Шизопитомник - Наталья Адаменкова

Словно в доказательство этого постулата, Сергей Николаевич-Шеф спросил у Михаила:

— Ты ведь не можешь оставить нас в беде, даже если очень хочется?

Михаил кивнул.

— Тогда считай, что мы насмерть испугались, и наказание за все наши проступки было эффективным.

Сергей Николаевич-Шеф строго посмотрел на Свято-Астральную троицу, и те энергично закивали в знак своей пришибленности.

— После кнута нам полагается пряник. Меня устроит возвращение.

— И меня, и меня, — закричал Владимир Кириллович.

— Душу бы продала, чтоб вернуться, — заявила Света.

— Кому ж она такая мелкая и кусачая нужна? — не удержалась Ольга.

Михаил задумался и, взвесив варианты и шансы, вздохнул:

— Отчаянные вы ребята. И абсолютно бесстыжие. Вам же придётся как-то объяснять свои предсмертные выкрутасы.

— Чай не впервой, — отмахнулись управленцы. — Надо будет, от семи деревень отбрешемся, а восьмую на фиг пошлём.

Михаил загадочно улыбнулся и обратился к просящим:

— Чтобы вдохновить Ольгу на новые стычки, я не только помогу вам вернуться, но и выполню ваши сокровенные желания.

Ольга вдохновилась уже от прелюдии:

— Только не просите сделать вас Героями России, а то придётся спасать собаку Сами-знаете-кого или бегать по сортирам и мочить там всех, кто подвернётся.

Управленцы крепко задумались. Никому не хотелось разменять свой шанс на пустяки. Хотелось в одну просьбу вложить самое главное. Первым созрел Сергей Николаевич-Шеф.

— Хочу получить всё, чего я достоин, — сказал он, мысленно прикидывая размер кабинета, подчинённого штата сотрудников, автомобилей и прочее.

— Принято, — без выражения согласился Михаил.

— Хочу, чтобы меня уважали, — с дурацким смешком попросил Владимир Кириллович.

— Это сложно. Договоримся так: тебя будут уважать все, кого ты сам глубоко уважаешь.

— Хочу, чтоб меня любили! — сорвалась на визг Света и, одёргивая короткую юбку на толстые малиновые колготки, смущённо добавила: — Хотелось бы кому-нибудь хотеться.

— Умеете вы ставить невозможные задачи, — вздохнула Ольга. — Прямо как при жизни.

— Ну, что ж, тебя будет любить всякий, кого ты сама сможешь полюбить искренне и совершенно бескорыстно, — пообещал Михаил.

Света, чувствуя засаду, надула губы и пригрозила:

— Ничего, напишу бестселлер о том, как вы тут кувыркались, меня и полюбят.

— Это вряд ли, — засомневалась Ирина. — Обычно люди забывают свои астральные опыты и посмертные путешествия. А те, кто помнит, не торопятся делиться новым опытом.

— С чего это мне забывать? — удивилась Света. — Если я хочу мемуарный бестселлер написать, то так и будет! Папа его напечатает и подарит Сами-знаете-кому. А там и до Нобелевки килограмм двадцать чёрной икры останется.

— Вот именно, — подхватил Владимир Кириллович, набиваясь в ведомость по распределению импортной премии.

Ольга долго крепилась, но тут не удержалась:

— А придётся всё забыть. Если, конечно, хотите задержаться хотя бы в стадии шизофрении и не выжечь себе на хрен мозг астральными припарками. Лучше шизофреником, чем слюну изо рта целый день пускать, не так ли, Санитар?

Возвращенцы переглянулись и, представив друг на друге нарядные кружевные слюнявчики, промолчали. Немая сцена удалась. Но Михаил слегка поправил Ольгу:

— Эти приключения вы не забудете, однако болтать о них не станете. Ваши репутации и без них на грани фола. Астральные воспоминания — это козырной туз на руках у ваших врагов. Как, полагаете, они эту карту разыграют? На этой оптимистической ноте мы и закроем тему о ваших бестселлерах.

Он встал, предложил руку Ольге, и они вместе с Ириной и Сергеем Николаевичем-Френдом направились к выходу.

— Эй, погодите, — затараторил Владимир Кириллович. — А дальше? Что с нами будет дальше?

Михаил обернулся, замер, словно прислушиваясь к будущему, и щедро поделился услышанным:

— Ирина вернётся ненадолго домой и напишет мемуары об этом астральном опыте, но все будут принимать его за вымысел чистой воды. Потом она окончательно переключится на путешествия между мирами со своим любимым. Свету и Владимира Кирилловича после смерти встретит где-то здесь Санто-Лано. А Сергея Николаевича его двойник встречать не будет. Его вечность будет посвящена любимой.

— Как же? — пробормотал Сергей Николаевич-Шеф. — Никто-никто за мной не придёт?

Михаил пожал плечами.

— Ты можешь подумать об этом в своём кабинете с двойными дверями. У тебя будет на это время до следующего инфаркта.

Стояла глубокая ночь. Мрачная и безжизненная. Свет из окон первых этажей гостиницы и ресторана только усиливал чувство вселенской затерянности и ненужности.

— Тут, наверное, даже привидения не водятся, — прошептала Ольга, то ли для собственного успокоения, то ли для того, чтобы нагнать страху на других.

— Водятся, — возразила Ирина. — Но здесь столько энергии, что они материализуются и трансформируются. Откуда, думаешь, вокруг столько деревьев?

Идея, будто лес — это толпа бывших призраков, так понравилась Ольге, что она обернулась к ресторану и в нетерпении спросила:

— Чего они там возятся, сувенирку делят? Чужое добро их до добра не доведёт. Застрянут тут и от избытка вредной энергии выродятся в леших и кикимор. Надо бы их припугнуть, а то намучаемся потом с астральной лесной нечестью.

— Им бы от предыдущего розыгрыша очухаться, — сказал Сергей Николаевич-Френд, усаживаясь с Ириной на диван.

— Ты о чём? — уточнила Ольга.

— Известно о чём, — передразнил её Сергей Николаевич-Френд, — о том, что они, кажется, поверили, будто умерли.

— А разве нет? — растерялась Ольга. — Ирина, ты же говорила, что мы в Третьем Астрале. Там где мёртвые со стажем встречают свежих жмуриков для инструктажа и прочих увеселений. Рыжий… то есть Михаил, ты же говорил… Вы что, и меня разыграли?

Ольга огляделась в поисках главного фасовщика версий по их бессмысленному пребыванию в странном городе, но Рыжий Клоун исчез.

— Приехали. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны, — вздохнула она. — Линия оказалась кольцевой, а воз и ныне там…

— Бредит? — удивился Владимир Кириллович, выходя из ресторана с большим свёртком.

Следом вышли Света с таким же грузом и зарёванное до икоты Санто-Лано.

— Чего куксишься? — спросила Ольга, в который раз убедившись, что чужое горе скрашивает собственные проблемы.

— Домой хочет, — отмахнулась Света. — Не понимает, дура, что папа её в таком виде сразу в психушку упечёт. Кто ей поверит, что она — это опять я?

Глядя на Санто-Лано, вылитого Владимира Кирилловича, все своим молчанием подтвердили неразрешимость проблемы. И только Ольга, охваченная чувством мести за жестокий розыгрыш, улыбнулась, предвкушая скорую расправу.

— Не плачь, Санто-Лано, — сказала она и обняла безутешное создание. — Давай на столы залезем.

Странное предложение отвлекло Санто-Лано от печали.

— Зачем? — пробулькало оно.

— Болеть за Свету и Санитара. Они сейчас Рыжего Клоуна будут бить.

Санто-Лано охотно вскарабкалось на стол и только потом спросило:

— За что бить?

— Известно за что, за правду, — объяснила Ольга, забравшись на соседний стол. — Узнают, что доставка по адресам отменяется, и что всё, что им наобещал Рыжий Клоун, — это бред забуревшей скотины, и тут же очнутся. Обнаружат в себе тягу к практической педагогике. Начнут рукоприкладствовать, однако я рекомендую пользоваться ногами.

Владимир Кириллович и Света ничего не поняли, но насторожились. Не обнаружив Рыжего Клоуна, объявившего себя принимающей стороной, они обратились к Сергею Николаевичу-Френду:

— Чего это с ней?

— Не хочет вас домой отпускать, — охотно объяснил тот. — Соскучилась, пока вы тутошние пожитки укладывали. Привязалась к вам погибшей во цвете лет душой, даже Санто-Лано в оборот взяла. Сейчас начнёт бузить не по-детски. Сувенирку делить между рабочими и крестьянами, кулаков раскулачивать.

Ольга от такого поклёпа онемела. Возвращенцы её молчание приняли за согласие с изложенной революционной программой. Света крепче прижала свой свёрток к груди и прошипела:

— Завидно, что она дохлая, а мы снова жить пойдём, вот и бесится. Ирка, давай быстрее смоемся отсюда.

— Вот именно, — поддержал её Владимир Кириллович, громко пыхтя от возмущения. — Дохлая, а туда же.

— Хватай мешки, паром отходит, — крикнул Сергей Николаевич-Френд.

Однако, вопреки призыву, остался сидеть на диване и ещё крепче обнял Ирину. Будто в интерактивном спектакле на первом ряду устроился. Его двойник Сергей Николаевич-Шеф стоял у входа в ресторан и с ненавистью наблюдал за всеми.

«Предатели! — стучало у него в висках. — Всех надо расстрелять, как оборзевших собак!»