Полдень XXI век, 2012 № 09 - Николай Романецкий

— Муравьи? — спросил он.

— Они. — Андрей стянул перчатки, снял респиратор. Потёр лицо тыльной стороной ладони.

— Чем травишь? — У соседа было жирное, маслянистое лицо. На голове бандана.

— «Антимуравей», — сказал Андрей.

— А-а, — без выражения сказал сосед. Андрей так и не понял, что это означало, одобрение или наоборот.

— А ты? — спросил он. Сосед был почему-то неприятен ему, но как-никак они были товарищи по несчастью.

— Чем я травлю? — сказал сосед. — Водкой. В моче. — И он заржал.

Голова в бандане исчезла, через две минуты сосед показался в калитке. На нём были обвисшие спортивные штаны и майка с пятнами пота на груди и под мышками. Между резинкой штанов и майкой выпирал волосатый животик.

— А где эта? — сосед покрутил пальцами в воздухе. — Амалия-ненормалия?

— Она моя мать.

— А-а.

Андрей убрал опрыскиватель, респиратор и перчатки в гараж.

— Хочешь, покажу, откуда они берутся? — От соседа несло перегаром. Похоже, утро в посёлке у всех начиналось одинаково — с возлияния.

Андрей хотел. С садовой дорожки сосед уверенно свернул в огород, будто сто раз ходил здесь, потопал по заросшей травой тропинке вдоль теплицы. «Надо будет пройтись здесь триммером», — подумал Андрей.

Поражённая тлёй яблоня осталась справа, земляные кучки, обработанные инсектицидом, покрывал сухой налёт. Муравьи обнюхивали его, некоторые обходили стороной, но большинство просто не замечали. У многих в лапках и на спине были какие-то белые шарики.

Под стеной дощатого дровянника была устроена силосная яма. Ворох травы прел под плотной полиэтиленовой плёнкой, прижатой досками и обломками кирпича. Оттуда попахивало. Над плёнкой кружили толстые изумрудные мухи, ползали по плёнке, громко царапая её коготками.

— Вот тут она их и разводит, — сказал сосед. Из-под банданы на его жирное лицо стекла струйка пота. — Ну что, будешь смотреть?

Он взялся за угол плёнки, подождал, пока Андрей возьмётся с другой стороны, и они отвернули край плёнки. Изумрудные мухи взвились в воздух. Одна села Андрею на губу, он с отвращением согнал её. С минуту Андрей разглядывал содержимое силосной ямы, потом резко повернулся — его согнуло пополам и вырвало борщом и коньяком.

Кровь отбойным молотком била в висках.

«Почему? Боже всемогущий, почему она это делает?»

На прелой траве лежало четыре или пять птичьих тушек в разной степени разложения. Все они были густо облеплены чёрными муравьями.

— Ну, что я говорил? — Сосед явно был доволен произведённым впечатлением.

Через полчаса у Андрея произошёл разговор с женой.

— Думаешь, это она? — спрашивала Вера.

— А кто? Она подбирала с земли птиц и бросала туда. Сосед видел.

— Как думаешь, что их убило?

— Зерно, — сказал Андрей. — Зерно и яд. Вот чёрт.

Его всё ещё мутило. В носу стоял запах пихты, разложения и рвоты.

— Но зачем?

— Всё дело в муравьях. Они разводят тлю, а птицы поедают. Видела сахар? Она их кормит. — От жары у него едва ворочался язык.

— Что ты собираешься делать? — спросила Вера.

— Пойти и поговорить с ней. Эти муравьи…

Он замолчал, глаза его выпучились. Кучка земли у бордюра, которую он обработал инсектицидом… ему показалось, что она с тихим шорохом осыпается внутрь… всё быстрее и быстрее, образуя воронку. Края этой воронки всё расширялись, захватывая каменную плитку, перевитый корнями дёрн с травой, яблоню… Он крепко зажмурился и помотал головой.

— Что с тобой, дорогой? — донеслось до него словно издалека.

Он открыл глаза — перед ними плавали чёрные пятна.

— Кажется, у меня тепловой удар, — сказал он.

Он лежал на диване, и на глазах у него была влажная, уже степлившаяся повязка.

— Ну, как ты? — заботливо спрашивала Вера.

Повязка исчезла, он ощутил приятное прикосновение холодной руки ко лбу.

Вера успела переодеться и искупаться. Белый сарафан на груди и плечах намок, под ним проступал сплошной салатовый купальник.

— Гораздо лучше, — сказал он. — Не понимаю, что это со мной.

— Думаю, ты просто надышался «Антимуравья». Нужно быть осторожным с такими вещами.

— Мать выходила? — спросил он.

Вера покачала головой. Понятное дело, теперь она до ночи не выйдет, будет ждать, пока они улягутся спать.

— Милый, — сказала Вера, — почему бы тебе не поговорить с ней? Если всё дело в твоём старшем брате…

Она осеклась, увидев выражение его лица.

Ранним вечером, когда послеполуденная жара спала, Андрей стоял на садовой дорожке и обозревал дело рук своих. Муравьи как ни в чём не бывало суетились под ногами, бегали через круглые дырки в земле, пасли своих тлей. Причём, кажется, их стало ещё больше и вели они себя активнее, наглее.

«Главное, залейте муравьиную матку…» Знать бы ещё, где её найти!

Вернулась из магазина Вера. Андрей напрягся, думая, что она опять начнёт разговор о его матери и старшем брате. Но она сказала:

— Женщины говорят, нет ничего лучше народных средств. Муравьи не любят резких запахов. Можно положить на муравейник помидорную ботву, петрушку. Хорошо помогает чеснок, полынь. Можно сделать приманку из дрожжей и варенья, говорят, муравьи от этого умирают.

— Я знаю, что я сделаю, — сказал Андрей. — Стой здесь.

Он сходил в гараж и вернулся с лопатой.

— Нужно уничтожить матку, — сказал он. — А для этого нужно раскопать муравейник.

Он воткнул лопату в дёрн и принялся расшатывать бордюр.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — забеспокоилась Вера. — Твоей матери это не понравится…

«Ведь эту дорожку выложил твой старший брат своими руками…» — вот что она хотела сказать. К чёрту! Он снял рубашку, намотал на голову и, поплевав на руки, снова взялся за лопату. Он был полон решимости довести начатое до конца.

Через некоторое время он выпрямился, вытер рубашкой лицо. Бордюр торчал в земле, как гнилой зуб в развороченной десне. По нему, по траве, по лопате суматошно бегали муравьи. Два или три пытались грызть пальцы Андрея. Он стряхнул их на землю и раздавил.

Веса в бордюре было килограммов пятнадцать. И вот он лежит на траве, а в образовавшейся ямке в панике мечутся муравьи. И много же их! Сотни две, три, а то и вся тысяча. Они бегают по комьям земли, по белёсым корням, друг по другу…

— Кипяток! — крикнул Андрей. — Вера, неси кипяток!

Пока она возилась на кухне, он вывернул и бросил в траву

сначала одну, потом вторую плитку. Под ними обнажилась верхушка гигантского подземного муравейника. Муравьёв было столько, что казалось, шевелится земля.