Таинственный остров (перевод Н. Немчиновой и А. Худадовой ) - Жюль Верн

Наблюдатели находились уже в шести милях от Трущоб — около тех дюн, где был найден Сайрес Смит после его загадочного спасения. Тут сделали привал и занялись приготовлениями к обеду, так как было уже половина двенадцатого. Захватив кувшин, принесённый Набом, Герберт побежал за водой к ручью, журчавшему неподалёку.

Тем временем Сайрес Смит всё приготовил для своих астрономических наблюдений. Он выбрал на берегу совершенно ровное место, которое море во время отлива превосходно выровняло и отшлифовало. Мелкий песок, покрывавший его, лежал слоем гладким, как зеркало. Впрочем, не имело особого значения, горизонтальная ли эта поверхность, так же, как не стоило добиваться того, чтобы палочка длиною в шесть футов, которую инженер воткнул в песок, была к ней строго перпендикулярна. Напротив, он наклонил её к югу, то есть в сторону, противоположную солнцу, ибо не надо забывать, что для колонистов острова Линкольна в силу того, что он находился в Южном полушарии, видимое своё полуденное движение сияющее светило совершало, поднимаясь над северной, а не над южной стороной горизонта.

И тогда Герберт понял, каким образом инженер хочет установить кульминационную точку восхождения солнца, то есть прохождение его через меридиан острова, — иными словами, определить полдень для данного места. Сайрес Смит хотел это сделать, воспользовавшись тенью, отбрасываемой на песок воткнутой палочкой, — способ этот и без астрономических инструментов мог дать ему с достаточным приближением искомый результат.

В самом деле, тот момент, когда длина тени окажется наименьшей, явится полднем. Достаточно будет следить за концом этой тени, чтобы уловить, как она после постепенного своего укорачивания вновь начнёт удлиняться. Наклонив палочку в сторону, противоположную солнцу, Сайрес Смит тем самым удлинил отбрасываемую тень, а от этого легче было следить за её изменениями. Ведь чем длиннее стрелка, движущаяся по циферблату, тем легче заметить перемещение её кончика. Тень от палочки была подобием стрелки, двигавшейся по кругу.

Решив, что уже пора начать наблюдение, Сайрес Смит опустился на колени и, втыкая в песок маленькие деревянные колышки, стал отмечать последовательное сокращение тени, отбрасываемой палочкой. Товарищи исследователя, низко наклонившись, сосредоточенно наблюдали за его действиями.

Журналист держал в руке хронометр, готовясь отметить минуту и секунду, в которую тень достигнет наименьшей своей длины. Так как Сайрес Смит производил своё наблюдение шестнадцатого апреля, то есть в тот день, когда истинное время и среднее время совпадают, то час, отмеченный Гедеоном Спилетом, был бы истинным временем для Вашингтона, что облегчало бы выкладки.

Солнце медленно поднималось, тень от палочки всё больше укорачивалась, и лишь только Сайресу Смиту показалось, что она начинает удлиняться, он спросил:

— Который час?

— Одна минута шестого, — ответил Гедеон Спилет.

Теперь оставалось вычислить результаты наблюдения — дело совсем нетрудное. Выяснилось, что расстояние между меридианом Вашингтона и меридианом острова Линкольна давало пятичасовую разницу во времени: на острове Линкольна был полдень, а в Вашингтоне уже пять часов вечера. Однако Солнце в видимом своём движении вокруг Земли проходит в каждые четыре минуты один градус, а в час — пятнадцать градусов; помножив пятнадцать градусов на пять, Гедеон Спилет получил семьдесят пять градусов.

Раз географическая долгота Вашингтона равна 77°3′11″, а с округлением — семидесяти семи градусам от Гринвичского меридиана, который и англичане и американцы принимают за отправную точку при определении долгот, — то, следовательно, остров находился к западу от Гринвичского меридиана на семьдесят семь градусов (долгота Вашингтона) плюс семьдесят пять градусов — то есть на сто пятьдесят втором градусе западной долготы.

Сайрес Смит сообщил товарищам результат своих выкладок и, учитывая, как и при определении широты, вероятные ошибки в наблюдении, счёл возможным заявить, что остров Линкольна лежит между тридцать пятой и тридцать седьмой южной параллелью и между сто пятидесятым и сто пятьдесят пятым меридианом к западу от меридиана Гринвича.

Как видите, он допускал возможность ошибки в пять градусов при определении обеих координат, а так как градус равен шестидесяти милям, то действительная широта и долгота острова, быть может, на триста миль отклонилась от вычисленных данных.

Но эта ошибка ни в коем случае не могла повлиять на решение, которое пришлось принять. Стало совершенно ясно, что остров Линкольна отстоит слишком далеко от всякой земли: нечего и пытаться преодолеть это расстояние в утлом челноке.

Полученные координаты указывали, что по меньшей мере тысяча двести миль отделяют его от Таити и островов архипелага Туамоту, что от него до Новой Зеландии свыше тысячи восьмисот миль и больше четырёх с половиной тысяч миль, — до берегов Америки.

Но сколько Сайрес Смит ни обращался к своей памяти и познаниям в географии, он не мог припомнить в этой части Тихого океана ни одного острова, который был бы расположен так же, как остров Линкольна.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В понедельник, 17 апреля, первые слова, которые произнёс утром Пенкроф, были обращены к Гедеону Спилету:

— Ну как, мистер Спилет, кем мы нынче будем?

— Это уж как Сайрес скажет, — ответил журналист.

Оказалось, что из мастеров по выделке кирпича и из гончаров им теперь предстояло сделаться металлургами.

Накануне после завтрака они продолжили своё путешествие и дошли до острого выступа мыса Челюсть, находившегося милях в семи от Трущоб. Там кончалась длинная череда песчаных дюн и шли бугры из вулканических пород. Кругом уже не вздымались гранитные валы с плоскими вершинами, как плато Кругозора, а тянулась гряда скал необыкновенно причудливых очертаний, обрамлявшая узкую бухту, отгороженную двумя мысами вулканического происхождения. Дойдя до этого места, колонисты повернули обратно и к ночи достигли своего убежища, но не ложились спать до тех пор, пока окончательно не решили вопроса, можно ли им сейчас предпринять попытку выбраться с острова Линкольна.

От архипелага Туамоту их отделяло значительное расстояние — тысяча двести миль. Для такого плавания простая лодка не годится, особенно в осеннюю непогоду, категорически заявил Пенкроф. И ведь не так-то легко построить хотя бы обыкновенную лодку, даже имея необходимые для этого инструменты, а у колонистов острова Линкольна не было никаких инструментов. Значит, им в первую очередь следовало изготовить молотки, топоры, топорики, пилы, буравы, рубанки и т. д., а на всё это требовалось время. Итак, было решено зазимовать на острове и найти себе жилище поудобнее Трущоб — такое, где легче будет провести холодное время года.