Изгои (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Ланс перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее.

— Одежда, — сказал клирик. — Вся.

Гарбандер безропотно разделся, срываясь на привычные, но уже недоступные движения, и лишь плотнее стискивая зубы от горящей внутри ярости. Правая нога чесалась страшно. То, чего не было — зудело так, что он бы отдал всё, лишь бы дотянуться до проклятого места ногтями.

Ланс прикрыл глаза.

Холодные руки клирика коснулись его тела, соединяя жгуты капсулы с разъемами. Тихие щелчки дополнялись шипением. Пахнуло жаром. Запахло пластиком.

Теперь мех — это он. Он — это мех. Больше никогда не придётся почувствовать на себе касание ветра. Солнце не тронет лица. Не пожмёт руки улыбающийся друг. Не будет друзей. Ланс глубоко вздохнул. Ничего... Ничего... Всё это ненадолго.

На-ра. Н.А.Р.А.

Когда клирик крепил разъёмы на затылке — перед глазами вспыхнуло, боль пронзила сознание, и Гарбандер вздрогнул от неожиданности.

— Уже всё, — сказал служитель Медикариума. — Больше боли не будет.

Он был прав. Всё ушло. И... зуд в потерянной ноге. Ланс неожиданно сам для себя улыбнулся.

Клирик склонился над ним. Коснулся щеки. Запахло горелым мясом. Гарбандер дёрнулся... Вернее, лишь попытался дёрнуться. Боли не было. Он не чувствовал ровным счётом ничего. В прожженное в щеке отверстие клирик сунул какую-то трубку. Затем двинулся к тому месту, где у Ланса когда-то были ноги. Не способный пошевелиться, он лишь скосил глаза, но ничего разглядеть не смог.

— Скоро пройдёт, — сказал клирик, вернувшись. Положил руку ему на плечо. Похлопал, а затем закрыл крышку саркофага. Прозрачная пасть захлопнулась, сожрав Ланса.

Служитель сошёл с платформы, и та дрогнула. Поползла наверх.

Гарбандер шумно вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Изнутри накатывал ужас. Отставить. Отставить. Всё идёт согласно плану. Всё так, как должно быть. Лучше так, чем на брусьях всю жизнь.

Или... Может он ошибся?

Щека заныла. Ланс смог пошевелить языком, и нащупал конец трубки, вплавленной сквозь плоть. Толстая. Чувствительность возвращалась. Мех же неторопливо втягивал в себя искалеченного человека, безучастный к его переживаниям.

Когда движение платформы прекратилось, Ланс оказался в темноте, озаряемой лишь огоньками в саркофаге. Чуть повернул голову. Согнул пальцы. Клирик не соврал. Проходит. Саркофаг дрогнул, приподнимая изголовье.

— Слышишь меня? — раздался в голове незнакомый голос.

— Слышу... — еле ответил Ланс.

Голос утих. В ноздри ударил запах. Культей коснулось что-то тёплое. Вода? Жидкость наполняла саркофаг. Вязкая, приятная на ощупь. Успокаивающая. Когда она достигла груди, Ланс понял, что парит в своем гробу, посреди темноты. И это ощущение ему нравилось.

— Приступаю к подключению, — сказал голос. Свет моргнул. В глазах резануло так, будто изображение стало звенеть. А потом в голове что-то лопнуло, и Ланс едва не вскрикнул. Он оказался в ангаре. Под его ногами сновали техники. Гарбандер видел всё. Сразу. Видел людей в кабине над ангаром, занимающимися регулировками. Видел ворота, который, вроде бы были позади меха, когда они поднимались. Видел двери напротив, у которых так и стоял Рикардо. Понятия впереди, сзади больше не существовало. От непривычки он зажмурился, но всё равно видел.

— Визуальный контакт?

— Подтверждаю...

В уши ударили шумы. Голоса, шаги, щелчки. Поскрипывание динамика в груди ловура мехов. Чей-то смех. Он понимал откуда что доносится, но всё еще не разбирался спереди или сзади. В ангаре замигали красные прожекторы, поднялся вой сирены.

Ланс наблюдал за тем, как пустеет пространство вокруг. Люди торопливо покидали громадное помещение. Последним ушёл Рикардо, плотно закрыв за собой дверь.

— Поднимите правую руку, — скомандовал голос. Гарбандер понимал, что это один из тех, кто сидел в кабине под крышей ангара.

Он подчинился, и увидел, как его рука, превращённая в раструб пулемёта, легко двинулась вверх.

— Поднимите левую руку...

Ланс шагнул. Мех с грохотом опустил ногу на пол. На губах Гарбандера появилась улыбка.

— Поднимите. Левую. Руку, — голос наполнился железом.

Щит, обрамлённый силовым контуром, поднялся к потолку ангара. Ланс же сделал ещё один шаг, радуясь, словно ребёнок. Он снова мог ходить.

— Проводим синхронизацию внутренних ресурсов.

Гарбандер покрутил кистями рук, ещё не принимая, что это уже не его руки.

— Проводим синхронизацию сторонних ресурсов.

Поверх будто накинули сетку с данными. Ланс заморгал, машинально пытаясь стряхнуть пелену с глаз. Но постепенно привык. Направление стало ясным. Вместе с этим пришло чёткое понимание собственного состояния. Боезапас, провиант, энергия, топливо.

Гарбандер улыбался как ребенок.

Загудели ворота ангара.

— Выйдите наружу, — сказал голос. — Меня зовут Хирон Ликенден. Я проведу ваше знакомство с управлением.

— Привет, Хирон, — ответил Ланс. Подпрыгнул. Пол содрогнулся под весом. Неповоротливая туша чуть наклонилась, и Гарбандеру показалось, будто он падает. Интуитивно подался вперёд, и нашпигованный оружием ящик на ногах послушно выровнялся. Так. К этому нужно будет привыкнуть.

— Выйдите наружу, пожалуйста, — в голосе инструктора послышалась усталость.

Ланс зашагал к воротам.

Глава двадцатая. Ланс Гарбандер

Испытательный полигон находился в полумиле от ангара. Кусок изрытой степи, ограждённой вышками наблюдения. Пока Ланс шёл к месту тренировки, то миновал несколько дозорных линий, где стояли Имперские Каратели. Люди из плоти казались теперь чем-то... Незначительным. И дело было не в личном высокомерии. Сложно относиться к боевым братьям так, как и прежде, когда ты боишься случайно на них наступить. Да и смотреть на танки сверху вниз в привычку Ланса пока ещё не вошло.

Бойцы провожали мех-воина восхищёнными взглядами, которых бы совершенно точно не было бы, если б Гарбандер катился мимо человеческим обрубком в санитарном механизме.

Он должен был погибнуть во время нападения на блокпост. Это бы всё исправило. Всё изменило. Но теперь, спасибо морту Наре — Ланс обречён на существование проклятого толка. И чтобы пережить это — надо постараться найти плюсы в текущей ситуации. Открыть окно возможностей. Хоть так.

На полигоне мехов Ланс приступил к полной калибровке, подчиняясь командам скучающего Хирона Ликендена. Повинуясь приказам, Гарбандер прыгал. Бегал. Приседал. Перекатывался. Взмывал в небо, чувствуя мощь двигателей, и обрушивался на полигон стальной тушей. Прорывался сквозь клубы пыли, одновременно накрывая огнем подсвеченные бортовым компьютером цели. Массивные стволы выплевывали снаряды, дымящиеся росчерки рисовали в пыли чёрные спирали, расцветая цветами разрывов. Ланс плотью чувствовал их мощь. Наслаждался едва ощутимыми толчками отдачи, когда пулемёт-рука отсылала сокрушительную лавину снарядов в цели, слышал, как гудит и похрустывает в гофре механизм, пополняющий боезапас. Он был повелителем времени и пространства. Чувства, усиленные магией Медикариума, освежали чистотой и ясностью.

Его координатор флегматично выдавал задания новичку мех-роты, сверяясь со своими показателями и ограничиваясь коротким «дальше». Должно быть, для него это всё было и правда обычным рабочим моментом. Да и для солдат охраны, вероятно, не в новинку оставалось зрелище прыгающего по полигону мех-воина.

— Калибровка завершена.

Ланс остановился. Оборачиваться нужды не было. Он и так видел всё вокруг. Пыль и дым развеивались, сползая по броне отчаянно цепляющимися за неровности пальцами. В пелене проступали раскуроченные мишени и силуэты вышек.

— Что дальше? — спросил Гарбандер. — Хирон?

В горле чуть пересохло, и из трубки, впаянной ему в щёку, потекла безвкусная жидкость. Удобно. Ланс переступил с ноги на ногу, стараясь не думать о том, как ведёт его реальное тело в заполненном жидкостью саркофаге. Надо как-то вообще выбросить из головы мысли о реальном теле. Нет его. Забыть, как страшный сон. То, что запихали в многотонную стальную махину это теперь тоже самое, что и мозг в черепной коробке прежде. Ходишь? Вот и радуйся. Не стоит думать кто ты есть на самом деле.