Эксперимент (СИ) - Юнина Наталья

– Неа, все было даже лучше, чем можно было представить. Ванная свободна. Я там тебе приготовила новую щетку. Иди, а я пока завтрак приготовлю, – в переводе на русский «пошел вон отсюда».

– Помнится, ты не любишь кашеварить, так что можешь не утруждать себя готовкой. Обойдусь без завтрака.

Один-один. Эта сопля от меня прячется и гонит, а я ведусь как обиженный мальчишка. Здрасте, меня зовут Славик, и я обиделся на свою подружку Натаху. Она украла у меня ведерко, а я в отместку у нее лопатку. Ну хоть дверью в ванной не хлопнул, в духе обиженного ребенка.

Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Мало того, что морда и шея поцарапаны, так еще и вид какой-то дебильноватый из-за того, что волосы взъерошены. Перевожу взгляд на свой вибрирующий мобильник.

Витя 9:13

«Номер зарегистрирован на твою фальшивую психологичку несколько дней назад»

Значит не Наташин брат. Сестру бы он точно не подставлял. Вот прикол будет, если Наташа не просто дала телефон Маше, но и помогла ей сбежать. М-да… чудны дела твои, Господи.

Из ванной я вышел с более позитивным настроем. Чего обижаться на вчерашнюю девственницу, если сам ее выбрал. А может, на положительный настрой повлиял тот факт, что я все же удостоился от Наташи завтрака. То ли я оказался слишком голодным, то ли реально это самая вкусная яичница в моей жизни.

Понимаю, что дел до хрена, тем более с открывшимися фактами, но уходить из этой каморки все равно нет никакого желания. В очередной Наташин подход к столу, я не даю ей убрать тарелку. Потянул за руку и усадил к себе на колени.

– Ну и зачем ты утром сбежала в ванную, если все было вполне сносно? – шепчу ей на ухо.

– А то ты не знаешь, – нехотя бросает Наташа.

– Предположим, не знаю. Ну?

– Я боюсь.

– Голого меня? – усмехаюсь ей в шею.

– Я боюсь опозориться. Точнее сделать что-то не так, – и смех, и грех.

– А кто мне говорил, что смотрел порнушку?

– Я на права сдала, но водить не умею. Сечешь?

– Ну так надо сесть за руль, чтобы уметь водить, сечешь? – парирую в ответ.

– Секу. Но лезть в кредит ради машины я не буду. Так что пока эта теория останется без практики.

– Зато ради меня в кредит лезть не нужно. Я весь твой.

– Ага, вечерком пересмотрю порнушку, а завтра встретимся у тебя в доме. Я как раз к пяти закончу с уборкой в твоих хоромах и за оставшийся час приведу себя в порядок.

– Никакой порнухи, это раз. Во-вторых, нет, завтра не получится встретиться. У меня много работы, так что тебя, после того как освободишься, отвезут домой.

– Эээ…не получится встретиться? – пиздец, я точно тронулся башкой, иначе как объяснить тот факт, что я кайфанул от Наташиного неприкрытого разочарования. Вот она, колоссальная разница между ней и женщинами, с которыми я привык иметь дело. Последние всегда держат лицо и не поддаются эмоциям на людях. Здесь же сначала эмоции и только потом режим актрисы. – А вообще, это даже хорошо, – произнесла с натянутой улыбкой. – У меня у самой дел дофига. Ну ладно, иди, а то опоздаешь. Тебе же еще плевать на какого-то важного мужика, – резко поднимается с моих колен.

***

Мог ли я еще несколько дней назад представить, что буду творить такую дичь? На месте Берсеньева, я бы собственноручно себя грохнул. Одно дело – узнать, но не сказать, где находится его дочь, другое – нарочно вести его по ложному следу. По сути, я оттягиваю неизбежное. Рано или поздно мне все равно придется «найти» свою невесту и с радостным лицом предоставить Машу ее отцу, не забыв сыграть роль обеспокоенного женишка. Правда, при удачном раскладе, к этому времени может все кардинально поменяться.

Актер из меня, конечно, никакой, ибо скрыть радость от того, что Гриша уезжает, как минимум, на пару недель, у меня получается с трудом. Я еле-еле выдерживаю с ним очередную встречу и как угорелый мчусь по заснеженной дороге за город к Никите.

Чувствую себя алкашом, который уже пятый день в вынужденной завязке. Еще несколько часов и я уйду в долгожданный «запой» по имени Наталь Санна.

Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник. Всматриваюсь в имя на дисплее. Этого идиота еще не хватало. Нажимаю на громкую связь.

– Еще раз здравствуйте, Вячеслав. Это Алексей из рекламного агентства. Вы меня уж извините, но я вам прямо скажу: актриса из вашей девушки никакая. Нет, внешка, волосы и фигура у нее, конечно, подходящие, но на этом все. Девочка вообще далека от съемок. Ощущение, что она в них не заинтересована. Она словно амеба.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Амеба? Мы об одной и той же девушке говорим?

– Об одной. Она мыслями не здесь. Деревянное лицо, да и вообще какая-то траурная. Движения скованные. Если позавчера еще было сносно, то сегодня все просто ужасно. Эти съемки мы, конечно, закончим, но никаких предложений на последующие я ей озвучивать не буду. Вне зависимости от того сколько вы предложите, – счастье-то какое.

– Да не вопрос, больше не будем сниматься. Только вы бы не могли за хороший бонус похвалить Наташу? Сделать ей, так сказать, приятно, – останавливаюсь недалеко от автобусной остановки.

– Могу, – с заминкой бросает «король рекламы».

– Ну и отлично. Я вам на карту перешлю. Спасибо, – скидываю звонок, как только в поле моего зрения попадает не Никита, а выходящая из автобуса Маша.

Если бы не знал, что на ней будет парик и очки, ни за что бы не узнал в ней ту самую оранжерейную девочку.

И все-таки молодец девка. Вовсе не рукожопая, раз сама справляется с жизнью за городом. Хотя, без помощи Наташи, предоставившей ей дачу брата, ничего не подозревающего об этом, она бы не справилась. Молодец, но дура, ибо юркнула в лес, вместо того, чтобы пойти по нормальной дороге к дому.

Никита появился вместо назначенного времени на десять минут позже, за что получил заслуженный щелбан.

– Я тебе сказал не опаздывать.

– А ничего, что я твою Машу встретил по пути и пришлось притворяться милым и помочь занести ей пакет?

– Молодец. Только я сказал тебе не выпускать ее из поля зрения, а она какого-то хера одна шастает по магазинам.

– Да не одна она. Пасут ее твои. Не могут же они так явно палиться.

– Ладно, как дела? Ты уже наладил с Машей контакт? У нее все нормально?

– Почти. Дикая она какая-то, но красивая. Только хрен тебе, Слава.

– Ты о чем?

– Думаешь рокировочку сделать и я на ней женюсь вместо тебя?

– Это было бы идеально, – впервые за несколько дней открыто смеюсь. – Хотя, конечно, ты не лучший представитель Архангельских, и Берсеньев тебя на хер пошлет. Но вдруг вы друг в друга втюритесь, а это же другой разговор. Ладно, это все лирика. Следи за ней, помогай, общайся. В общем, сделай ее жизнь максимально приятной. Девчонка жизни не видела и в этой глуши тоже, знаешь ли, не разгуляться. Ну хоть какая-то свобода. Кстати, как ты устроился?

– Херово. Яйца уже отморозил себе. Срать на морозе, я тебе скажу, то еще приключение. Жду не дождусь, когда поставят толчок в хату.

– Это тебе в наказание за все деяния. Деньги, я тебе, кстати, перечислил.

– Я в курсе. Но моим отмороженным Фаберже бабки не помогут. Слушай, а ты чего реально помешался на этой девке? – сначала даже не понял о ком он. И только узрев на лице брата гаденькую ухмылку, осознал.

– Во-первых, она не девка.

– Во-вторых, женись на этой Маше и имей в любовницах Наташу. Мне тебя учить, что ли?

– В-третьих, рот закрой, когда тебя не спрашивают. Я в твои дела не лезу, и ты в мои, будь так добр, тоже. Забирай сумку и кыш из моей машины. И трусы себе меховые купи, пока толчок не поставят, – бросаю в окно, как только мой братец выходит из машины.

Трогаюсь с места и набираю Наташу. И только на очередном скинутом звонке до меня дошло, что она обиделась. Утром она скидывала меня не потому что была занята, как возможно, сейчас. Скорее всего, она думает, что я игнорировал ее четыре дня, плюс один сброшенный вчера мною звонок, наверняка был для нее последней каплей. Что-то сроду «Архангельский мудак, гори в аду».