Верь мне - Алёна Берндт

дома девчонок, с кем еще дружила и общалась дочка. Но и те пожимали плечами — может быть от страха, или еще по какой причине никто не сказал, с кем уехала кататься Ульяна…

Только одна Настя, которой по слухам сильно нравился Антон, и она мечтала о его расставании с этой гордячкой и выскочкой Ульянкой, только она, помявшись, сказала куда и с кем отправилась девушка.

Антон и не спал, глаз не сомкнул, когда в дом к ним постучали… Тогда он сделал вид, что давно и крепко спит, а сам слышал, как мать разговаривает в сенях с отцом Ульяны и сообщает ему, что сын давно дома и видит десятый сон, а Ульяну они не видели.

— Антош, проснись, — трясла мать за плечо не спящего своего сына, — Ульяна пропала, ты не знаешь где она?

— А? Что? Ульяна? — протирал он бессонные глаза, — Я не знаю…мы покатались, и я ее высадил недалеко от дома, думал, дойдет…

— Где это — недалеко от дома? — пытался достучаться до сонного на вид парня обеспокоенный отец.

— Возле старой колонки, на Почтовой, — соврал Антон.

Искали Ульяну почти что всем селом, только вот Антона мать не пустила, заперла дома, будто предчувствуя что-то…

А нашел её вернувшийся под утро сторож, на обочине просёлочной дороги у колхозного поля. Девушка была без сознания, вся в крови, но дышала. Разбившееся стекло мотоцикла было сделано из оргстекла, потому осколки не сильно повредили девушку, а вот удар об опущенный шлагбаум практически разбил ей нижнюю часть лица…

Ульяне повезло, её отправили в столицу, в одну из лучших клиник, где кости лица ей собрали практически по кусочкам. Весь учебный год девушка восстанавливалась и училась дома, намереваясь всё-таки закончить школу в этом же году, со своим классом. Что ей в силу упорства и ума удалось!

Антон уехал в Москву сразу же после происшествия и в родное село глаз не казал. Его родители неоднократно приходили к отцу Ульяны в попытке договориться, предлагали помощь любую — денежную, и свои связи… В обмен на то, что претензий к их сыну не будет, чтобы не ломать его судьбу, ведь случившегося с девушкой уже не исправить.

Но отец Ульяны выгнал их из дома, надеясь на справедливость. Антон получил условный срок, и вечное порицание своих земляков… да, мало кто согласится, что это справедливое наказание за его поступок…

Антон и Ульяна больше никогда в жизни не встречались, парень не нашел в себе силы пойти и попросить прощения, посмотреть в глаза той, кого он бросил умирать на обочине, предпочтя жизни человека свой новенький мотоцикл.

— Знаешь, Женёк, — Ляля погладила девочку по волосам, — Наверное, после такого сложно довериться, поверить людям… как думаешь?

— И теперь Ульяна Михайловна одна живет? Без семьи?

— Ну, наверное, ей так лучше, да и семья у неё теперь большая — это вы все, её ученики.

— Как же он, этот Антон вообще может смотреть в глаза людям после такого… — Женька остро переживала услышанную только что историю, — Почему он не позвал никого на помощь, не вызвал врачей?

— Наверное, он боялся за себя, что его обвинят в случившемся.

— Но ведь Ульяна могла там умереть! — Женька во все глаза смотрела на Лялю, и постепенно к ней приходило осознание…

Осознание того, что Антон на это и рассчитывал — девушка погибнет, и никому не расскажет, что это он виноват в случившемся.

— Жень, ты знаешь, как это ни страшно признать, но не всем людям можно доверять. И уж тем более — доверять свою жизнь, судьбу! Помнишь, в сказках герои всегда проходят испытания, я думаю, это неспроста — так и должно быть, чтобы узнать, кто на что способен.

Женька задумчиво смотрела, как сладко спит в кроватке Егорка, и думала, думала… Об Ульяне и её истории, о подлеце Антоне, о тёте Нине, о папе и о себе. Как поступки людей меняют чужие судьбы, и что же есть настоящее предательство…

Глава 48

В начале августа Женька с отцом переехали в новый свой дом. Бывшая хозяйка распродала кое-какую мебель, что-то погрузила в контейнер, пожелала новым жильцам мира и добра, и отбыла на новое своё место жительства вместе с приехавшим за ней старшим сыном.

Силами всей семьи сделали внутри дома небольшой ремонт и купили новую мебель. Сергей вместе с дочкой достали с чердака родительского дома коробки, куда были сложены вещи после их переезда из квартиры, где они жили до смерти Людмилы. Разбирая их, они вместе и грустили, и смеялись одновременно, вспоминая ушедшие времена.

Казалось, всё это было так давно — они были обычной семьёй, счастливой тихим счастьем, не предполагая, какие испытания уготовила им судьба в будущем. Вот Женькины игрушки, из которых она давно выросла, но зато они теперь как раз пригодятся Егорке. А вот мамина коробочка с пуговицами и бусинами, Женька её отлично помнила — в детстве она любила перебирать ее содержимое.

Теперь эта коробочка стала Женькиной. Как и мамина брошка в виде стеклянного цветка, переливающегося всеми цветами радуги, и медовые янтарные бусы… И мамины книги, её блокнот с записанными ровным почерком рецептами и полезными советами.

Сергей погладил рукой обложку бордового фотоальбома и вздохнул. Женька чутко уловила его боль.

— Пап, вот здесь вы с мамой такие красивые, а я лысый пупс, как сейчас Егорка… У меня есть школьное фото, нас в классе фотографировали, надо его тоже сюда приклеить.

— А нам с тобой тоже нужно сфотографироваться! — сказал Сергей, — А то не заполняется семейный альбом, непорядок! Давай, как у меня будет снова выходной, поедем в город. В фотоателье сходим, да и к школе тебе пора уже всё покупать, скоро осень!

Заботы по обустройству на новом месте захватили и Сергея, и Женьку, отодвинулись на задний план недавние события, горечь прожитых порознь дней. Исчез невидимый барьер, который после приезда Сергея тонкой чертой разделял их.

Из открытых, украшенных дивными узорами окошек доносился смех, стук молотка или радио-музыка из старенького дедова приёмника. Судьба, казалось, сжалилась над новыми обитателями дома и подарила глоток счастья.

Ранним субботним утром Сергей вернулся домой, еще затемно он ходил к родителям, помогал отправлять вещи Ляли и Егорки обратно в город — самих маму и малыша еще накануне увёз домой вернувшийся из столицы счастливый Вадим. А вещи отправляли нанятой для этого машиной.

— Доброе утро, сосед. Это откуда ты так рано возвращаешься, с ночной смены что ли?

Возле резного заборчика