Чингисхан - Мишель Хоанг

Ночью найманы были окружены на горе Наку, их войска, лишенные всякой инициативы, рассеяны. Мелкими группами всадники спускаются по склонам, пытаясь пробиться. В зарослях дерутся вслепую, убивая друг друга. Роковая ночь, ставшая свидетелем истребления найманских племен и их союзников. На рассвете монголы идут на приступ. Всадники мечами добивают раненых, ударом копья настигают бегущих. Tayang получает глубокую рану. В неразберихе никто не знает, как ему помочь. Его укладывают на землю, в то время как верные ему люди для защиты решаются на последний приступ. Но это мужественное сопротивление сметено с такой же легкостью, с какой заплетают косу. Tayang'у суждено умереть в одиночестве. Пишут, что Тэмуджин, потрясенный его мужеством в бою, похоронил его с почестями. Только Кучлуку, сыну tayang'а, и Джамуке удалось избежать побоища. Победители грабили лагерь побежденных; они забирали оружие, драгоценности, одежду, насиловали их жен и дочерей. Принцесса Гурбезу, оскорбившая монголов, стала служанкой хана. Среди пленных находился хранитель печати и советник tayang'а уйгур Тата Тонга, перешедший на службу к Тэмуджину. Союзники найманов, соседние племена, все дружно перешли на сторону победителя, а один из меркитских вождей предложил ему свою собственную дочь Кулан; она станет одной из фавориток хана.

После этой войны, окончательно избавившей Тэмуджина от найманов-несториан, его единственными, еще грозными противниками оставались три группы меркитстких племен. Их стоянки находились между озером Байкал и горами Алтая и в северном массиве Селенги; эти народности, в большинстве своем жители лесов, представляли собой союз с непрочными связями; монголы Тэмуджина часто использовали их, как резерв. Но под влиянием центробежных сил, создаваемых многочисленными мятежными группировками, они в конце концов восставали. Части меркитов под предводительством Токтоха-Беки удалось даже создать внутри области, путь в которую был прегражден густым лесом, зону, не контролируемую монголами. Около 1204 или 1205 года Тэмуджин решил покорить это мятежное гнездо и дошел до гор Улан-Дабан и Табин-Ула, соединяющих монгольский Алтай с его сибирскими отрогами.

Это район крутых обрывистых склонов, густо поросших лесом, где больше всего берез, лиственниц, разнообразных хвойных пород, — царство тайги. Всадники Тэмуджина сумели проложить себе путь сквозь непроходимую чащу и добраться до убежища Токтохи, который там встретил смерть. Знать из его свиты бежала вместе с вождями различных малозначительных родов, они сумели начать партизанскую войну против захватчиков. Но монгольские войска быстро перекрыли все пути к воде. Преследуемые по пятам меркиты были вынуждены разделиться на отдельные группы, становившиеся все малочисленнее, с каждой остановкой теряя все больше грузов и продовольствия. Они будут продолжать сопротивляться еще несколько лет, организуя внезапные рейды и атаки, более или менее успешные.

К 1217 году отдельные группы меркитов, втянутые в отчаянную безнадежную борьбу за независимость, еще продолжали бродить по непроходимым лесам. Тэмуджин приказал Токучару, своему зятю, и Субетэю, одному из лучших своих генералов, привести их к покорности. Говорят, что монголы использовали для этого «железные повозки» (Temur-tergen), то есть повозки с металлическим каркасом, которые лучше выдерживали путь по каменистой местности; однако это кажется маловероятным, так как, без сомнения, было трудно обеспечить продвижение по лесу тяжелых телег. Как бы там ни было, Субетэю удалось подавить последние вспышки партизанской войны меркитов. Кочевники среди других кочевников, призрачные шайки, голодные, уничтожаемые, попавшие в плен, порабощенные или растворившиеся в общей массе, меркиты мало-помалу совсем исчезнут.

Время этих событий, указанное в монгольских и китайских источниках, разнится на десять лет, но точно одно: Тэмуджин хотел покончить с мятежными меркитами. Трудно сказать, была ли это продуманная стратегия, за которой последуют другие войны на истребление. Не нужно забывать, что меркиты и монголы были одного поля ягоды; если они делили те же владения, между ними должны были существовать экономическое соперничество, споры из-за охотничьих угодий, кража скота. Кроме того, обе группы вели противоположный образ жизни, что порождало непонимание, естественный антагонизм: для степного кочевника углубиться в лес, чтобы затравить дичь, значило проникнуть в мир, полный тревоги, столкнуться с неведомым. Напротив, у жителей леса обычно не было стада; прежде всего лесные охотники, трапперы, они рисковали появиться на открытом пространстве равнины только для того, чтобы при отсутствии дичи украсть каких-нибудь отбившихся от стада коз и снова вернуться в свои хижины.

В основе неугасимой ненависти Тэмуджина к меркитам лежала также, бесспорно, личная обида: Бортэ, его супругу, захватила группа меркитов, и Тэмуджин, без сомнения, считал, что все меркиты несут коллективную ответственность за похищение, совершенное несколькими людьми из их племени. Его безжалостная месть обрушивалась на каждого меркита, вот один из примеров: Джучи-Казар, сын Оэлун, взял в плен меркита, великолепного лучника, которого он из-за его редкого мастерства хотел оставить у себя. Но Тэмуджин, обычно склонный к великодушию по отношению к врагам, проявившим высокие воинские или моральные доблести, отказался помиловать пленного. Он, сумевший простить Джэбэ, который убил метко нацеленной стрелой его собственного коня, теперь настоял на том, чтобы меркитский лучник был казнен!

Когда последние меркиты были разгромлены, киргизы из верховьев Енисея подчинились монголам. Оставался последний враг. В то время как татары, найманы, меркиты, киргизы и другие соседние племена были покорены, человек высокого происхождения, но чья репутация была запятнана его коварством, еще противостоял Тэмуджину: Джамука, оказавшийся вне закона и сохранивший из всей своей армии только пятерых верных ему людей. Загнанный в обширные края болот, со всех сторон окружавших горы Тангну, изолированный от мира отступник, потерявший союзников, Джамука жил жизнью одержимого, жизнью одинокого вепря. Однажды его товарищи по несчастью, движимые усталостью, неприязнью к его властности или желанием получить вознаграждение, набросились на него, связали кожаными ремнями и привезли, часто останавливаясь в пути, к юрту Тэмуджина.

И снова поведение Джамуки удивляет. Перед своим anda, своим названным братом, Джамука требует смерти для тех, кто его предал, но также и для самого себя. Пятеро близких Джамуке людей, которых он сравнивает с черными воронами, напавшими на дикого селезня, будут казнены у него на глазах. Однако Тэмуджин, вероятно, взволнованный несчастьями того, кто так долго был товарищем его игр, другом детства и самым близким братом по оружию, попытается спасти от смерти своего anda. Он вспоминает, что благодаря Джамуке отвоевал Бортэ, свою супругу, похищенную меркитами, он вспоминает о битвах, в которых мчался со своим другом стремя в стремя, и после, с наступлением ночи, спал под одним одеялом: «Прежде мы были тесно связаны, едины, как две оглобли одной повозки. А потом однажды ты меня покинул. Но вот ты снова вернулся. Будем же едины, как прежде. Будем жить бок о бок. Мы забыли воспоминания нашей молодости, воскресим их снова…»