стали, на лезвии были выгравированы слова:

«Бог и мой Король»

Рукоять, украшенная насечкой и драгоценным камнем, была очень дорогая и сделана с большим вкусом, клинок, тяжелый и длинный, – в точности такой, какой был нужен силачу Лефору.

Флибустьер попробовал сталь на гибкость, согнув шпагу в руках. Он стал совершенно иным человеком. Повесив оружие сбоку, Лефор гордо выпрямился и прошелся гоголем, готовясь к аудиенции у его величества.

Когда в назначенный час Ив прибыл в зал охраны, он сейчас же увидел приветливое и открытое лицо капитана Сен-Нектера. Мушкетер пошел ему навстречу с загадочной усмешкой на губах.

– Как спали, капитан? – с распростертыми объятиями бросился он к флибустьеру.

Лефор припал к его груди и похлопал друга по плечу.

– Дорогой мой! – дрогнувшим от волнения голосом произнес он. – Я вам обязан приятнейшими минутами в своей жизни!

Он кивнул на шпагу и продолжал:

– Ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия! Сразу видно, что вы отлично меня поняли. Прошу вас поблагодарить от моего имени всех, кому я обязан этой восхитительной шпагой.

– Сделаете это сами, капитан. А теперь нам надо поспешить в покои короля. Идемте!

Лефор последовал за капитаном Сен-Нектером. Они миновали одну за другой несколько галерей, вышли в сад, а оттуда на широкую лестницу, которая вела в покои и его величества, и кардинала.

При их приближении вперед выступил дворецкий.

– Доложите о капитане Иве Лефоре, – приказал Сен-Нектер.

Дворецкий удалился, но скоро вернулся и попросил их занять место на банкетке в ожидании, когда их примет королевский секретарь. Однако ждать пришлось недолго: едва они сели под огромным полотном, представлявшим короля Людовика XIII на коне и со свитком в руке, как снова вернулся дворецкий и пригласил их войти.