Религия древних кельтов - Джон Маккалох

Возможно, богиня Дамона была животным божеством, если ее имя происходит от слова «даматос» («овца»), родственного уэльскому «дафад» («овца») и галльскому «дамх» («бык»). Другие божественные животные, как было замечено, были связаны с водами, а использование зверей и птиц в предсказаниях, несомненно, указывает на их божественный характер. Культ богов-птиц может скрываться в божественном имени Бран, то есть «ворон», а упоминание о магических птицах Рианнон содержится в «Триадах».

3

Поклонение животным связано с тотемизмом, и некоторые вещи указывают на его существование среди кельтов или на существование условий, из которых развился тотемизм в других местах. Это – происхождение от животных, табу, связанные с животными, ритуальные поедания животных и экзогамия.

1. Происхождение от животных. Кельтские имена, подразумевающие происхождение от животных или растений, бывают двух типов – клановые и личные имена. Если последние являются тотемическими, то они должны происходить от первых, поскольку тотемизм – это клановое явление, в то время как так называемый «личный тотем», иллюстрируемый американским индейским манитоу, является хранителем, но не предком человека. Некоторые клановые имена уже были упомянуты. Другими являются Биброки из Юго-Восточной Британии; возможно, это бобровый клан (беброс), и Эбуронес, клан тисового дерева (эбурос). Ирландские кланы носили имена, связанные с животными; одни группы назывались «телятами», другие – «грифами», третьи – «красными оленями», а связь с растениями отражена в названии Фир Биль, то есть «люди деревьев». Такой клановый тотемизм, возможно, лежит в основе историй о «потомках волков» в Оссори, которые на какое-то время стали волками в результате святого проклятия. Другие примеры ликантропии были связаны с определенными семействами. Вера в ликантропию могла легко возникнуть в существующих волчьих кланах, превращения затем объяснялись как результат какого-нибудь проклятия. Возможно, тотемическими были истории о Кормаке Мак Арте, вскормленном «волчицей», о Лугхайде Мак Коне, «сыне волкодава», об Ойсине, матерью которого была олениха и который не ел оленину, хотя тотемизму или культу животных может быть приписано то, что древние путешественники в Ирландии говорили о людях, считающих волков своими крестными отцами и моливших их не вредить им. В Уэльсе отряды воинов во время сражения при Каттраэтхе описываются в «Гододине» Онеурином как собаки, волки, медведи и вороны, в то время как отряд воронов Овейна, который противостоял Артуру, возможно, был вороньим кланом, позже неправильно истолкованным как настоящие вороны. Некоторые группы далриадских скоттов носили имена животных: Инел Габран («небольшой козлиный клан») и Инел Лоарн («лисий клан»). Возможно, традиция именования кланов Нагорья в честь животных или растений связана с верой в происхождение от растений или животных. На многих монетах животное изображается сидящим на спине лошади, возможно, как ведущее клан, – подобно тому как птицы привели кельтов в район Дуная. В мифах рассказывается о том, как животное – тотем клана – привело клан на его нынешнюю территорию. Такие мифы могут сохраняться в легендах о том, как животное привело святого к месту расположения его церкви. Кельтские воины носили шлемы с рогами, а ирландская история говорит о людях с кошачьими, собачьими или козлиными головами. Возможно, это были люди, носящие головной убор, сделанный из кожи или головы тотема клана, поэтому в более поздние времена их помнили как чудовищных существ, хотя рогатые шлемы связаны с той же традицией. Солинус описывает бриттов как носивших кожу животных перед вступлением в битву. Были ли это кожи тотемных животных, под защитой которых они таким образом оказывались? «Формы зверей, птиц и рыб», которые круитхне или пикты татуировали на своих телах, возможно, были тотемными знаками, в то время как рисунки вайдой на телах у южных бриттов, возможно, имели тот же характер. Некоторые знаки на лицах, изображенные на галльских монетах, по-видимому, были татуировочными знаками.

Вполне возможно, что древний тотем волка из-за ночных блужданий животного в лесах был связан с подземным миром, откуда, согласно кельтской вере, люди произошли и куда они возвращались и откуда происходила вся растительность. Галло-римский Сильван, бог подземного мира, носил кожу волка и, таким образом, возможно, был богом-волком. Были различные типы богов подземного мира, и этот волчий тип, возможно местный прародитель тотемного волка, уподобленного местными жителями Диспатеру, по-видимому, был богом клана, который наложил свое мифическое происхождение от волка на другие кланы. Некоторые кельтские бронзовые изделия изображают волка, глотающего человека, который не оказывает сопротивления, возможно, потому, что мертв. Волк намного больше человека – возможно, это бог. Таким образом, эти бронзовые изделия символизировали веру в возвращение людей после смерти к их тотемному предку, или богу подземного мира, связанному с тотемным предком, свидетельствуя о том, что он пожирал мертвых, как некоторые полинезийские божества и греческий Евриномос.

Во многих индивидуальных именах первой частью является название животного или растения, второй – обычно «генос», то есть «рожденный от», или «сын», например, Артигенос, Матугенос, то есть «медвежий сын» (artos, matu-); Урогенос, или Урогенертос, «тот, кто имеет силу сына тура»; Бранногенос, «сын ворона»; Куногенос, «сын собаки». Эти имена могут быть получены от имен кланового тотема, но они восходят к тому времени, когда животные, деревья и люди были в чем-то равнозначны и была вера в возможность человеческого происхождения от дерева или животного. Профессор Рис доказывал, исходя из частоты личных имен в Ирландии типа Курой, или Ку Рой («собака Роя»), Ку Корб («собака Корба»), Мж Кон («сын собаки») и Маэлхон («раб собаки»), что существовал тотем собаки или бог-собака – не у кельтов, а у докельтской расы. Это предполагает, что тотемизм был не кельтским, – предположение, основанное на предвзятых представлениях о том, что есть кельтские институты. Следует заметить, что эти имена являются личными, а не клановыми.

2. Табу, связанные с животными. Кроме отвращения к мясу свиньи, уже отмечавшегося среди некоторых кельтских групп, убийство и поедание мяса зайца, курицы и гуся запрещалась среди бриттов. Цезарь говорит, что они разводили этих животных для развлечения, но он знает только о разведении редких животных богатыми римлянами для забав, поскольку у него не было никакого знания о разведении священных животных, которых не съедали – согласно распространенной традиции культа тотема или животных. Заяц использовался для предсказаний боудиккой, несомненно, как священное животное, и было обнаружено, что в Уэльсе этим животным до сих пор приписывается священный характер. Петухов или куриц церемониально убивали и съедали в последний день Масленицы либо как прежнее тотемное животное, либо, что менее вероятно, как представителя духа зерна.

Зайца в некоторых районах не убивали, а в других на него ежегодно церемониально охотились и убивали. На ежегодных ярмарках продавали и съедали исключительно гусей. В других местах, например в Девоне, барана или ягненка церемониально убивали и съедали, его поедание считалось приносящим удачу. Предполагалось, что неудача, следовавшая после убийства некоторых животных, может быть следствием нарушения тотемных табу. Рыбу не ели в пиктской Мэтэ и в Каледонии, и отвращение к поеданию некоторых видов пресноводной рыбы наблюдалось среди горцев в XVIII веке. Как уже было замечено, некоторые рыбы, живущие в священных источниках, были табуированы, и считалось, что они дают предсказания. В Ирландии не любили мясо цапли, а на Гебридских островах считалось, что убийство лебедя приводит к несчастью. Губительные последствия убийства или поедания животного, с которым едок был связан именем или происхождением, встречаются в ирландских сагах. Конайре был сыном женщины и птицы, которая могла принимать человеческую форму, и это запрещало ему охотиться на птиц. Однажды он убил птицу, и из-за этого, а также из-за нарушения других табу, он лишился жизни. У Кухулина, «собаки Куланна», было табу на поедание мяса собаки, и, когда его уговорили сделать это, его сила ушла от него, и он погиб. Диармайда, которому запрещено было охотиться на кабана, с которым была связана его жизнь, Фионн заставил нарушить это табу, и вследствие этого кабан его убил. Другой пример встречается в истории о некоторых людях, превращенных в барсуков. Они были убиты Кормаком и принесены его отцу Таджу на съедение. Тадж необъяснимым образом почувствовал к ним отвращение, потому что они были превращенными людьми и его двоюродными братьями. В этой истории, которая, возможно, содержит в себе остатки тотемной традиции, отвращение является результатом того, что барсуки на самом деле являются людьми. Это – довольно распространенный мифологичекий сюжет, объясняющий неправильно истолкованные тотемные нравы, причем здесь не теряется из виду древняя идея о связи между человеком и тотемом. В других историях также рассказывается о нарушении табу, связанного с клановым тотемом. Возможно, вера в приносящих удачу или неудачу животных или в предзнаменования, полученные по их внешнему виду, может быть основана на древней вере в тотемы и в божественность животных.