Мой Артек - Нина Храброва

Алёша взял аккордеон, заиграл «цыганочку», как когда-то на артековском концерте. И вдруг сбросила туфельки Эллен Тульп и легко, красиво пошла по кругу — милая Эллен, организатор наших встреч, неизменный друг. Мы сразу забыли, что профессия у нее строгая — она юрист, и что с артековской поры прошло немало лет. Впрочем, она у нас как была, так и осталась младшенькой.

Время от времени мы кидались искать Ланду, хотелось побыть с ней, а она со своим сыном Эйнаром и невесткой Элли все на кухне да на кухне — попробуй, обеспечь питание на восемьдесят человек. Конечно, «девочки» пытались помочь ей, но она отсылала всех:

— Ладно уж, идите, танцуйте, мне ваши сыновья, дочери, невестки, зятья и внуки лучше вас помогают.

Возгласами радости и удивления был встречен «Беленький» — Лембит Рейдла. Ну и ну! Ростом под два метра, все такой же беленький, уже много лет руководит он сельским строительством в Рапласком районе.

Появляется Лайне, нарядная и возбужденная перед отъездом на юг — везет своих внуков в Сочи, к артековской подружке Изе Рохленко. Иза работает в курортной системе, поэтому приехать не смогла. Все, кто еще не успел поздравить Лайне с наградой — орденом Трудового Красного Знамени, окружают ее.

Карл Хеллат особенно радуется появлению Игоря Сталевского — наконец нашелся! Они сидят рядом, и до нас доносятся залпы басовитого хохота — явно вспоминают белокурихинские приключения.

Ада Салу-Орлова сбежала на встречу из нарвской больницы:

— Не могу ни болеть, ни лечиться, когда вы тут радуетесь друг другу.

Айно Саан-Гильде говорит смеясь:

— Сдала внука дочери, теперь танцуй — не хочу! — после чего встает, приглашенная кем-то из старых друзей, и долго танцует на паркетном кругу кают-компании. Рядом с ней кружится черноглазая Тамара Ткаченко-Продан, она кажется мне все той же ласковой и улыбчивой девочкой, какой была в Белокурихе. А у нее за плечами много лет нелегкого педагогического труда, она работает преподавателем русского языка в школе в молдавском городе Дубоссары.

Как хочется хоть что-нибудь сказать о каждом из них! Но ведь их так много. Поэтому скажу главное, понятое из разговоров — они довольны своей работой и очень привязаны к семьям и друг к другу.

А праздник продолжается, брызжет весельем, звенит смехом и песнями, журчит вдруг притихшими голосами воспоминаний: Воспоминания сменяются разговорами о будущем, речи — танцами, отдых на корабле — экскурсиями по городу. Те, кто приехал в Таллин впервые, бегают по улочкам Старого города каждый день, не могут наглядеться. И не могут оторваться друг от друга — ведь день разлуки приближается неумолимо.

Вечером накануне отъезда Алеша отложил аккордеон и спросил:

— Итак, о следующей встрече. Когда? Где?

Пауза. Встает Нинель Кузьминична Мирошниченко:

— Хотелось бы договориться с руководством Артека и пригласить вас к нам.

— О-о-о! — простонали мы.

— Есть ещё предложение — встретиться в Белокурихе, — говорит Лиза Квитницкая и боится — кто же поедет так далеко? Но мы все мечтаем о встрече с Белокурихой.

— Приезжайте в Ригу! — прорывается Аустра Краминя-Луце.

Гам стоит невероятный. Из гула голосов вырываются отдельные фразы:

— И там и там! Сначала в Артеке, потом в Белокурихе! Наоборот! В Риге! — и так далее.

Вожатые переглядываются и смеются — ничего не скажешь, дети есть дети. Ира Мицкевич стучит по столу и в наступившей тишине говорит назидательно, явно подражая кому-то из вожатых:

— Ай-ай-ай, какая неорганизованность! Есть предложение — пусть думают вожатые, — жест в нашу с Тосей и Толей сторону. — Где бы то ни было, в Крыму ли, или на Алтае, а может быть в Юрмале или в Паланге, но встречи будут. Да здравствует дух наших встреч!

Восемьдесят голосов откликнулись:

— Да здравствует!..

Примечания

1

РОКК — Российское Общество Красного Креста.

2

Кацапы — русские, но не казаки.