Школа обмана - Борис Пугачев

— Опять врешь. Во-первых, мог бы водителя прислать, а во-вторых, Юрка обязательно приехал бы, я его знаю. Он когда со мной по телефону говорил, здорово дергался. Нетерпение у него было последней стадии. Ох, как ему хотелось все свои проблемы излить. И он сейчас дома сидит и терпит? Не верю… Так что тебе надо?

— Замучил. Сказал же: завтра. Кстати, мы уже почти доехали. Объясни водителю, как по твоему двору рулить.

— Хитрец… Ну да бог с тобой, завтра так завтра. Тогда и сувенир завтра получишь…

Дома все было по-старому. Дочка уже ушла в школу.

Пока Лена накрывала на стол, Родик приводил в только ему известный порядок коллекцию камней, экспонаты которой, вероятно, она же бездумно переставила, вытирая пыль. Потом он открыл чемодан и принялся доставать сувениры, разбрасывая по полу одежду, в которую они были завернуты для сохранности. Вдруг Родик понял: в суматохе последних дней забыл купить подарок жене. Мысленно обозвав себя идиотом, он взял из груды предметов огромную, размером с голову человека, семирогую ракушку Spider conhs и приложил ее к Лениному уху.

— Слышишь океанский прибой? — спросил Родик, обняв жену за талию.

— Слышу, слышу… Подожди, я уже заканчиваю накрывать. Потом послушаю.

— Я тебе неземную красоту привез, а ты, нечувствительная женщина, только о пище думаешь. Посмотри, экая диковина.

— Какая-то рогатая эта твоя неземная красота. Ты бы еще рога бизона привез. Небось в Африке с негритянками развратничал? — шутя, отозвалась Лена.

— Было немного. Только они не негритянки, а африканки. Я же тебе объяснял, — в тон жене ответил Родик. — Не обижай танзаниек. Они красивые и очень сексуальные. А бизоны не в Африке, а в Америке живут, и с рогами у них проблемы.

— Вот и оставался бы там со своими сексуальными африканками, бизон чертов.

— …Дым отечества нам сладок и приятен… А если серьезно, то соскучился, — целуя жену, произнес Родик. — Пойдем в спальню.

— Поел бы сначала, — прижавшись к Родику и нежно расстегивая ремень его брюк, тихо проворковала Лена.

14 глава

Без запевалы и песня не поется.

Проснулся Родик от ощущения навалившейся на голову тяжести. Все тело ныло и казалось разбухшим от тянущей усталости. Вчерашняя эйфория исчезла, все вокруг было сумрачным и тусклым. Он лежал один, кутаясь во влажное одеяло, что не приносило желанного облегчения, а наоборот, усиливало внутреннее томление. Родик встал и прислушался к звукам, наполняющим квартиру. Лена провожала дочь в школу, произнося стандартные напутственные слова. Родик близоруко поднес к глазам будильник — половина восьмого. «Пора собираться», — лениво сам себе сказал он, вспоминая, что договорился с Айзинским провести совещание в два, а до того планировал разобраться с положением на производстве и в банке.

Родик раздвинул шторы, ожидая бодрящего светового удара, но вместо этого увидел заснеженную крышу соседнего дома с грязно-черными проплешинами, плывущими на фоне серого пасмурного небо. Чувство тяжести и усталости дополнилось тревогой. Почему-то подумалось об Оксе. Родик взял телефонный аппарат и набрал номер. Однако трубка молчала. Привычные манипуляции с кнопками ни к чему не привели. Автоматическая связь не работала, а заказывать разговор не было времени. Положив трубку, он побрел в ванную. В коридоре столкнулся с дочкой.

— Привет, папчик, — чмокнув Родика в щеку, сказала Наташа. — Я страшно опаздываю. Ты вчера рано заснул, и мы с мамой не хотели тебя беспокоить. Вечером пообщаемся…

Родик ничего не ответил. Он ненавидел дежурные фразы, считая их неприемлемыми для общения с близкими людьми, а другое в голову не шло.

«Все как-то наперекосяк. Даже дочка отдаляется. Похоже, надвигается что-то серьезное. Надо собраться, взбодриться и начать активно действовать. Не время расслабляться», — подумал он, входя в ванную. Залезая под холодный душ и стараясь выгнать таким способом надоевшее томление, бодро пропел: «Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять».

На улице было холодно и ветрено. Дверь машины не хотела открываться — за долгое время простоя замерзли замки. Чертыхаясь, Родик вернулся домой, взял спички и старую газету, чтобы погреть ключ и замок. Лифт где-то застрял, и Родик, не надеясь его дождаться, побежал вниз по лестнице. Минут через двадцать наконец удалось попасть в промороженный салон автомобиля. Двигатель как ни странно легко завелся, стекла мгновенно запотели. От этих бестолковых хлопот Родик взбодрился…

В цех он входил уже в привычном уверенно-напористом настроении.

— Что вы паниковали? — бегло осмотревшись, спросил он. — Ничего страшного я не вижу. Ну, получили излишки материалов — хорошо… Сталь, она и в Африке сталь. Рано или поздно используем. Слава богу, места у нас хватает.

— Много чего не хватает, а купить не на что, — грустно возразил Саша. — Второй месяц без зарплаты сидим. Мы терпим, а рабочие бунтуют.

— Ты паникер. На работу, как я вижу, все выходят? — Родик указал на сборочный участок, где копошилось несколько человек в синих халатах. — Полагаю, нас поймут и потерпят. С зарплатой я сегодня-завтра решу. Успокой рабочих и себя заодно. Действительно здоровый некомплект? Дай мне список того, чего не хватает. Только с ценами.

— Он у меня уже стал настольным. Смотри…

— Тут почти на полтора миллиона рублей. Не может быть! Ты ошибся минимум на порядок.

— Я не ошибся, теперь такие цены. И это сегодня… Вернее, вчера. Завтра может быть еще дороже.

— И какой теперь станет себестоимость прессов?

— Окончательной цифры нет, но думаю, что стоимость одного пресса превысит сумму всего таджикского заказа.

— Вы об этом в Душанбе написали?

— Написали…

— И что?

— Они молчат.

— Чудеса в решете. Я надеялся закрыть дыры своей наличкой, но у меня такой суммы сейчас нет. Зарплату я вам выдам, а на комплектующие по этим ценам не хватит… Что на черном рынке за все это просят? Ведь воровать у нас не перестали.

— Точно не знаю. Конечно, дешевле. Однако дело не в этом. Ты еще не врубился… Кто у тебя купит пресс даже по сегодняшней себестоимости?

— Ты думаешь, меня в Африке пыльным мешком из-за угла ударили? Я давно врубился, но сейчас стараюсь думать на несколько шагов вперед. Рабочим все равно надо заплатить. Получив зарплату, они еще минимум месяц поработают, а сознательные — дольше. За это время либо падишах умрет, либо осел. Уж во всяком случае успеем собрать те шесть прессов, которые стоят на сборочном участке. Пусть даже не продадим их сейчас, но это товар, и товар дефицитный. Рано или поздно цена на него возрастет, и он будет востребован. А чтобы это осуществить, ты беги добывать ворованное. Уверен, наши советские люди воруют пока по старым ценам. Зарплату им тоже не платят, поэтому воруют еще больше. Наличку на это, хотя и немного, дам. Сделай гарантийные письма. Поеду к поставщикам и постараюсь договориться об отсрочке платежей. Думаю, что мне не откажут. Да, еще… Налички в обрез. Узнай, сколько дадут скупщики за латунь и бронзу. У нас тонн пять-шесть в излишке. Тысячи две-три долларов, наверное, получим, а это почти десять процентов требуемой суммы… Есть у меня еще мысль… Надо попробовать оформить в банке платежки с исполнением. Их можно будет предъявить поставщикам. Пока разберутся, комплектующие уже отгрузят. Платежки повиснут на картотеке, и со временем мы их оплатим.

— Было бы хорошо, но…

— Сейчас не до «но». Делаем все возможное. Кстати, чем та комплексная проверка закончилась? Гриша мне вчера что-то про арендный договор рассказывал.

— Это отдельная тема. Тут целый переворот произошел. Какие-то люди, оказывается, акции скупили, чуть ли не семьдесят процентов. С помощью этой комплексной проверки доказали наличие массы нарушений. Было общее собрание коллектива. Несколько дней завод практически не работал. В общем, теперь новый директор. Он такой продвинутый. Всем арендаторам разослал письма о расторжении договоров.

— Здорово. С этого надо было начать. Мы еще без помещения останемся. Думаешь, так легко цех найти? Ты хоть представляешь, во что выльется переезд? Дай письмо… Угу. Более или менее ясно. Договор дай… Похоже, выгонять нас не собираются. Надо идти знакомиться с новым руководством. Николая Андреевича сняли?

— Нет. Он работает.

— Соедини меня с ним…

— Николай Андреевич, приветствую… Жмакин… Да… Верно. Только из Африки. Сувенир тебе привез… Если не возражаешь, завтра хочу напроситься на встречу… В курсе. Расскажешь. Да и вопросы есть… Утречком удобно… В десять у тебя. До встречи.

Родик отдал трубку Саше и посмотрел на часы. До совещания с Григорием Михайловичем он успевал заехать в банк.

— Саш, слушай, ради общего дела верни мне маску, которую я тебе презентовал. Я тебе завтра другую подарю, не хуже. Мне презент надо в банке сделать, чтобы платежки дали.