Гнездо для купидона - Маргарита Южина

– Но раньше же я с ним жила! Как-то… Значит, могла.

– Раньше могла. А потом встретился я, ты полюбила и… больше не можешь. Все легко и просто! – развел руками Глеб. – И главное – правильно! Потому что у каждого человека есть выбор – или ты карабкаешься из последних сил, рвешь жилы и все же… выплываешь из любой дыры и обеспечиваешь своим любимым нормальную жизнь, или… или ты плюешь на всех, на любимых в первую очередь, и прочно устраиваешься у жены на шее… ни мало не беспокоясь, что твоя любимая женщина уже от бессилия ничего к тебе не чувствует! Она просто уже не может ничего чувствовать! У нее сил нет! Понятно?

– Понятно… то есть… Он гад, а я вся в белом!

– То есть… за что боролись, на то и напоролись! – твердо отчеканил Глеб. – Если был бы он нормальным мужиком, фиг бы ты на меня посмотрела!

– Посмотрела бы… – вздохнула Маша. – Потому что… как-то так сложилось, что… без любви мы с ним жили.

– Вот я и говорю – если был бы нормальным! И вообще!.. Зачем ты оправдываешься? Человек обязан быть счастливым. И не только в ранней молодости, в любом возрасте.

– Да, но… и Роман имеет свое право на счастье. А я… я сейчас, наверное, сделала его несчастным.

– Маш, даже не заморачивайся, – махнул рукой Глеб. – Сейчас заедем в магазин. Я ему за тебя лично поставлю ящик водки отступных, и он будет самым счастливым человеком на свете, хочешь?

– Тогда я буду несчастная, – шмыгнула носом Маша. – Потому что тебя сразу же свекровка прикончит, ясно?

– Как же труден путь к счастью Романа! – притворно вздохнул Глеб и воскликнул: – Вот! Юрка и Оля!.. Эй, ребята, мы здесь!

– А чего, они вдвоем твою машину погонят? – тихонько спросила Маша.

– Ничего не понимаешь. Юрка на моей поедет. А потом они на своей машине до дома, поняла? И сейчас Ольга за нами последует. С эскортом отправимся!.. Юр, садись, а то я из ресторана.

Они подъехали к дому Маши за считаные минуты, Глеб вышел, а Юра покатил машину ставить на стоянку.

– Это чтобы я рано утром встал, от тебя вышел, а машинка уже здесь, – терпеливо объяснил Глеб.

Маша только скромно пожала плечами. Ну что ж, если он хочет остаться на ночь… она не будет против… да чего там, она и сама очень этого хочет!

Они вошли в темную прихожую, Маша скинула пальто и тут же вспомнила, что холодильник пустой. Стало жутко неудобно – не тащить же опять Глеба в магазин. А тот нетерпеливо снимал пальто и не знал, куда его пристроить. И в это время зазвонил телефон.

– Сразу говорю – это может быть Татьяна, так что… будь готова к телефонному терроризму, – подмигнул он. – Я бы на твоем месте и вовсе отключил этот аппарат.

– Но мне может дочь позвонить. – И Маша подняла трубку.

Это была не дочь, а Капитолина Семеновна, рыдающая в полный голос.

– Капитолина Семеновна! Тетя Капа, что стряслось? – всерьез всполошилась Маша.

– Ма-а-а-шенька-а-а-а! Приезжай, забери меня-я-я-я! Я тебе столько зво-ню-ю-ю-ю, и где тебя токо но-о-о-сит, вертихвостка-а-а-а! Меня в тюрьму сейчас повезу-у-ут!

– Точно тебе говорю – мою мать грохнула, – побелел Глеб. – Она у меня до тюрьмы не доедет!

– Да тише ты!.. Вы где, тетя Капа? – испуганно моргала Маша. – Успокойтесь. Я сейчас за вами приду! Только где вы?!

– Так где… в магазине-е-е! В новом, который возле нас, здоровенный тако-о-о-й! – выла пенсионерка.

– Стойте там, – диктовала Маша, надевая пальто. – Никуда не уходите, я сейчас буду!

– Так я и не могу-у! Меня не пускают! А то чего б я тебя звала-а-а!

Маша бросила трубку и повернулась к Савельеву:

– Глеб, ну что делать, она опять куда-то вляпалась, надо выручать!

– Надо, значит, идем и выручаем, – просто согласился Глеб и быстро надел пальто. – Эх, зря Юрку отпустил. Сейчас бы на машине.

– Да здесь недалеко, одна остановка всего-то…

Они бежали по улице, и со всех сторон им веселым светом сияли фонари, но Маша ничего не замечала.

– Нет, ты подумай – это она до двенадцати часов в этом магазине сидела, что ли? – волновалась она. – И что ее понесло в такую темень? Ведь я ей сама все сегодня купила!

– Магазин работает круглосуточно, чего ты боишься… – успокаивал, как мог, Савельев. – Главное, она мою мать не тронула, уже легче.

– Да я ж тебе говорю – она ступила на путь перемирия, только ты ничего замечать не хочешь! Она ж не совсем сумасшедшая!

– Конечно, не-ет!! Я даже и не думал!.. Но немножко с умом у нее беда…

Они прибежали в магазин, и, пока Маша искала глазами старушку, Савельев сразу же кинулся к охранникам.

– Маша! Иди сюда! – позвал он и пошел куда-то за крепеньким парнем.

Маша заторопилась следом.

В небольшом кабинете, на кожаном диване, сидела вся в слезах Капитолина Семеновна и мяла в руках какую-то бумажку.

– Ну все, тетя Капа, все, успокойтесь, – кинулась к ней Маша, а потом обернулась к парню: – Что случилось-то?

В кабинете оказалось еще два парня, одна расстроенная девчонка и здоровенная бабища.

– А то и случилось, – сразу перешла в крик бабища. – Вроде уж почтенный человек, а в воровки подалась!

– Может быть, у бабушки денег не хватило… – пискнула девчонка. – Сейчас у них знаете какая пенсия маленькая.

– А чего ж она с маленькой-то пенсии не кусок хлеба стянуть решила, а коньяк дорогущий?! Да еще две бутылки! Да конфеты по триста сорок шесть рублей коробка? – ехидно щурилась бабища, уперев руки в бока.

– Да погодите вы! – рявкнул Савельев. – Пусть она сама расскажет. Ну что там у вас, Капитолина Семеновна? С чего вы решили магазин брать?

– Дык… разве ж я… – И она снова бурно захлюпала носом.

– Тетя Капа, успокойтесь, сейчас поедем домой, – пыталась успокоить Маша. – Что она тут у вас взяла? Давайте я оплачу.

– Оплатите. Мы уж не станем дело заводить, если так… – поджала губы бабища. – А хотя надо бы! Ишь чего удумала – коньяк воровать! Сказала бы, что хлеба надо, так я бы и дала, а то ить… с вас восемь тысяч! Вот, все ейные продукты на столе, сами считайте!

На сером письменном столе высилась приличная горка деликатесов. Здесь был не только коньяк, но и красная рыба, икра, какие-то мясные куски, в общем, создавалось ощущение, что Капа сознательно выбирала самое дорогое угощение.

– Ой… а у меня столько нет… – растерялась Маша. – И потом… продукты ж вот они! Заберите. Не выпила же она коньяк этот. И конфеты…

– А карбонат? Его ж специально по ейной просьбе отрезали! – совсем разозлилась бабища. – Или восемь тысяч, или… звони, Петька, в милицию!

– Пусть звонит, – усмехнулся Глеб. – А мы еще и в телевиденье позвоним. Пусть покажут, как вы больного человека взаперти держите.

– Так… кто ж знал, что она больная? – уже остывала бабища. – Смотреть за ей надо, ежели недужит! А нам чего делать? Она теперь и будет каждый день за коньяком бегать! У нас вот полрайона мужиков таких больных, так ведь даже они… не так наглеют!