Особые отношения - Робин Сисман

— Я не могу. Но мы могли бы, по крайней мере, быть друзьями, — предложила она наконец, поднимая глаза и глядя на его лицо.

— Могли бы? — спросил он, испытующе на нее глядя. Анни опустила глаза. Ее сердце забилось.

— Мне лучше пойти.

— Я помогу. — Джордан открыл дверь. — Я никогда не посещал женских спален со времен рейда против нарушителей режима, когда был на первом курсе. Теперь будет что рассказать внукам.

На улице было холодно и ветрено. Анни поежилась, она почувствовала, как Джордан небрежно обнял ее за плечи, но не сбросила его руки.

— Лучше всего там, — прошептала она, направляясь по узкой дорожке между двумя кирпичными стенами. — Если ты поможешь мне перелезть через стену, мне откроет одна девушка на первом этаже.

— Я гляжу, ты человек бывалый.

Анни поняла по голосу, что он улыбается. Она подумала, что ей страшно нравится его акцент и то, что он к концу фраз чуть повышает тон, так что они звучат чуть вопросительно. Она остановилась там, где в стене была выбита половина кирпича, что образовывало ступеньку.

— Здесь.

— Слушай, — Джордан мягко повернул ее к себе. — Спасибо за прекрасный вечер. Это был настоящий бал.

— И для меня тоже, — сказала она с грустью, положив руки ему на грудь. — Мне очень жаль.

— Ну, если ты передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

На мгновение ей показалось, что он хочет ее поцеловать. Она, так и быть, позволит, но только один разок. Вместо этого он легонько подтолкнул ее.

— Вперед.

Анни поставила ногу на «ступеньку». Джордан легко поднял ее, как будто она была невесомой. Через секунду Анни сидела на стене. Она глянула вниз. Слабый свет фонарей освещал его красивое, уже знакомое лицо. Все, что ей надо сейчас, это прыгнуть назад, в его руки…

— Джордан, ты в самом деле собираешься во Вьетнам?

Он помолчал, потом с сомнением произнес:

— Я все же думаю, что как-нибудь сумею этого избежать.

Они не отводили друг от друга глаз. Потом Джордан похлопал ее по ноге.

— Отправляйся домой. Там тепло. Быстро!

Анни перенесла ногу через стену и спрыгнула на землю. Несколько секунд она прислушивалась к его шагам к машине, затем направилась к деревьям, за которыми виднелись зашторенные окна.

Весенне-летний семестр 1970 года

16

Прогулка по окрестностям

Яркий свет июньского солнца прямоугольным пятном лежал на деревянных панелях и корешках сотен книг. Впервые за два года пребывания в Оксфорде Джордану было по-настоящему жарко. А уж преподаватель, наверное, просто растаял под своей тяжелой мантией и твидовым костюмом. Но все окна были наглухо закрыты, чтобы не допустить расслабляющего влияния улицы — птичьих трелей и ударов молоточков по крокетным шарам на поле у церкви. Громко жужжала муха, пытаясь выбраться из комнаты. Джордан вполне разделял ее стремление.

Он глянул на преподавателя. Цесил Келч, преподаватель истории России и славянских государств, сидел на своем обычном месте у камина, с полузакрытыми глазами, его длинная дряблая шея согнулась, подбородок покоился на сложенных руках, солнце высвечивало темные пятна на его лысой голове и хлебные крошки на рукаве мантии. Казалось, он очень внимательно слушает Джордана, зачитывавшего эссе по русской революции, если только, конечно, не спит.

Джордан и угодившая в плен муха на пару монотонно гудели. Наконец Джордан умолк.

Преподаватель меланхолично вздохнул.

— Интересно, — кивнул он головой, — но вы, я думаю, преувеличиваете, утверждая, что приход Ленина к власти произошел благодаря совпадению обстоятельств. История на самом деле гораздо более случайный процесс, чем многие думают. К примеру, что было бы, если бы шофер эрцгерцога Фердинанда сделал бы неправильный поворот на своем пути в Сараево? Эрцгерцог не был бы убит, не разразилась бы война. Не было бы войны, не было бы революции. — Он склонил голову набок, как бы оценивая, способен ли Джордан усвоить эту крупицу мудрости. — Но ваша политическая оценка событий очень интересна. Вы расписываете все подробно, прямо по пунктам: альфа, бета… В следующем семестре мы займемся…

Джордан вежливо прервал:

— Сэр, позволю себе напомнить, что меня здесь не будет в следующем семестре. Я отправляюсь обратно в Штаты.

Келч разинул рот, как рыба.

— Бог мой, верно. Жаль. Еще бы годик, и из вас могло бы что-то получиться. Ну ладно. — Он возвел руки в жесте отчаяния и театрально уронил их на свое кресло. — Очень был рад, мистер…

— Хоуп.

— Да-да. Стаканчик хереса, мистер Хоуп, в честь вашего отъезда?

— Благодарю вас, у меня назначена встреча. Джордан поднялся. Он сложил свою работу и запихнул в задний карман джинсов, затем достал все свои вещи. Здесь была пара книг, которые надо было вернуть в библиотеку колледжа, фотоаппарат, который он носил с собой повсюду, а также саксофон в черном футляре. Через полчаса ему предстояла репетиция в Куинз, а он собирался еще прогуляться вокруг Медоу, чтобы сделать несколько снимков. Сегодня был его последний шанс сделать это.

Он выпрямился и увидел, что преподаватель глядит на черный футляр с изумлением, прижав руку к сердцу.

— Боже, что это за изобретение? В игре должны участвовать двое. Джордан решил доставить себе небольшое развлечение.

— Это? — Он поднял саксофон за ремешок и глянул преподавателю в глаза. — Сэр, это пулемет с двойным ударом, тип 007, — и доверительно улыбнулся: — Вы знаете нас, американцев: мы уверенно себя чувствуем только с хорошим пулеметом у бедра.

Протянув руку, он пожал ладонь ошеломленного преподавателя.

— До свидания, сэр. Спасибо вам.

Джордан сбежал по ступенькам и вышел на свежий воздух. Он сам выбрал дополнительные занятия с Келчем. Келч был единственным, кто занимался современной советской историей. Но никто не предупредил, что Келч старается не раскрывать свои собственные мысли и любит превращать все в шутку или интеллектуальные игры. Джордану пришлось доходить до этого самому. Такова была специфика Оксфорда.

Джордан вздохнул. Еще одна неудача. Он постоял у площадки для игры в крокет, думая, как хорошо было бы тоже поиграть. Потом последний раз взглянул на здание колледжа. Пемброук был не самым большим колледжем, но у него была своя интересная история. Здесь учился сорок лет назад Вильям Фулбрайт. Одной из мыслей, возникших у Джордана по прибытии, было — послать сенатору Фулбрайту фотографию Пемброука, написав на ней: «Я здесь!» Вспомнив это, Джордан улыбнулся.

Перед колледжем Джордан заметил группу туристов в сопровождении гида. Маршрут легко угадать. Оксфорд утром, Бленхейм и Варвик Касл днем, театр в Стратфорде вечером. Потом бросок на Бат и Лондон — вот вам и вся Англия. Что они от этого получают? Джордан заметил контейнер для мусора, достал свою работу «Власть и экономика в революционной России в 1917 — 20 годах» и бросил в мусор. Затем пересек запруженную машинами дорогу и направился в Крайст-Черч-Мероу.