Верь мне - Алёна Берндт

с дочкой на автобусе в город уехали, там на их улицу никому больше нет почты сегодня, идти не хочется из-за одного письма, может передадите? Всё равно ему на ваш адрес приходят…

— Марина, слушай… — Меланья серьёзно глянула на женщину, — Не читает он письма эти. Прошлое письмо я сожгла, он сказал, и правильно. Не за чем ему это, не носила бы ты их нам…

Марина задумалась на минуту, глядя на обратный адрес на конверте, а после негромко сказала:

— Давайте, я напишу «Адресат выбыл», и назад его отправлю? Чтобы больше не писали ему оттуда… Тем более, что это в общем-то правда — по вашему адресу он больше не живет.

Марине конечно было очень интересно узнать, что же такого произошло у Сергея там, в Волгограде, и кто теперь присылает ему безответные письма, но спрашивать у строгой Меланьи Фёдоровны она постеснялась. Вовсе не хотелось ей прослыть поселковой сплетницей, поэтому ничего она не спросила, а просто сделала так, как и пообещала Меланье. Улетело обратно непрочитанное письмо, с пометкой «Адресат выбыл», и навсегда поставило точку в этой не сложившейся «Волгоградской истории».

Глава 50

Осень в этом году выдалась тёплая и неимоверно золотая. Иногда ночами дождило, но днём выглядывало еще почти по-летнему тёплое солнце, и потому грибов в лесу водилось множество.

Когда у Сергея выдавался выходной, они с Женькой брали сплетённые дедом Николаем корзинки и отправлялись в лес. Иногда и сам Николай Николаевич выбирался с ними, но это случалось редко. Как-то Женька нечаянно услышала, как бабушка тихо сказала собирающемуся с ними в лес деду:

— Не ходи, оставь. Пусть вдвоём идут, им нужно… чтобы двое, своим мирком. А мы с тобой после сами сходим.

Женька улыбнулась и тихо вышла из сеней, прикрыв дверь. Бабушка была права — Женька любила эти дни, когда они с отцом что-то делали вдвоём. И ходить с ним по лесу ей нравилось — там так хорошо было думать…

А думала она в последнее время вот о чём. Когда они проводили время с папой, он был весел, смеялся и, казалось, был совершенно счастлив. Но иногда, когда она заставала отца одного, чуткая Женька видела неуловимую тень на его лице, суровую и нерадостную. Она понимала, что к ней самой это не относится, и она никак не могла вспомнить, где же она видела нечто подобное.

Поворачивая длинной палкой опавшие листья в поисках симпатичной грибной шляпки, Женька думала о случившемся недавно происшествии, которое её немного озадачило. Несколько дней назад в их калитку постучала соседка, тётя Кира, которая была всегда так приветлива с Женькой, спрашивала о делах, и иногда угощала их с Машей конфетами.

— Женечка, здравствуй! А папа твой дома? — спросила соседка, не решаясь открыть калитку.

Женька чистила во дворе половичок, и увидев соседку подошла к калитке:

— Нет, еще не приехал, он сегодня в день, скоро должен вернуться. Да вы проходите, подождите, скоро придёт.

Тётя Кира прошла во двор и присела на резную скамеечку у куста калины. И как ни приглашала её в дом гостеприимная Женька, ощутившая себя настоящей хозяйкой, гостья отказывалась наотрез, что показалось Женьке странным, ведь вечер был уже прохладным. Они болтали с соседкой, словно подружки, и Женьке нравилось, что взрослая тётя Кира спрашивает у неё, девочки, как же той удалось вырастить такие красивые астры в палисаднике. От Киры веяло теплотой, а такие вещи Женька давно научилась определять.

Еще более странным показалось девочке то, что вернувшийся с работы отец, застав в своём дворе гостью, сердито нахмурился. Из отрывков разговора, который Женька слышала урывками, стесняясь подслушивать, она поняла, что тёте Кире нужна была какая-то помощь. Но отец резко и даже немного грубовато отказал ей, посоветовав обратиться к профессионалу, а не ходить по чужим дворам.

После этого тётя Кира поспешно ушла, негромко попрощавшись с удивлённой Женькой. За ужином Женька не удержалась и спросила:

— Пап, а что ты так с тётей Кирой? По-моему, она не злая и весёлая… и хорошая соседка, обещала мне семена люпина дать.

— Ну… просто я не умею чинить то, что она попросила, — немного растерявшись ответил дочке Сергей, — Есть люди, которые этому учились, ей лучше обратиться к такому человеку, а не ко мне.

Сергей взялся за вилку и попытался перевести разговор на другую тему, похвалив Женькин кулинарный эксперимент — ленивые голубцы.

— Знаешь, что я думаю? — сказала Женька, — Я считаю, тебе нужно найти жену! Добрую, не как тётя Нина! Чтобы любила тебя и дружила со мной! А то ты совсем дикий стаёшь! Тетя Кира вежливая, добрая, а ты с ней… как будто невоспитанный какой-то!

Сергей чуть не поперхнулся и во все глаза посмотрел на покрасневшую сердитую дочку. Хотел было рассмеяться, уж очень Женька была похожа на строгого учителя, отчитывающего нерадивого ученика, но сдержался. Потому что видел — дочка говорит совершенно серьёзно.

— Жень, прости, я больше не буду! Я постараюсь повежливее быть с соседками. Но я вправду не умею чинить газовые колонки… Это ведь не кипятильник какой-то. Это газ — опасная штука, ты сама знаешь…

— Да я-то знаю! Но всё равно, ты мог бы быть более вежливым, сходить и посмотреть, что случилось. Тётя Кира тоже одна живет, ей нелегко. А ты так невежливо её выпроводил! Это негостеприимно!

— Жень, ну не сердись. Вот в следующий раз, когда она заглянет, я её к нам на чай приглашу. Хорошо?

В глазах Сергея плясали смешинки, и Женька невольно сама заулыбалась, но всё же строго сказала:

— Думаешь, она еще раз придет? После такого приёма, который ты ей оказал!

Сергей подмигнул дочке и принялся за еду, не забывая нахваливать блюдо. В том, что Кира придёт еще не раз, он и не сомневался. Ему этого не особенно хотелось, но сердить дочку он не хотел еще больше. Она сегодня открылась ему с новой стороны, и он понял — Женька взрослеет…

А Женька вспоминала тот давнишний разговор с бабушкой о том, что человеку плохо быть одному, и решила, что поговорит с отцом еще раз об этом, и о тёте Кире тоже.

Глава 51

Кира, конечно же заглянула к ним во двор ещё не раз. Но всякий раз она выбирала теперь время, когда Сергей был на работе. Это было уже после того, как Женька сама сходила в гости к женщине, за обещанными семенами люпина. Хотя, конечно, это был всего