Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин

сиятельный, — вздохнул Гванук, снимая кипящий котелок с жаровни. — Когда учишь много людей сразу, трудно добиться одинакового качества.

— Знаю, — согласился генерал Ли. — При такой системе это неизбежно. Но зато какой охват!

Гванук послушно кивнул, разливая чай по двум чашкам; главнокомандующий настоял, чтобы они пили его вместе.

— А сам как? — с неожиданной… заботой в голосе спросил Ли Чжонму. — Не устаешь?

— А что мне делать, сиятельный! — с напускной улыбкой ответил О. — Ты меня от забот о твоей особе отстранил. Мне и заняться нечем в Дадзайфу.

«Ну, не говорить же ему, что я в эту Школу вцепился, как в спасение! Пять-шесть однообразных уроков ежедневно. Долбежка, зубрежка, работа с отстающими. А потом — бегом к Арите, чтобы мечевому бою учил… или еще лучше к Головорезам, которые своего крошку-генерала так тренируют, что пух и перья летят!.. Чтобы потом прийти в свою комнату полумертвым, рухнуть на койку без сил… Чтобы в опухшую голову даже мысль преступная не пролезла! Ни единая…».

За последние месяцы жизнь в замке Дадзайфу совершенно наладилась. Вошла в нормы приличия. В том числе, и для благородных замужних женщин, которым не пристало ходить там, где толпится много грубых мужчин. Так что случайных встреч с Айдзомэ теперь не случалось. Осталось вытравить мысли о ней.

— Это хорошо, что не устаешь, — обрадовался генерал Ли, повернулся к дверям и крикнул страже. — Позовите-ка Мэя.

Вскоре в комнату и вправду вошел Полукровка. Гванук до сих почти ничего не знал об этом странном парне. Вроде бы, он был чем-то вроде снабженца в полку Сука. Только вот у себя на занятиях адъютант регулярно видел Мэя Ёнми, а вот в расположении людей Монгола тот сроду не появлялся.

Мэй мягко сел на циновку, Гванук молча поставил перед ним пиалку и налил уже подостывший чай.

— О, я должен тебе рассказать тайну, о которой знают лишь несколько человек во всей Южной Армии, — почти торжественно начал генерал. — И я ожидаю, что ты с этой тайной поступишь, как должно. Мэй — не тот, за кого себя выдает. Он занимается разведкой, изучает тайные планы наших врагов.

Слово «разведка» старик произнес на тайном языке, адъютант даже не сразу вспомнил его значение. Вот до какой степени генерал заботится о секретности.

— Это я настоял, что нужно тебе признаться, — влез в разговор Полукровка. — Просто, понимаешь, мне удалось выяснить страшную вещь: сегун Асикага собирает большое войско, чтобы переправить его на…

— Мэй, когда ты уже прекратишь набивать себе цену! Я мог бы сказать это в тот день, когда первый раз ступил на берег Тиндэя. Тоже мне открытие… Человек на твоей должности должен мне сообщить, когда начнется вторжение? Откуда? Какими силами?

— Совершенно верно! — Полукровка ни капли не смутился. — Поэтому мы и обратились к тебе, О Гванук. Ты можешь помочь нам найти ответы на эти вопросы…

— Я?

— Щеголи… — начальник тайной службы с легкой усмешкой назвал неофициальное название нового полка. — В Дадзайфу собрались десятки и сотни отпрысков самых знатных семей Тиндэя. Они знают очень многое. Если не о самом вторжении, то уж точно о том, как такие высадки организуются и проводятся. У них много знакомых среди самых разных кланов, а значит — много нужной нам информации.

— Но я не общаюсь с людьми из этого полка…

— Я знаю, О. Но ты лучше большинства знаешь ниппонский язык. У тебя немало знакомых ниппонцев — тот же Даичи Ивата. И в полку Щеголей тоже знакомые есть. Полковник Кикучи…

Ненавистное имя ожгло грудь юноши! Кикучи! Они что, специально?

— Я не думаю, что я… Я не владею…

— Тише-тише, парень! — Мэй приподнялся на коленях и похлопал Гванука по плечу. — Не думай, что этот груз мы взвалили на тебя одного. Много надежных людей будут искать ответы. Уже ищут. Но твои возможности выше, чем у большинства других. Ты близок к нашему славному генералу, и ты… скажем так, неподозрителен. А это очень важно, парень! Но самое главное — ты спаситель жены полковника Кикучи! Грех не воспользоваться такой возможностью!

Он все-таки сказал это. Лицо Гванука начало гореть — он сам чувствовал жар на щеках. Неужели ему придется снова говорить с ней. Придется видеть ее…

Снова сможет видеть ее.

— Я постараюсь, сиятельный.

В комнате повисла тишина.

— Но всё это выглядит так ненадежно. Мы по итогу можем ничего не узнать, — вдруг поднял глаза адъютант. — Ходить, спрашивать — и всё впустую… Но мы ведь и без всего этого знаем, куда двинутся силы сегуна!

— Знаем?

— Конечно, сиятельный! Они придут с севера. А на севере земли Сёни и земли Отомо уже служат нам. Остался только клан Оучи. Снова эти Оучи! Только они одни продолжают служить сегуну, и очевидно же, что войско будет высаживаться именно в их землях…

— Чушь! — Мэй подозрительно смотрел на Гванука. — Где угодно можно высадиться. В тихом безлюдном месте…

— Не совсем так, — Ли Чжонму задумчиво потер подбородок и жестом остановил Полукровку. — Не везде можно высадить целое войско. И уж точно нельзя это сделать быстро. Местные князья смогут заранее следить за такими местами; верные быстро предупредят меня и даже смогут оперативно помешать высадке… Это трудно, но можно организовать систему…

— Но только не в землях Оучи! — снова горячо заговорил О. — Там враг сможет спокойно высадиться в любое время.

— Так к чему ты ведешь, парень?

— Надо уничтожить Оучи. Занять всё северное побережье, наладить охрану — и просто не допустить высадки.

Генерал Ли задумался, сжимая и разжимая кулаки.

— Южная Армия практически восстановилась, но в наших рядах всё еще слишком много недоученных рекрутов. В мастерской завершают работу с новой партией пушек… Скоро у нас их будет уже больше тридцати… Дерьмо, опять начинается острая нехватка пороха! Гванук… В твоей идее есть зерно, но я не уверен, что мы готовы не только обороняться, но и наступать. И самое главное — я боюсь уводить войско от Хакаты. Враг ведь может и сюда напасть, а в Хакате сосредоточено всё наше могущество. Опять же, Симадзу…

— Они не ответили?

— Тишина. Я уже второе посольство отправил. Сидят и выжидают.

— Ну, пусть пока сидят!

— А если выйдут? У дома Симадзу