Аскатон. Белая повелительница (СИ) - Тимощенко Анастасия

Двери зала отворились и в зал ввели одного из сыновей Иллуги. Амин заметно занервничал. Вид у даймона был весьма потрепанный и осунувшийся. Местами разорванная одежда, была испачкана кровью. Было видно, что его пытали, и, судя по затравленному лицу – сломили. Когда стражники его отпустили, он смиренно опустился на колени.

– Как тебя зовут? – Спросил даймона Курт.

– Меня зовут Тохи, я сын Иллуги.

– Делатей приказал вам напасть на Регул? – Продолжил допрос Курт.

– Да. У него была своя выгода, а мы могли отомстить за брата.

Иллуги закрыл лицо руками и прошептал:

– Что же ты натворил, сын.

– Амин как-то участвовал в этом?

Тохи искоса посмотрел на Амина и продолжил.

– Он давал нам конкретные инструкции. Он знал, когда большинство стражей будут отсутствовать, и дал нам сигнал к нападению.

– Кого вы должны были убить? – Вмешалась Ксенерва.

– Вашу дочь… – Глаза Тохи были наполнены сожалением. – Чтобы прикрыть конкретную цель, нужно было убить еще несколько детей.

– Кто еще был причастен к покушению на жизнь детей?

– Нет, лишь наша семья, Делатей и Амин.

Зал взорвался возмущенными возгласами. Даймоны наперебой кричали: «Убить предателей». Тохи с немой мольбой смотрел на Ксенерву, но та отводила взгляд и старалась не смотреть на него. Амин попытался накинуться на Ксенерву, перевоплотившись в истинный облик, но стража была наготове и немедля схватила его. Он злобно рычал, направив свой взгляд на Кеси, пытаясь вырваться, но его попытки были тщетными. Делатея схватили и вывели из-за стола старейшин. Даймоны продолжали скандировать: «Смерть предателям!».

Аймон учил Кеси, что даймонам нельзя показывать свою слабость. То, что они совершили, было непростительным. Даймоны не поймут, если предателей помиловать. Тюрем здесь просто не было, виновных в преступлении либо наказывали плеткой, либо убивали. Уважения войска предстояло заслужить. И если она не сделает то, что от нее требовали их законы, то они никогда ни примут ее и не пойдут за ней. Она должна убить, причем это должна сделать именно она. Но среди них был Амин! Ксенерва до сих пребывала в полном шоке.

«Как он мог это сделать? Как я могла не заметить того, кто на самом деле все это время был рядом со мной? За что? За что он так с нами»

Сердце Ксенервы отказывалось это понимать. Он, конечно, был той еще язвой, но Ксенерва никогда бы не могла подумать, что он способен такое сотворить. И с кем! С ее дочерью! Злость начинала расти и бушевать в ней подобно разрушительной силе пламя. Золото волос сменило темное полотно, загорелая кожа стала абсолютно белой, ногти удлинились и заострились. Аспидно-черные глаза с презрением впились в Амина.

– Отпустите его. – Приказала Ксенерва.

Стража обомлела от преображения девушки, медленно выпустили Амина и отступили.

– Что ты такое? – Глаза Амина расширились. О той человеческой девушке, которую он желал убить, сейчас мало, что напоминало.

– Я та, кто поможет завершить войну с голурами и навести порядок в Варпе. И начну я с тебя и твоего отца. Хотели нажиться на чужом горе, жить как короли, пока люди горбатятся на вас? Хотел принести жизнь моей дочери в жертву своему благополучию? Я никому этого не прощу, Амин!

Амин кинулся вперед, но Ксенерва наотмашь ударила его рукой по лицу. На губах даймона выступила кровь, он замер лишь на секунды, оценивая силы противницы. Его кожа почернела, клыки удлинились. Амин злорадно усмехнулся, мысленно воображая, как переломит пополам это хрупкое тело. Кем бы она не являлась, она не сможет противостоять силе даймона.

– Это тебе не поможет. – Ксенерва слегка покачала головой, сделала молниеносный выпад вперед и одним ударом отшвырнула Амина к стене. Даймоны вокруг зашумели, впечатленные ее силой. Амин медленно встал, но не спешил нападать снова.

– Маргдан, найдется место для узников? – Спросила Ксенерва.

– Думаю, мы сумеем подыскать такое местечко.

– Увидите их и заключите под стражу.

Даймоны снова загудели, недовольные, что изменников не казнили на месте.

– Тишина в зале! – Голос Ксенервы прозвучал требовательно и властно, она видела, как в глазах Маргдана промелькнуло одобрение. – Я пониманию ваше возмущение, но поверьте мне, что смерть от руки даймонов покажется им даром, по сравнению с той гибелью, что уготовлена для Амина и Делатея. Иллуги и его сыновьям я дарую жизнь в изгнании. – По залу пронесся шепот роптаний. Ксенерва снова повысила голос, который в его второй сущности, звучал намного грубее. – Тише, тише. Я хочу, чтобы вы поняли почему я так решила. Иллуги потерял своего сына. Я знаю, что такое потерять ребенка. Именно поэтому, я не стану убивать его и его сынов. Но, так же я считаю его поступок недостойным мужчины. Если он хотел отомстить за смерть сына, он должен был бросить вызов Аймону, или мне, но никак не маленькому ребенку. Иллуги и его сыновья будут изгнаны в мертвые земли, после окончания войны. Их семьи могут последовать за ними, или же остаться в Варпе, но будут лишены всего – никаких чинов, званий и привилегий. А пока они будут так же заключены под стражу.

– Ты еще пожалеешь об этом! – Прокричал Делатей, когда его и Амина выводили из зала.

– Это вряд ли Делатей, вряд ли. – Спокойно ответила Ксенерва. – Молись, что бы Аймон вернулся не раньше приведения приговора в исполнение.

Ксенерва повернулась к даймонам, не к знати, а к простым воинам и их командирам.

– Вам стоит решить самим, достойна ли я вести вас в бой с голурами. Я с уважением отнесусь к вашему выбору, потому, что вам как опытным воинам будет легче принять верное решение. Я не хочу называть себя повелительницей лишь, потому, что диара Аймона и связана с ним ритуалом. Я хочу заслужить ваше уважение и доказать в бою, что достойна своего титула. Если вы согласны дать мне шанс – прошу проголосовать. Сначала поднимите руку те, кто согласен.

Маргдан и Курт первые подняли руки. Прошло несколько секунд, прежде, чем вверх поднялась следующая. Медленно, но один за другим даймоны голосовали за Ксенерву, их оказалось большинство.

– Почти единогласно. Не вижу смысла просить поднять руку тех, кто против кандидатуры Ксенервы. – Сказал Маргдан.

– Но, мы против. – Сказал один из старейшин.

– Даже, если считать ваши голоса как один за два – вы все равно в меньшинстве. – Резонно заметила Ксенерва. – То, что я скажу сейчас, вам, понравится еще меньше. – Недовольные лица старейшин напряглись еще больше. – Я не знаю вашей истории на все сто процентов, как и того какой неоценимый вклад в жизнь темного царства внесли древнейшие, но все прошлые ваши заслуги, если они имеются, останутся в прошлом. Я призываю всех даймонов принять участие в предстоящих битвах за Аскатон, независимо от крови и происхождения.

Даймоны из простых семей были обескуражены вызовом, который Ксенерва посмела бросить древнейшим.

– Это немыслимо! – Один из старейшин даже подскочил со своего места. – Немыслимо то, что пламенным легионом будет управлять какая-то девчонка, как и то, что мы даймоны древних благородных кровей – элита высшего общества темного царства – должны стоять в одном ряду с простыми воинами.

Ксенерва закатила глаза к потолку.

– Если дело, только в этом, то я готова выделить вам отдельный ряд.

После этих слов по залу прокатились смешки.

– Что ты себе позволяешь! – Возмутился еще один из старейшин.

– А, что себе позволяете вы? – Ксенерва уперлась ладонями в стол и ее аспидные глаза прошлись по всем старейшинам. – Пока ваши сородичи проливают кровь и сражаются за ваше будущее, вы прячете свои задницы в своих уютных замках. Чем вы лучше других? Ваши жизни имеют особую ценность? От чего же? От того, что в ваших жилах благородная кровь? Да срать мы хотели, какая у вас там кровь! Голурам все равно, чью кровь проливать! Вы со мной согласны? – Ксенерва обратилась к остальным даймонам.

В ответ солдаты взорвались одобрительными возгласами. Похоже, что, привыкнув к тому раскладу, что старейшины особая привилегированная каста, им даже не приходило в голову взбунтоваться против установившегося порядка. Но сейчас, когда Ксенерва показала, что может быть по-другому – они всем своим существом были за новый строй.