Посредник - Владимир Поселягин

Про следующие шесть часов ничего конкретно не скажу, ехал, пообедал всухомятку и продолжал движение, старясь никому не попадаться на глаза и объезжая все населённые пункты, пока не добрался до своей цели.

Когда до аэродрома осталось пара километров, я свернул к роще и озеру, что находилось рядом. Искупаюсь, наконец, постираюсь, ну и вечерком разведаю все подходы. Кто где живёт, кто где ночует. Меня интересовал только лётный состав.

Закончив созданием замаскированного лагеря, я занялся стиркой. Потом полчаса купался релаксируя в воде, отчего накопленная усталость уходила и, собравшись, надев комбез техника, направился к аэродрому.

Практически полностью стемнело, так что можно было действовать. Дальше просто, я выкрал офицера, что покинул территорию аэродрома и на велосипеде покатил в сторону большого села, что находился в трёх километрах от части, и жёстко его допросил. Тот подтвердил, что часть не сменила место расположения, как будто я не знал, «Хейнкели» постоянно гудят моторами, то уходя, то возвращаясь с задания. От него я узнал, бомбардировщик с бортовым номер «37» из их части и он пережил первые дни войны. Так я узнал данные пилота и его экипажа. Более того, этот офицер, имея отличную память, помнил также номера оставшихся двух бортов звена, что участвовали в налете на поезд. Один борт был сбит сутки назад, но лётчики уже прислали сообщение что их подобрали диверсанты действующие в советском тылу, второй экипаж борта был на месте, как и все отдыхал после тяжёлого боевого дня. Узнав данные лётчиков сбитого «Хейнкеля» я только грязно выругался. По странному стечению обстоятельств это были те двое, что я уничтожил на базе диверсантов. Выжило двое из пяти, остальные погибли, но и этих моя кара достигла. Случайно, но всё же. Эх, знал бы что именно их я ищу, просто так они бы не умерли.

Так что я получил сведенья о том, где проживал лётный состав, я задумался. Простой летный состав проживал в большинстве своём в казармах, как и технический состав, однако многие офицеры-лётчики квартировали в селе, как и этот офицер. Пилот и его экипаж жили на территории аэродрома, там было достаточно жилых построек, чтобы всех вместить, всё же тут ранее располагалась целая дивизия ВВС СССР.

Этот офицер своими ответами подкинул мне отличную идею как действовать дальше. Получается, зря я организовывал лагерь, воспользоваться им не получится. Ну да ладно.

Дальше я действовал просто, из части в основном на постой в село отпускали офицеров и продвигались они если не на машинах, то на велосипедах, мотоциклах или вообще пешком. А так как боевая работа была закончена, они как раз потянулись по своим квартирам. Этого офицера я добил, мне живой свидетель не нужен, и начал охоту. Грузовики и легковушки я был вынужден пропускать, разом без шума не возьму, а вот одиночек и тех, кто двигался на мотоциклах, перехватил всех. Так что у дороги у меня находилось три мотоцикла, один с люлькой — два одиночки, и шесть велосипедов, а всего я взял по максимуму тринадцать этих нелюдей. Среди тех, кого я положил, никого из двух нужных мне экипажей не было, поэтому умерли они хотя и не своей смертью, но издеваться над телами я не стал. Один раз была вспышка в поле, и тогда пострадал стрелок-радист, но я не живодёр. Умертвлял профессионально, но и только. Однако это других, а вот над теми экипажами тех двух бортов, я уже повеселюсь по полной. И чтобы не было недоразумений, обязательно поясню, почему я их вывернул наизнанку через задницы.

Всего работа на дороге заняла у меня около часа, после этот помыв руки и оружие, то есть ножи, пользуясь тем, что на луну наползли облака и вокруг было хоть глаз выколи, побежал к аэродрому. Все строения мне были известны, офицер при допросе выложил, кто где ночует, вот я решил навестить один дом в квартирах которых расположились лётчики и третий этаж казармы где ночевали их экипажи, штурманы и стрелки. Там же жили штурманы и лётчики нужных мне экипажей.

Первым делом я навестил летунов, дом был на восемнадцать квартир, я навестил все, вскрывая замки и работая над этими нелюдями. Везде я на стенах писал на немецком кровью: Не бомбите госпитали, медсанбаты и гражданское население. Будете делать, вернусь и отомщу.

Четверых лётчиков повесил на люстре, на их же кишках, стараясь к каждому подходить индивидуально. Причина была. Это были те самые из нужных мне бортов, один из них офицеры борта номер «37». Там же вырвав пару листов из карманов, я написал, почему с этими поступил именно так, описав, что было в поезде и как один из нелюдей расстреливал мирное население, пассажиров этого поезда. Мол, именно за это они и поплатились, пусть другим будет уроком.

Закончил я далеко за полночь, работы было много, всё же двадцать семь человек отправил на тот свет, в некоторых квартирах жило не по одному лётчику. Так вот закончив, я направился к казарме, по наружной стене, воспользовавшись водосточной трубой, поднялся на третий этаж и, скользнув в открытое окно, оказался посередине казармы. М-да, запашок тут стоял ещё тот. Ещё бы, почти пять десятков человек тут проживало, странно, что ещё не все окна открыты, а всего несколько. Ещё меня удивило то, что во всех окнах были вставлены новые стёкла. И когда успели? Вот это порядок, вот это я понимаю.

Как убить пятьдесят шесть лётчиков, шесть нелюдей и дневального незаметно для остальных. А я скажу, сложно, но возможно. Конечно так как с лётчиками двух бортов, живьём их резать и сдирать кожу не получиться, и те умудрялись орать сквозь кляпы, а тут пришлось действовать по-другому. Просто обходить и уничтожать ножом. Затупился один, воспользовался вторым. Когда и он затупился, резать, включая дневального, было уже не кого, а вот теперь осталось оставить ту картину, что я хотел для тех, кто первым сюда поднимется и увидит это, ну и для следователей. Естественно веселился я только над членами тех экипажей, что числились в двух нужных мне бортах. Мне их койки указал дневальный перед смертью. Так что я стал отрезать головы, руки и ноги, меняя их места, кому голову на живот положил, кому ноги приставил вместо рук и наоборот. Одно голову положил на стол, в центре. Про надпись я не забыл, на белой стене кровью убитых написал: Месть. Будите бомбить мирное население, санитарные эшелоны, санмашины и госпитали, вырежу весь лётный состав Люфтваффе. Пусть каждый лётчик знает, что нажимая на гашетки, он приближает свою смерть. Очень мучительную смерть.

Я подумывал подписать, я всегда гордился своими делами даже такими нелицеприятными, но передумал. Не боялся, нет, просто это у меня не первая акция, могут и перехватить. Описание моё Абвер быстро добудет. Тех с кем я контактировал много и наверняка они попали в плен к немцам. Не все, но такие должны быть, слишком немцы быстро продвигались вперёд. Не зря общался, мне эта игра в кошки мышки нравилась, посмотрим кто кого. Ну и яркий след для Гриши, если он конечно тут, в этом мире.