Когда ангелы смеются - Ирина Игоревна Седова

– Я бы тоже не стала его покупать, – хмыкнула девчонка. Если вспомнить, что замок стоит на крутой скале, и стены его идут по самому краю, то бр-р-р.

– Ну, я сомневаюсь, чтобы 350 лет тому назад между стенами и обрывами не было полосы грунта метров в пяток. Строители-то не окончательные кретины были, чтобы не соображать, что делают.

– Да, наверное. Если не считать того, что лет за 50 до того как замок был покинут, одна из его стен, где была кухня, обвалилась в море.

– Значит, мы не станем туда заходить?

– Нет, конечно. Тем более что под скалой, на которой замок возведен, есть огромная надводная пещера, и его медленно но верно подмывают морские волны.

– Базальт порода прочная, – усмехнулся Киллиан.

– Не сомневаюсь. Вот только если история замка верна, то между тем, что сейчас видно с поверхности и базальтовым основанием не менее полутора десятка метров. Мощеная брусчатка на полах выглядит как свеженькая, но что под ней? Где вход в подвал? Я его не заметила ни на одной фотографии. Льют дожди, и вода просачивается внутрь…

Киллиан усмехнулся. Он тоже не рвался проверять на прочность полы развалин 400-летней давности, но клиентке о том знать было не обязательно.

– Ты думаешь, что каждая руина Ирландии подстерегает подходящий момент, чтобы обвалиться там, куда ступит твоя туристическая нога?

– А ты лучше вспомни, в каком виде сейчас находятся жилища первых обитателей острова. Везде просел потолок. Разве не правда?

Киллиан кивнул. Время действительно уничтожило следы первых поселенцев. И уничтожило так хорошо, и присыпало такой пылью, прикрыв для уверенности еще и травой, что обнаруженные остатки их жизни относят на 5 с лишним тысяч лет тому назад, даже не пытаясь усомниться в датировках.

– Знаешь, – вдруг сказала девчонка, – мне сейчас подумалось, что ирландская интеллигенция сознательно путала истории своей страны, чтобы поклоняться своим героям и молиться по-своему под видом паломничества к древним памятникам. У вас и в географии полный «ужас школьника»: все названия так похожи для иностранного уха, что понять, что где находится почти невозможно.

– Но ты-то как-то находишь?

- Я филолог и переводчик текстов. Я привыкла анализировать.

– Например?

– Например, «бэлли» – это «деревня», «дан» - «замок, крепость». И если бы ваши карты составлял русский человек, он бы написал не «Баллимоней» и «Балликастл», а «Моней», «Кастл».

– И вместо «Данлюс» значилось бы просто «Люс», Дангвайр» был бы «Гвайр», а форт Данбег назывался бы «Бег».

– Угу.

Киллиан расхохотался.

– Я всегда слышал, что русские туристы – народ предприимчивый, но ты всех превзошла. Не успела ты и десятка дней у нас пробыть, как принялась переписывать историю и переделывать географические карты. Ах да! Еще лечить животных и измерять высоту скал.

Девчонка тоже засмеялась.

– То-то ты так стремишься от меня избавиться! Не волнуйся, за оставшиеся пяток дней я не успею организовать у вас революцию и ничего не взорву по причине отсутствия в моей сумочке динамита с порохом.

– А вдруг там у тебя в шприце нитроглицерин? Или какой-нибудь диверсионный прибамбас новейшего поколения?

– Ну а для чего, по-твоему, я рвусь к «Дороге гигантов»? Ясное дело: чтобы перекинуть мост от Ирландии к Шотландии. Говорят, что эта дорога продолжается по дну моря и выходит на поверхность на острове … как бишь его? А, Стафф с «Пещерой Фингала»!

– Хорошо бы, если бы она и впрямь доходила! Я тысячу лет не был в Шотландии и сейчас отдал бы все за возможность там очутиться в моем беззаботном детстве.

– Мы ж вроде планируем туда заскочить перед тем, как ты проводишь меня на самолет? Или ты пошутил?

Киллиан вздохнул.

– Не пошутил. Но сейчас я сомневаюсь, что это будет правильное решение. Перепрыгнуть в детство еще более невозможно, чем поднять на поверхность моря лежащие на дне камни.

* * * * *

Ехать до «Мостовой гигантов» от замка Данлюс было всего ничего – какие-то десять с небольшим километров в обход по суше или шесть вдоль побережья океана. Стоит ли упоминать что Киллиан даже не задумываясь повел машину по берегу? Его не интересовала разница в километрах, но там, за горизонтом, невидимая отсюда, лежала его родина. И всю дорогу, пока он ехал вдоль кромки воды, ему казалось, будто нечто он уже различает, будто тоненькая полосочка облаков там вдалеке – это пар, поднявшийся от земли.

Его земли. Тысячу раз им оплаканной и почти забытой. Столько лет он старался не вспоминать о ней, но эта дурацкая баллада растравила ему душу. И последние строчки баллады всплывали в мозгу как рефрен:

Чужбина ждала их, рыдали они,

Навеки родные оставив края.

An empty strange land was waiting for them,

they wept, leaving their native countrybehind.

Доехав до парковки, он едва не оставил машину открытой и ринулся вниз с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. Он не бежал, нет – просто быстро шел широким шагом, и его впервые за всю поездку не интересовало, идет ли за ним его спутница. А расстояние в километр с небольшим показалось ему бесконечным.

Оказавшись на каменной косе, уходящей куда-то вдаль, он замер на несколько мгновений. Ему стало страшно. Почти одинаковые куски базальта, из которых был создан природой этот уникальный ландшафт, напоминали изделие гигантских насекомых, и ощущение ловушки захлестнуло Киллиана по самую маковку.

Ужас перед неумолимой неизбежностью пронзил его до самых пят, он был ошеломлен, захвачен и подчинен. Душа его задрожала от попытки поставить барьер этой неизбежности и снова стать независимым от чувств и свободным, но вместо того, чтобы получить удовольствие от красот ландшафта, Киллиан продолжил движение вперед, инстинктивно выискивая ногой, куда ей ступать.

Сила, которая влекла его, была столь велика, что добравшись до самого дальнего края косы, где гигантские плоские ячейки уходили в морской простор, он едва удержался от того, чтобы не шагнуть в прозрачную золотистую воду прямо в туфлях и в джинсах. Будь Шотландский берег на расстоянии видимости, он бы точно не устоял: разделся бы и поплыл. Но цифра в 45 километров, нарисовавшись в голове Киллиана, его отрезвила. 45 километров ему было не одолеть, и он смирился.

Он оглянулся. Девчонка снова была уже рядом и опять готова была что-то произнести. И это было невыносимо.

– Ну что? – прошипел он. – Опять тебе чего-то не по нутру?