Школа обмана - Борис Пугачев

До назначенного Ключевскому времени оставалось около десяти минут, и он решил заглянуть в кабинет Айзинского, но дверь была заперта. Родик просунул голову в дверь напротив и сказал:

— Привет мученикам бухгалтерского труда. Где Григорий Михайлович?

— Здравствуйте, Родион Иванович. Мы его сегодня не видели, — за всех ответила Валентина Петровна. — Михаил Абрамович у себя.

Михаил Абрамович сидел за своим столом, что-то сосредоточенно изучая.

— Миша, привет, — прервал его занятие Родик. — У меня сейчас встреча, я буду в переговорной комнате. Если позвонит Боря или возникнет что-то срочное, позови меня. Переговоры, полагаю, бессмысленные, но Гриша просил пообщаться. Кстати, где он?

— Опять куда-то по лошадиным делам поехал. Сказал, что будет к обеду. Да, извини, забыл поздороваться. Доброе утро.

— Доброе, не доброе… Кто знает, что день грядущий нам готовит?.. Ну, я пошел. Переговорная, наверное, уже продулась.

Вадим Николаевич Ключевский оказался высоким худощавым брюнетом с тонкими и нервными чертами лица, высоким и гладким лбом, подчеркнуто открытым зачесанными назад длинными волосами.

Одет он был в аккуратно отглаженный и застегнутый на все пуговицы дешевый серый костюм, более подходящий для летнего сезона. Белая рубашка и однотонный галстук довершали советский дресс-код и напоминали Родику его одежду двух-трехлетней давности. В целом этот человек, несмотря на первое телефонное впечатление, не показался Родику неприятным. Наоборот, его манера поведения не вызвала антипатии, а предложения сначала удивили, а потом и заинтересовали.

Суть их состояла в следующем: из-за рубежа пришли заказы на миллионы штук противогазов, причем требовались как новые — типа ГП-7В с питательными трубками для использования по прямому назначению, так и старые — ГП-5, ПМГ для вторичной переработки входящих в их состав деталей из натурального каучука.

В подтверждение своих слов Ключевский предоставил целую стопку коммерческих заявок, из которых следовало, что противогазы ГП-7В готовы покупать по двадцать восемь американских долларов за штуку, а старые — по два-три доллара. По утверждению Ключевского, на каждом новом противогазе можно заработать двенадцать — пятнадцать долларов.

— Представляете, Родион Иванович, какие огромные деньги, — патетически закончил он повествование.

— Большие деньги — большие хлопоты. Думаю, что все не так просто, — попытался охладить его пыл Родик. — Вероятно, на их поставку требуются какие-нибудь лицензии, а государство, как всегда, дает их только своим чем-то особо отличившимся представителям. Да и есть прямые изготовители — им и карты в руки. Так что хорошая идея, но не для нас.

— Вы заблуждаетесь, Родион Иванович. Противогазы классифицируются под кодом 902 000 900 — «Аппаратура дыхательная прочая». Посмотрите… Товары под этим кодом не лицензируются. Постановление от конца прошлого года. Вот копия… Более того, эти товары экспортной пошлиной не облагаются. Так что все таможенные процедуры обойдутся в пятнадцать сотых процента их стоимости, из которых в валюте — пять сотых процента. На миллион противогазов потребуется всего четырнадцать тысяч долларов и около полутора миллионов рублей. Изготовители не заинтересованы в продаже. Они почти ничего с этого не имеют, а мы можем их заинтересовать частью прибыли. Не мне вам рассказывать.

— Да, но на покупку миллиона противогазов потребуется около тринадцати миллионов долларов плюс транспортные и другие расходы. Где взять такие деньги? Фантастика.

— Из-за этого я к вам и пришел. Уважаемый Григорий Михайлович утверждает, что у вас есть хороший авторитет в Министерстве обороны, Минхимпроме, в Министерстве оборонной промышленности…

— Ну, допустим… Что это может дать?

— Надо попробовать стать официальным представителем завода-изготовителя. Причем таким представителем, без согласия которого завод не может продавать противогазы. Тогда предоплата не потребуется.

— Этих заводов, вероятно, много.

— Нас интересует один. В известном вам городе на Волге.

— Знаю этот завод… А что, на складах Минобороны противогазов нет? Я думаю, что их там огромное количество. И новых, и старых. Плюс подразделения гражданской обороны.

— Конечно, вы совершенно правы, но они могут продавать только списанные, и это, как я заметил, второй вопрос. Новые же противогазы, даже ГП-7, не говоря уже о ГП-7В, продаже из этих подразделений не подлежат. Там комплект, что-то типа обеспечения боевого дежурства. Продажа — подрыв боеспособности армии.

— Вы плохо знаете сегодняшнее состояние армии. Они чего хочешь продадут. Там полный развал. О боеспособности вообще нет речи.

— Может быть. Вам, конечно, виднее. Позволю себе заметить, что одно другому не мешает. Ваш авторитет в Министерстве обороны очень высок. Я наслышан о ваших успехах по реализации военной формы. Они же в этом направлении работают только с вами.

— Это другое ведомство. Министерство обороны огромное. Если не ошибаюсь, то противогазами ведают химики Хусайнова, а он работает через МВЭС. Мы это уже проходили.

— Уважаемый Родион Иванович, если бы все было просто, то сегодня каждый продавал бы противогазы. Я очень рассчитываю на ваши исключительные возможности. Вы прямо излучаете уверенность и оптимизм. Ваша энергия, не сомневаюсь, преодолеет любые барьеры.

— Вы мне льстите. Мои возможности не столь широки. Давайте оставим комплименты для женщин. Скажите лучше, кто с нами конкурирует?

— Не скрою, что противогазами в Москве занимаются многие. Думаю, в основном это посредники, пока не имеющие выхода ни на конечного покупателя, ни на производителя. Хотя учитывать их присутствие необходимо. Да и другие могут появиться. Рынок есть рынок.

— А вы имеете выход на конечного покупателя?

— Полагаю, что да.

— Хорошо бы вы меня в этом убедили.

— С вами нелегко, чувствуется хватка. Чем дальше я с вами общаюсь, тем больше убеждаюсь в успехе нашего предприятия…

— Вадим Николаевич, мы же договорились — без комплиментов…

— Да, да, извините. Я могу доказать, что один из моих заказчиков уже купил партию противогазов ГП-7В. У меня есть копии таможенных документов.

— Вы уверены, что он купил их для себя?

— Уверен в обратном. Настоящий покупатель, конечно, засекречен. Не надо объяснять, почему. Мы под конечным покупателем понимаем генерального посредника.

— А мне кажется, надо понять, кто реальный покупатель. Крупные страны, как мне известно, производят противогазы сами, причем качество у них должно быть выше нашего. Поэтому они не будут покупать. Маленьким же странам зачем такое количество? А если и нужно, то почему покупать у нас? В Америке, например, проще.

— Да… С вами очень нелегко. У вас аналитический склад ума. Я тоже об этом думал и навел кое-какие справки. Вы можете повторить мой путь. Скажу лишь одно: это одно из государств Ближнего Востока. Вы сами догадываетесь, какое. Купить в другой стране и тем более в США они не могут даже через длинную цепочку посредников. Противогазы нужны в связи с огромными запасами химического оружия, которое применяют для решения внутренних проблем. И еще… Полагаю, что все пришедшие ко мне оферты имеют один источник. Уж очень одинаковые в них цены. Они явно взаимосвязаны.

— Предположим, мы начнем эту работу. Как вы представляете наше взаимодействие?

— Я буду выступать вашим заказчиком. Моя фирма «Континент» снабдит вас необходимыми офертами, гарантийными письмами, контрактами на зарубежные поставки. Все возможные банковские операции, включая обналичивание и валютные операции, я тоже обеспечу. Я располагаю счетами в зарубежных банках, где могу разместить возможную прибыль. Таким образом, моя фирма «Континент» выступит промежуточным звеном между заводом или другим поставщиком и конечным потребителем.

— Сколько вы за это хотите?

— Родион Иванович, я всецело полагаюсь на вашу мудрость и опытность. Как вы скажете, так мы и поступим.

— Это разговор для бедных, Вадим Николаевич. Выскажите, пожалуйста, ваше предложение. Я уверен, что вы это давно обдумали.

— Ну не знаю, не знаю… Скажем, попросить шестьдесят процентов — не будет нескромно с моей стороны?

— Ваша позиция мне ясна. Я должен все обдумать, прозондировать ситуацию. Может быть, посетить завод и министерства. Полагаю, что на это мне потребуется недели две. Вы не могли бы оставить мне копии документов и, скажем, к завтрашнему дню подготовить коммерческое предложение от вашей фирмы?

— Конечно, конечно. Однако хотелось бы поскорее. Ситуация, знаете ли, меняется. Как бы нас не опередили.

— Видите, Вадим Николаевич, даже у вас есть неуверенность. А что делать мне? Постараюсь определиться быстрее, но ничего обещать не могу. Вас же я не ограничиваю в действиях. Если вы с кем-то договоритесь раньше, то с моей стороны претензий никаких не будет.