Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл

class="p1">Гаррет и Уилл тоже сняли капюшоны и назвали свои имена, а после представили Джоан, назвав ее Сатиррой. Она капюшон так и не снимала, и молча сидела возле стены напротив Роланда.

Он начал свой рассказ о святилище и о том, как сюда попадают бедные люди. Многие сбегали из своих поселений, ища работу при городе, защитившись от варваров стеной. Но в святилище невозможно поселить всех бедняков, поэтому, если люди не находили работу, они возвращались в земли, снова занимаясь пастбищами, скотом или урожаем. И все же разговор наконец направился в нужную сторону.

— У этой истории много разных версий, но я расскажу вам самую настоящую и правдивую. После того как война закончилась, конечно, простые крестьяне, семьи солдат, рыцарей и даже лорды с королевской семьей стали спать спокойнее, только вот какой ценой нам это далось, — печально сказал он. — Ходят слухи, что война может вернуться, ведь у нынешнего короля Луи нету наследников, и мы все боимся, что мирная жизнь прервется. Ах, если бы дочь покойного короля Жана не погибла много лет назад, возможно, все было бы по-другому. Какая прекрасная была девочка, даже сейчас я вижу ее во снах, вспоминая, как носил на своих плечах в прекрасные солнечные дни. Она должна была выйти замуж за принца Элрога. Настоящий красавец, я ведь сам его когда-то видел, он тогда был еще совсем юн. Их союз помог бы поддержать мир между королевствами, а наследники могли бы законно претендовать на трон Медеуса.

— А что с ней случилось? С дочерью короля Жана, — уточнил Гаррет.

— Шестнадцать лет назад наш добрый король, к несчастью, заболел и не смог сопровождать королеву и ее детей, когда они отправились за доброй принцессой Шарлоттой, нынче королевой Медеуса. По пути домой на маленькую Джоан, дочь короля Жана, напал медведь, и никто не успел ее спасти. Дикий зверь утащил ее в лес. Многие оплакивают ее до сих пор, а королева-мать даже перестала приходить сюда, считая, что Боги прокляли ее, отобрав любимую дочь. Боги были к ней несправедливы, ведь Жан тогда потерял рассудок и силы, а теперь ее еще и лишают внуков. Бедная Маргарита, я не знал более мудрой и справедливой женщины, чем она, — его голос становился все грустнее. — Сейчас на троне сидит прекрасный Луи, как сейчас помню звонкий смех этого мальчугана. Ныне он справедливый король, но без наследников род Фриелей прервется, а война за трон может начаться между всеми пятью королевствами.

— Вы знаете их лично? Может, вы поможете нам встретиться с королем и королевой? — наивно и с надеждой в глазах сказал Гаррет.

Роланд негодующе посмотрел на него.

— Вы проделали далекий путь ради встречи с королем и королевой, ничего не зная о них, даже имен?

— Да, но не спрашивайте зачем. Нам запрещено об этом говорить, послание только для королевской семьи.

— В стенах святилища можно говорить обо всем, за пределы этих стен ваш секрет не уйдет. Я был рыцарем, служил верой и правдой королю Жану Фриелю. Сейчас, как вы уже знаете, много лет правит его сын Луи. Но, к сожалению, служить его сыну мне не довелось, и я пребываю здесь, молясь за свои грехи и охраняя покой этого места.

В этот момент Джоан сняла капюшон, а Гаррет попытался ее остановить.

— Ты что делаешь? — испуганно произнес он, но она смотрела Роланду прямо в глаза, не обращая на Гаррета внимания.

Ее сердце стучало, но она была слишком уверена в своих действиях. Роланд с ужасом смотрел на ее лицо, будто увидел призрака, и потерял дар речи.

— Меня зовут Джоан Фриель, рыцарь Роланд Ноар. Если вы лично знали короля, значит, знаете и помните меня. У меня есть доказательство того, что я не украла чужое имя.

Безрассудство Джоан застало врасплох и Уильяма и Гаррета. Но было уже поздно, и только реакция Роланда помогла им немного прийти в себя.

Он встал на колени, подползая к ней. Такого не ожидал никто. Он потянулся к ее рукам и приложил их к своим губам.

— Мы считали вас погибшей, принцесса, я каждый день молюсь о вас и каюсь, что не смог сберечь вас в тот день. Я узнал бы вас без всяких доказательств, ваше сходство с матерью невозможно не заметить, — Роланд будто снова потерял дар речи, но спустя несколько минут, отдышавшись, снова заговорил. — Здесь есть священник, его зовут Питер. С тех пор, как вы пропали и король помиловал его, он не проронил ни слова. Он очень стар и болен, даже не выходит из своей комнаты. Я каждый день прихожу к нему, а он всегда молчит и скорбит по вас, лежа в постели. Вы должны пройти со мной к нему, умоляю вас. Мы поможем вам попасть к королю, но никто не должен знать о вашем возвращении, пока сам король Луи не подтвердит это. За пределами замка, без охраны для знатных особ, в этом городе опасно. Особенно для вас, ведь слухи могут разнести молву о самозванке.

— Она никуда не пойдет. Мы обязаны доставить ее королю, и нам нужно знать наверняка, что вы нас не обманываете, — Гаррет вышел вперед и увел Джоан за спину.

— Вы отважный юноша, вас отблагодарят за то, что вы сделали для короля и его матери. Клянусь вам, больше всего на свете я хочу помочь. Позвольте тогда привести священника сюда? Уверен, он соберет все свои силы, чтобы убедиться, что принцесса жива.

Гаррет и Уильям переглянулись, а Джоан, кивнув, дала положительный ответ.

Спустя какое-то время Роланд вернулся. Вместе с ним, тяжело опираясь на руку рыцаря, шел старик, второй рукой он опирался на трость. Его спина была уже сильно сгорбленной от старости, из-за этого он казался вдвое ниже Роланда. Подойдя к Джоан, священник бросил трость и руку Роланда, протянув руки к ее лицу.

— Не бойтесь, принцесса, дайте ему прикоснуться к вам, — Роланд заметил замешательство, которое испытывала Джоан, увидев старческие руки у себя перед носом.

Нежно прикоснувшись к ее шраму, который был вместо глаза, священник впервые заговорил.

— Боги услышали меня. Они не давали мне уйти в другой мир, потому что желали, чтобы я узнал о вашем возвращении. Вы живы, принцесса! — Его голос дрожал, но после этих слов Джоан взяла его за руку.

— Я помню ваш голос. Вы хотели спасти меня, — удивленно сказала она и наклонилась, чтобы разглядеть его лицо. — Вы звали меня по имени.

Старик не видел ее, его глаза были мутными. Он был слепой.