Миссия – выжить… (СИ) - Квилинская Амалия

Двое из них были космическими маршалами, а третий — заключённым. Весьма колоритная компания, от которой большинство прохожих и случайных свидетелей стремились отвести глаза. Наверное, боялись и на себя накликать схожие неприятности с законом. Однако находились и такие, что демонстративно рассматривали осужденного и его эскорт. Чего было больше в их взглядах — наглости или любопытства — сразу было и не разобрать. Но если спросить у меня, я бы выбрала оба варианта. Большинство из подобных зевак относились к категории бестолочи-обыкновенные — мужчины, которые по той или иной причине не хотели работать или заниматься собственным делом, предпочитая придаваться царственной лени и выставлять свою «доблесть» на всеобщий показ. Маршалы выглядели крайне серьезно и готовы были от любого шороха схватиться за поясные фазеры. Их можно было понять — на окраинных планетах влияние закона и центральной власти в значительной мере ослаблено. Здесь иные правила, и значок при подобных условиях порой мог ускорить знакомство его обладателя с потусторонней жизнью.

По полученным мною данным, на Просперосе находилась колония-поселение для осуждённых по статьям лёгкой или средней тяжести, а также переведенных из тюрем более строгого режима. Видимо этот преступник был именно из таких — кроме отслеживающего браслета и надзора маршалов его действия были никак не ограничены. Нарушитель в отличии от своих стражей, чувствовал себя вполне комфортно. Его несколько развязная, пошатывающаяся походка явственно указывала на человека непривыкшего к планетарной гравитации. Непрестанно ловко тасующие замусоленную колоду карт руки выдавали в нем бывалого шулера. При этом закутанный в потасканные шмотки мужчина на них даже не смотрел. Среди жителей космических станций всегда было полно криминальных элементов, так что подобный поворот в его судьбе не удивителен.

Увидев удостоверения и значки военных, космический волк враз погрустнел и сбросил цену вдвое. Но дальнейшей уступки ждать не приходилось. Хотя Килджа впору было называть космическим пиратом — так сильно он походил на почетного члена этого сброда свой неопрятной внешностью запойного алкаша и желанием лёгкой наживы. Но как я и говорила, выбирать не приходилось.

За три последующие недели не самого приятного перелета в моей жизни, мы очень редко встречали других пассажиров вне пресловутых очередей. Кроме уже виденной нами ранее троицы нам повстречалась пара угрюмых мужчин из людей, один таннориец и старик-астурианец, явно из касты учёных. Кроме меня на борту не было ни одной женщины, но с этим не возникло никаких проблем. Меня никто не воспринимали за настоящую женщину, а для общения мне хватало и одного Хаттери.

Вопрос правильности питания мы так и не закрыли, но Дерек с настойчивостью наседки пытался впихнуть в меня как можно больше. Порой это даже доходило до несуразности. Произнося что-то вроде «ну ещё одну ложечку за папу» он не отставал от меня до тех пор, пока моя тарелка не становилась чуть более чистой, чем обычно.

Ежедневно после плотной трапезы состоящей в основном из мясных блюд, бульонов, каши и овощей, я в сопровождении бдительного Хаттери совершала небольшой моцион по доступным для нас палубам. Наши соседи по каютам предпочитали и вовсе отсиживаться у себя, выходя только в пищеблок и по санитарным нуждам. Встречные члены экипажа и вовсе смотрели на наши прогулки косо, с изрядной долей подозрения. Наверное, перевозка продуктов для станции и пассажиров была самой легальной частью бизнеса капитана Килджа.

Планета встретила нас стеной проливных дождей. Под трапом, спущенным с шаттла, жадно хлюпала водяная жижа вперемешку с грязью.

— Не упадите с дорожки, не то станете обедом шарков. — Крикнул нам в спины старпом «Малышки», которому была поручена наша доставка на землю обетованную.

О чем он вообще? Шарки — это не более чем вымышленное зверьё, что-то на подобии аналога земных бесов. И среди обитателей Проспероса я ни о чем подобном не читала.

— Что за..? — Тоже удивился Хаттери, который штудировал информацию о планете вместе со мной. Но старпом уже скрылся в каюте без дальнейших разъяснений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А вы, молодой человек, внимательнее всмотритесь в то болото, которое окружает наш транспорт. — Прошамкал стоящий рядом с нами старик-астурианец и тыкнул нам под ноги. Мы всем дружным коллективом взглянули в указанном направлении и едва не отшатнулись, что на трапе было чревато тем самым падением. В грязи, омываемые дождем, копошились и нервно извивались в бесноватом танце узкие черные ленты. Из-за плохой погоды непонятно было змеи это или иные существа. Ясно было одно — куда бы мы ни двинулись острые-шипы кончики поворачивались за нами вслед.

— Официальная наука знает эту форму жизни как Вьюнок Прыткий…

— Вьюнок? То есть это растение? — Влез со своим комментарием один из маршалов.

Астурианец недовольно сморщился из-за того, что его перебили, но соизволил продолжить.

— Именно что растение. И если бы вы соизволили меня выслушать полностью, а не задавать глупые вопросы, то узнали бы об этом ещё быстрее. — Он прокашлялся и дождавшись пока его невольные слушатели избегая смотреть на грязевую жижу спустятся на платформу, добавил. — Вообще прелюбопытнейший феномен! Растение, которое проявляет такой уровень подвижности, более того практически мгновенно атакует жертву, его клеточная структура просто поражает воображение…

Видимо старичок мог долго извиняться в подобном духе, но был в очередной раз прерван мужчиной сурового вида:

— Короче, чем бы ни была эта тварь, она крайне опасна. Появляется и выходит на охоту только в сезон дождей, а без влаги быстро исчезает или погибает. Любит свежее мясо, из-за чего в периоды «большой воды» все наземные и подземные работы прекращаются. А прозвище «шарки» этой твари дали первые поселенцы за любовь разрывать и поглощать жертву заживо.

Все удручённо притихли, даже недовольно пыхтящий учёный умолк.

— А откуда вы знаете такие подробности? В общей информации о планете нет таких сведений. — Поинтересовался Хаттери, придерживая мое гравикресло и личный багаж.

Мужик угрюмо зыкнул на него, но процедил:

— Контрактник я, шахтер. Если бы не хорошая мзда, которую предлагают местные компании, ноги бы моей не было на этом проклятом куске камня. Тем более второй раз.

Он больше не проронил ни слова, а его ещё более нелюдимый напарник и вовсе игнорировал наше присутствие. В таком разрозненном составе мы и добрались до главного здания местного космопорта.

***

Я в очередной раз сверилась с линкомом. Нет ошибки быть не может, мы определенно на месте.

— Хм, вы уверены, что нам действительно нужно в эту забегаловку? — Хаттери настороженно и несколько брезгливо покосился по сторонам.

Мы стояли в небольшом и достаточно грязном переулке. По обе стороны от нас рядами вставали трёх и четырёхэтажные домишки рабочих и горожан местной колыбели федеративной цивилизации. Мир стали и железа, связанный и оббитый листовым пластиксом. Когда-то в очень далеком будущем, эта улочка возможно станет частью престижного района большого города. Но нынешнее ее состояние было удручающим.

На одном из зданий, как раз том перед, которым мы и стояли, висела потрёпанная временем и непогодой вывеска пивной. Если ее так можно было называть. Судя по звукам это заведение заменяло немногочисленным жителям базы и развлекательный клуб, и кинотеатр с рестораном, и бордель. Последнее было особенно заметно из-за доносящихся из открытых окон второго этажа визгливых воплей и залихватского хохота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Давайте лучше поищем гостинницу, а потом уточним местонахождение командного пункта?

— Нет мы все выясним сейчас. — Мне надоело маяться сомнениями под проливным дождем, пусть нас и спасало силовое поле. Воспоминания о милых туземных растениях не давало покоя. Чувствую шарки будут еще долго являться мне во сне. Да и любопытные взгляды редких прохожих раздражали все сильнее. — Не думаю, что капитан Заувер мог настолько ошибиться. Так что зайдём и все узнаем.