Последний маршал - Фридрих Незнанский

Не мог Аничкин появиться и дома. Скорее всего, и там уже была засада. Вот и приходилось ему совершенно без всякой цели мотаться по городу, что было тоже крайне небезопасно.

Хорошо еще, что нет Тани, за границей она, в Швейцарии. А то наверняка перепугалась бы, если бы сейчас в их квартиру ворвались молодчики из спецподразделения ФСБ. Хотя у тех может хватить ума дождаться его и во дворе, где-нибудь на скамеечке, делая вид, что газеты читают.

Скорее всего, так и будет. Все-таки тесть его был в прошлом ответственным совминовским работником. А кроме того, он наверняка входил и в состав верхушки Стратегического управления. Да, они будут ждать во дворе.

Однако надо было что-то делать. Не мог же он до бесконечности ездить по Москве. Не пора ли выехать из города? В тот же Обнинск, где полно родственников и знакомых? Нет, нельзя подвергать такому риску людей… Впрочем, вряд ли удастся добраться до Обнинска: перехватят по дороге.

И потом, нужно было придумать, как оправдать это тройное убийство, которое он совершил утром в гостинице. Убийство есть убийство, и никакими ядерными чемоданчиками здесь не прикроешься. К тому же теперь ему не поможет уже даже эта пресловутая серебристая карточка, не говоря уже о полковничьих звездочках на погонах. Петров сделает все, чтобы засадить его на полную катушку.

Володя уже шестой раз огибал Садовое кольцо. Он подозревал, что только из-за огромного количества машин его и не задерживают. Ну как выхватить машину из третьего ряда, когда она находится в непрерывном потоке автомобилей?..

Если бы Мажидов был жив, Володя мог бы предъявить его в качестве свидетеля. Не соучастника, а именно свидетеля. С чеченца спрос другой — как его ни называй, хоть сепаратистом, хоть бандитом, у него своя, осознанная и, кстати, в достаточной мере оправданная цель: он защищает свою землю.

С Петровым и компанией все по-другому. Ради своих преступных планов они готовы поставить под угрозу жизни людей, раскрыть государственные секреты, даже развязать войну.

И первой жертвой должен был стать он, Володя Аничкин, которого они хотели подставить как неопытного дурачка.

Все-таки странно, неужели его тесть, Смирнов, не знает об этой операции? Но почему же тогда он позволяет так обойтись с мужем своей дочери?

А с другой стороны, кто знает, может быть, они и под Смирнова роют. С них станется…

Володя притормозил на минутку у лотка, где продавали пирожки. Он вдруг вспомнил, что с утра почти ничего не ел. Проглотив несколько пирожков, сразу почувствовал себя лучше.

Как же доказать, что эти убийства были оправданы? Его рассуждениям о ядерных чемоданчиках никто не поверит — это ясно с самого начала. К тому же они будут теперь усиленно охранять государственную тайну.

Аничкину нужен был человек, который бы знал о связях Мажидова, о том, что он хотел получить «Самумы», и о вчерашней встрече.

Погоди-ка… Вчера рядом с Мажидовым сидел какой-то человек. Судя по тому, что они были очень похожи, это был его брат. Вот кто может быть свидетелем. И его надо во что бы то ни стало найти.

Как это сделать? О, для полковника службы безопасности это не вопрос.

Конечно, Петрову доложат о том, что он обращался в Центральное адресное бюро. И тот сразу поймет, зачем Аничкину понадобился адрес брата Мажидова. Поэтому надо было спешить.

Увидев на пороге своей квартиры Аничкина, Муса Мажидов был ошеломлен. Еще бы, убийца брата пришел сам прямо к нему в руки.

Муса молча кивнул на дверь своей комнаты.

Аничкину понятны были мысли Мусы. Конечно, он уже сообразил, кто именно убил его брата. И теперь, каким бы он добропорядочным ни был, чеченская кровь должна была взять свое: он обязан отомстить Аничкину.

Поэтому, войдя в комнату, Аничкин без лишних слов достал свой пистолет и направил его на Мусу.

— Мне терять нечего. Все, что мог, я уже сделал. Атомные бомбы не попали в руки твоего брата, хотя для этого пришлось его убить. Пойми, Муса, он защищал свою страну, а я — свою. И поэтому, когда у нас за спиной целый народ, никакой пощады быть не может.

Муса спокойно сидел под дулом пистолета и слушал Аничкина. Перед ним был враг, которого нужно было бить, резать на части, рвать зубами, короче, делать все, что угодно, лишь бы поскорее уничтожить. К тому же он был в доме Мусы, в двух шагах от него. И если бы не этот пистолет…

— Мне нужны вещи Рустама Мажидова — записи, документы.

Муса покачал головой:

— У меня ничего нет.

Русский хотел слишком многого. Неужели этот враг не понимает, что, даже если бы у него и были какие-то документы, Муса никогда бы в жизни их ему не отдал.

Аничкин приблизил дуло к его глазам:

— Я выстрелю, и никто ничего не услышит. Даже жена из соседней комнаты.

Муса пожал плечами:

— Стреляй.

Аничкин понял: ничего добиться от него он не сможет. Но и уничтожать Мусу не входило в его планы. Это единственный человек, который мог дать показания, оправдывающие Володю. Но, с другой стороны, Муса Мажидов сделает все, чтобы его убить.

Володя опустил пистолет и сказал:

— Хорошо. Ты сейчас поедешь со мной.

Муса снова покачал головой.

— Нет, поедешь!

Аничкин схватил его за локоть и попытался скрутить руку за спину. Но Муса оказался проворнее, он неожиданно звезданул Аничкина лбом по носу, отчего у того брызнули искры из глаз.

Выкрикнув гортанное ругательство, Муса изо всех сил ударил его кулаком в солнечное сплетение.

Пистолет выпал из рук Аничкина и полетел под диван. Муса схватил лежащий на столе кухонный нож и приставил его к горлу своего врага.

— А теперь слушай меня! Или ты скажешь, куда дел чемоданы с бомбами, или я сейчас перережу твое поганое горло! Клянусь!

Аничкин чувствовал, что чеченец говорит правду. Но он скорее пожертвовал бы жизнью, чем открыл местонахождение «Самумов».

И тут в дверь позвонили.

От неожиданности Муса чуть надавил ножом, и Володя почувствовал, как сталь рассекла его кожу.

— Зульфия! — крикнул Муса жене. — Не открывай дверь!

Но из коридора уже донеслись топот и крики ворвавшихся в квартиру людей. Аничкин понял, что медлить больше нельзя. Сильно оттолкнув Мусу, он бросился к окну.

Квартира Мажидова была на четвертом этаже. Но что оставалось делать? Он вскочил на подоконник и сиганул вниз. Последними, кого он увидел в комнате Мусы, были несколько человек в форме и среди них генерал Петров.

Аничкина спасло то, что во время падения он наткнулся на несколько слоев натянутых между балконами бельевых веревок, которые сильно стегнули его по лицу, но существенно смягчили падение. Через несколько секунд он оказался на земле.

Володя сумел сразу же взять себя в руки и откатился в сторону. Спустя мгновение на то же самое место тяжело рухнуло тело Мусы Мажидова. Чеченцу повезло меньше: все бельевые веревки снес Аничкин, и, скорее всего, хозяин квартиры разбился.

Аничкин вскочил на ноги и побежал за угол, где оставил свою машину.

Но около нее уже стояли двое. Все выходы из двора были тоже перекрыты.

Оставалось последнее — крыша. Аничкин бросился к углу дома, где была прикреплена пожарная лестница. С трудом вспрыгнув на последнюю ступень, он, не обращая внимания на острую боль в левой руке, подтянулся и полез вверх.

— Аничкин, стой! — донеслось снизу.

Володя глянул под ноги. Там стоял генерал Петров в сопровождении нескольких молодчиков в штатском. А двое или трое уже карабкались за ним.

— Стой! У тебя нет никакого шанса! Мы будем стрелять!

— Ну уж нет, — проговорил Аничкин, задыхаясь от напряжения, — я вам нужен!

Вот уже и последние ступени. Через секунду Аничкин загромыхал по кровельному железу покатой крыши.

«Жаль, пистолета нет, — только и билось в его голове, — жаль, нет пистолета…»

Как бы в ответ на это мимо его уха просвистели несколько пуль.

— Не стрелять! — донесся истошный крик Петрова. — Взять живым!

Из окна чердачной мансарды появилось несколько омоновцев. Они высыпали на крышу, и из пистолета одного из них вырвался сноп огня.

Это было последнее, что увидел Аничкин, потому что в следующий миг он споткнулся и покатился вниз, к краю крыши. Сильно ударившись о железный барьер, он потерял сознание.

Глава 13

ТУРЕЦКИЙ И АНИЧКИН. ВСТРЕЧА

Я должен был добраться до Лукашука. Вообще-то если уж быть скрупулезно честным, то до этого почтенного полковника мне дела не было. Он и нужен-то был, как Остапу Бендеру — Гекуба. Но уж очень хотелось заглянуть в его лисьи глазки. Почему-то я считал, что они у него именно лисьи.

Что за хамство? Аничкин пропал, к Борисову не пускают. Пусть объяснит. Точнее, пусть объяснится. Он, видите ли, офицер ФСБ, а мы, скромные работники Генпрокуратуры, помочиться вышли. К тому же я на это дело получил благословение Меркулова и уверенности в себе у меня было хоть отбавляй.