Возвращение короля Коболда - Кристофер Сташеф

Гвен замерла. А затем расправила плечи и подняла подбородок.

— Если понадобится, да. — Она повернулась к Роду. — Не правда ли, муж?

На секунду Род уставился на нее. Даже в таком кризисе он не мог не заметить, что его понизили из «милордов» в «мужья». Затем он дернул уголком рта.

— Если от меня будет зависеть, то нет. — Он подошел к черному коню и пошарил в седельной сумке. — У нас с Вексом есть здесь несколько штучек... — Он вытащил маленький компактный цилиндр. — Мы просто установим огненную завесу посередине пещеры, между нами и ими. Это должно напугать их до потери сознания...

— Это не задержит их надолго! — Агата начала дрожать. — И все же я вижу, ты и впрямь вознамерился. Дурак! Недоумок! Ты же только еще больше взбесишь их! Они прорвутся сквозь твое пламя и разорвут тебя, растерзают тебя!

— Не думаю. — Гвен повернулась ко входу в пещеру. — Я буду уважать твои желания и я не вышвырну их с карниза; я могу наполнить воздух градом мелких камешков. Несомненно, это напугает их.

— Если ты их напугаешь, они побегут! А в панике будут сшибать друг друга с карниза, толкая с высоты в тысячу с лишним футов навстречу смерти! — воскликнула Агата. — Нет, девушка! Не пытайся охранить меня! Улетай! Ты молода и любима! У тебя есть ребенок и муж! Тебе предоставлено много лет жизни, и годы эти будут сладкими, хотя много подобных шаек будет выступать против тебя!

Гвен с тоской взглянула на свое помело, а затем подняла взгляд на Рода. Тот встретил ее взгляд с мрачным лицом.

— Улетай! Улетай! — Лицо Агаты исказило презрение. — Нельзя помочь закисшей старухе, милая, когда у нее уже предсмертные судороги! Твоя смерть здесь со мною вовсе не поможет мне! На самом-то деле она лишь углубит вину, в которой погрязла моя душа!

Род припал на колено за большим валуном и навел лазер на вход в пещеру. Гвен кивнула и укрылась за каменным столпом. На полу пещеры зашевелились мелкие камешки.

— Нет! — пронзительно закричала Агата. — Вы должны немедля убраться отсюда, и побыстрей! — Повернувшись, она схватила помело и сунула его в руки Гвен; ноги у старой колдуньи оторвались от дола. Род почувствовал, как его что-то подхватило и бросило к Гвен. Он в гневе закричал и попытался свернуть в сторону, но все равно приземлился на помело. Оно дернулось под ним, а затем рвануло ко входу в пещеру — и врезалось в невидимую стену, что прогнулась перед ними, затормозила их, остановила их, а потом швырнула обратно к старой Агате. Они столкнулись друг с другом и опрокинулись на пол.

— Ты давай, решай! — Род с трудом поднялся на ноги, потирая ушибы. — Либо ты хочешь нас выставить, либо... — Голос у него осекся, когда он увидел выражение лица старой ведьмы. Та во все глаза смотрела мимо его плеча на вход в пещеру. Нахмурившись, он повернулся и проследил за ее взглядом.

Воздух во входе в пещеру мерцал.

Лицо старой ведьмы потемнело от гнева.

— Гарольд! Убирайся! Отодвинься от входа в пещеру и побыстрей; им надо улететь!

Мерцание интенсифицировалось подобно жаркому мареву.

Огромный валун как раз за входом в пещеру дрогнул.

— Нет, Гарольд! — пронзительно закричала Агата. — Не надо! И так уж пролито слишком много крови.

Валун медленно поднялся, покинув карниз.

— Гарольд! — завизжала Агата и умолкла, потому что вместо того, чтоб упасть на тащившихся ниже крестьян, валун поднялся и отлетел, быстро устремляясь в небо.

Он находился примерно в двадцати футах от пещеры, когда со скалы наверху сыпанул град стрел, ударил по валуну и отскочил, падая в долину внизу.

Долгий миг старая ведьма стояла, замерев, уставясь на жаркое марево и уходивший по дуге в лес валун.

— Гарольд, — прошептала она, — стрелы...

Она покачала головой, снова приходя в себя.

— Теперь вы должны улетать.

— Он спас нам жизнь, — проговорила, глядя круглыми глазами, Гвен.

— Да, спас; над нами лучники, поджидающие в засаде вылета ведьмы. Возможно, они думали, что я улечу? Но я никогда не улетала, я всегда оставалась здесь и дралась с ними. А теперь подались бы вы на ярд от сего карниза и точь-в-точь походили бы на пару ежей.

Агата повернулась в потащила Гвен за собой в глубину пещеры.

— Ты, по крайней мере, не должна умирать здесь! Мы с тобой сварим колдовское зелье и вызовем такую волшебную бурю, какой никогда не видывали в нашей стране! Гарольд! — окликнула она через плечо жаркое марево. — Стереги дверь!

Род двинулся было следом за ними, затем стиснул кулаки, ощущая свою бесполезность.

Агата стащила с полки железный котелок и охнула, когда его тяжесть оттянула ей руки. Она поднатужилась, напрягшись всем телом, и закинула его на стоящую на грубом столе небольшую треногу.

— Старею, — проворчала он, зацепив котелок на треноге. — Старею и слабею. Немало лет уж прошло с тех пор, как я в последний раз варила в нем людские судьбы.

— Людские судьбы?.. — Гвен стояла рядом с ней. — Что ты делаешь, Агата?

— Да всего лишь немного стряпаю, детка, — усмехнулась старая ведьма. — Разве я не сказала, что мы сварим здесь великое волшебство?

Она отвернулась и принялась стаскивать с полка каменные кувшины.

— Разожги мне огонь, детка. Мы будем жить, девушка, так как должны жить; эта страна еще не дала нам отставку.

Искра отлетела от кремня и кресала Гвен на трут. Гвен дула на образовавшийся уголек, пока на лучине для растопки не заплясало небольшое пламя. Подбрасывая в него все большие и большие щепки, она рискнула заметить:

— Ты выглядишь странно радостной, Агата, для ведьмы, лишенной того, что она хотела.

Старая ведьма тихо засмеялась и потерла тонкие костлявые руки.

— Это радость ремесленника, детка, что хорошо выполняет свою работу и видит перед собой великую задачу; так как возникла великая нужда в старой Агате. И делаются великие деяния. Пресечение этой войны, о которой ты мне рассказала, будет величайшей работой старой Агаты.

Она взяла с полки мерку и принялась черпать порошки из различных кувшинов и бросать их в котелок, а потом взяла маленькую лопатку и принялась мешать варево.

Гвен отшатнулась от поднявшейся из нагреваемого котелка вони.

— Что это за отвратительная каша, Агата? Я никогда не слышала ни об одной ведьме, прибегающей к такому способу творить волшебство, кроме как в детских сказках.

Агата перестала мешать и смерила Гвен печальным взглядом.

— Ты еще молода, детка, и знаешь о колдовстве только разные байки.

И снова вернулась к перемешиванию варева.

— Верно, сила наша в голове, и только в голове. И все же верно также и то, что ты всегда используешь лишь малую часть своей силы, детка. Ты не знаешь ни глубины, ни ширины ее, ни цвета, ни основы ее. В душе твоей есть не обнаруженные тобой глубокие, невидимые тайники, и скрытую в них глубинную силу нельзя вызвать по своей воле. Слишком глубоко она погребена, там, где не дозваться. Нужно хитростью заставить ее выйти наружу, управлять ею обманом и силками, а не волей. — Она пригляделась к дымящемуся, булькающему котелку. — И делать это надо с помощью бурлящего отвара, составленного из вещей, означающих те силы, которые ты желаешь вызвать из глубин своей души и потаенных уголков своего мозга. Перья колибри, означающие силу, быстроту и полет: пчелы, означающие их жала; семена мака, означающие притупление ума; сажа, означающая подкрадывание и безмолвие ночи; жимолость, чтобы привязать все к камню скал; пепел из очага, означающий желание вернуться домой.