Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

я не обманываю себя: мы потеряли инициативу на востоке. Стратегическое положение ухудшилось. Ваша оборона была героической, но теперь мы должны подумать о том, как удержать другие участки фронта.

* * *

Позже, оставшись наедине с картой, генерал Малиновский долго разглядывал позиции, обозначенные немецкими дивизиями. Он понимал, что бои за Миус были очень тяжёлыми. Но главное было сделано: немцы потратили на оборону слишком много сил, которых им теперь не хватало на Курской дуге.

Громов, стоя рядом, задумчиво произнёс:

— Немцы показали нам, что борьба за воздушное превосходство будет идти всё острее. В следующий раз им будет ещё тяжелее нас остановить.

— Точно, Громов, — согласился Малиновский. — Эта битва показала, что и мы, и немцы ещё далеко не исчерпали свой потенциал. Теперь, когда враг научился бороться с твоими дронами, у нас появляется задача — снова опередить его в этой гонке.

Громов улыбнулся, уверенно произнеся:

— Мы справимся, товарищ генерал армии. Это война умов и технологий. И в этой войне победим мы.

Генерал Малиновский молча кивнул, глядя на карту, где теперь линия фронта была отмечена красными стрелками контратак советских войск, которые скоро вновь должны были двинуться вперёд. Стратегическая победа была уже близка.

Глава XVII

«Стратегический перелом»

Часть I: «Накануне удара»

Советские позиции и аэродром под Орлом, ночь на 22 июля 1943 года.

Июльская ночь уже опустилась на аэродром, укрытый густой маскировочной сеткой. Тёмные силуэты солдат мелькали в свете тусклых лампочек, освещавших площадку, куда только что прибыли железнодорожные эшелоны из Горьковской области.

Инженер Громов, нервно потирая усталые глаза, внимательно наблюдал за разгрузкой вагонов, из которых осторожно выкатывали деревянные ящики с надписями: «Спецгруз. Особо важное». Он подошёл к группе офицеров, внимательно изучавших документы.

— Всё на месте? — спросил Громов, заглядывая в документы.

— Да, товарищ инженер. Ударные аппараты, разведывательные и новые системы наведения. Всё, как заказывали, — ответил молодой техник.

— Хорошо, распаковывайте, немедленно проверяйте двигатели, стабилизаторы и системы связи. К утру всё должно быть готово к первому вылету, — приказал Громов.

В это время неподалёку от ангара остановилась машина, из которой вышел генерал-полковник Попов. Офицеры и солдаты встали, приветствуя командующего.

— Вольно, товарищи! — коротко бросил Попов, подходя к группе офицеров.

— Товарищ генерал-полковник, беспилотники прибыли. Новые аппараты полностью готовы к боевому применению, — доложил Громов, подходя ближе.

Попов внимательно посмотрел на беспилотники и задумчиво произнёс:

— Хорошо. Очень надеюсь, что эти машины помогут нашим войскам прорвать оборону немцев. Орёл — ключ к нашему будущему наступлению.

Он сделал паузу, повернулся к Громову и добавил весомо:

— Товарищ инженер, ваши птицы должны помочь нам сломать немецкую оборону. Если завтра не прорвём фронт, потеряем инициативу. Понимаете, насколько это важно?

— Так точно, товарищ генерал-полковник! Убежден, что наши аппараты не подведут — ответил Громов.

Попов кивнул и, повернувшись к стоявшим неподалёку командирам частей, чётко проговорил:

— Слушайте внимательно, товарищи офицеры! Завтра начинается операция «Кутузов». Немец засел крепко, оборона мощная. Артиллерия и танки пойдут вперед, а беспилотники должны уничтожить их командные пункты и артиллерийские батареи, иначе успеха не будет.

Он замолчал, внимательно оглядев командиров, и продолжил:

— Враг должен быть уничтожен здесь и сейчас. Пора освободить Орёл от фашистов. Ясно?

— Так точно, товарищ генерал-полковник! — дружно ответили офицеры.

Когда генерал удалился, Громов вновь вернулся к техникам. Один из операторов внимательно изучал аппаратуру управления:

— Товарищ инженер, частоты проверены, связь устойчивая. Новая защита против немецких помех должна показать себя на высоком уровне. Радиус действия тоже возрос до двадцати километров.

Громов удовлетворённо кивнул:

— Отлично. Сейчас отдыхайте. С рассветом начнём боевые вылеты.

Наступила тишина. Вдали едва слышно гудели двигатели танков, которые занимали исходные позиции для завтрашнего наступления. Тревожное ожидание висело в воздухе.

Громов взглянул в тёмное ночное небо, вдыхая свежий ночной воздух, и тихо сказал самому себе:

— Завтра всё решится… главное, чтобы не подвела техника.

Ночь медленно таяла, приближая рассвет решающего дня.

* * *

Часть II: «Стальные когти Красной Армии»

Советские линии наступления Западного и Брянского фронтов, утро 23 июля 1943 года.

Ровно в пять утра небо над Орловским направлением внезапно взорвалось яркими вспышками, и загрохотало так, словно земля разверзлась, извергая огонь и железо. Массированная советская артиллерийская подготовка длилась уже почти час, а линия немецкой обороны содрогалась под шквалом снарядов. Пехота и танкисты ждали сигнала к атаке, вжимаясь в окопы и чувствуя, как дрожит земля.

— По машинам! Приготовиться! — прокричал командир танкового батальона майор Савельев, стукнув кулаком по броне своего Т-34.

В это же время, на аэродроме Громов стоял рядом с оператором, напряжённо наблюдая за десятками экранов управления. Вдруг загорелась зелёная лампа — сигнал разрешения на взлёт.

— Подъём! Всем группам в воздух! — скомандовал Громов.

Дроны стремительно рванулись вверх, скрываясь в серой дымке утреннего тумана. Новая партия беспилотников, только прибывших из Горького, впервые шла в бой.

В небе над Орлом операторы быстро распределили цели.

— Первая группа, курс на немецкий штаб у Малой Кузьминки! Вторая — подавить батареи у Архангельского! — чётко распорядился Громов.

Аппараты пронеслись над фронтовой полосой, неся на своих крыльях заряд смерти. Вскоре первые из них уже пикировали на позиции противника.

На немецком командном пункте подполковник Фогель, назначенный недавно вместо арестованного Рота, поспешно отдавал приказы по радиосвязи, когда небо над штабом внезапно наполнилось жужжащим звуком.

— Воздух! Воздух! В укрытие! — закричал Фогель, заметив стремительно снижающиеся аппараты.

Два беспилотника, прорвав немецкие сети РЭБ, точечно сбросили заряды на бункер и автомобильную стоянку. Громыхнул взрыв, на позициях возник хаос.

— Herr Oberstleutnant! Связь потеряна! Радиостанция уничтожена! — в панике доложил радист.

Фогель не поверил глазам, глядя на обломки аппаратуры:

— Как они прорвались? Где аэростаты? Где прожекторы⁈

— Не знаем, господин подполковник! Они прошли слишком низко, — виновато оправдывался офицер ПВО.

Одновременно на позиции артиллерийской батареи вермахта стремительно падали беспилотники. Взрывы разнесли орудия, ящики с боеприпасами вспыхнули ярким пламенем. Немецкие артиллеристы бежали в укрытия, охваченные паникой.

Тем временем советские танковые и пехотные части устремились в атаку. Майор Савельев высунулся из люка, глядя вперёд:

— Вперёд, за Родину!

Советские танки Т-34 и тяжёлые КВ-1 рвались через оборону противника, разгромленную внезапными атаками дронов. Пехота, вдохновлённая успехом, устремилась следом, захватывая траншеи и блиндажи.

На немецких позициях царил хаос. Молодой лейтенант Вермахта схватил солдата за плечо и прокричал в панике:

— Что это было⁈ Откуда они появились?

— Как остановить их? — почти выкрикнул офицер, оглядываясь по сторонам.

— Никак, господин лейтенант! Надо бежать отсюда!

Фронт рушился на глазах. Генерал-полковник Попов, находясь на командном пункте, внимательно следил за продвижением своих