Практикантка - Артём Каменистый

Этих амазонок в Ордене очень ценили; боевая группа провела несколько блестящих спецопераций в городских условиях. Теперь настало время действовать на фоне дикой природы. Это их совершенно не смущало, при необходимости они спокойно могли сражаться где угодно. Самой младшей было двадцать два года, но даже она не опасалась мошкары или диких зверей. Девушка справедливо полагала, что бояться следует как раз медведям, а комары её не беспокоили, как и всех остальных подруг.

Хитрая электроника встроенного в шлем ноктовизора высветила светлую зарубку на молоденькой лиственнице. Внимательно изучив свежее повреждение коры, воительница убедилась, что здесь поработал очень острый клинок, а посередине явственно виднелась вырезанная первая буква русского алфавита. Рация выдала сигнал:

– Говорит Рыжая. Практикантку зовут Алина?

– Да.

– Я нашла её след.

Оператор сидел перед плоским монитором, внимательно следя за показаниями энцефалографа. Рядом, за аналогичным пультом, на таком же удобном стуле располагался его напарник. Они следили за одной и той же установкой, так что контроль получался двойным. В углу комнаты поблёскивала линза камеры, непрерывно контролирующей их поведение. На данном посту запрещалось даже на миг отвлекаться от работы; руководство Ордена не привыкло слепо доверять автоматике, более надеясь во всех вопросах на людей.

Далеко под ними, на глубине десятков метров под зданием Хабаровского филиала в цилиндрической рукотворной пещере размещался огромный круглый бассейн. На оси, расположенной в его центре, исполинской секундной стрелкой вращалась уплощённая по вертикали труба, открытая с одной стороны. В другом её конце располагался дремлющий человек. Он был одет в розовый гидрокостюм и дышал из баллона специальной газовой смесью.

Стены пещеры были добротно обшиты многослойной теплоизоляцией. Источников шума здесь не было, техники ходили возле бассейна только в войлочных тапках, ношение другой обуви на этом объекте было строго запрещено. Температура воды почти точно соответствовала той, что обычно бывает у здорового человека. Специальные демпферы надёжно гасили вибрации медленно вращающейся трубы, не пропуская внутрь неё возмущённые волны и металлические звуки. В центре установки при нормальном рабочем режиме царила полная тьма и безмолвие.

Человек, неподвижно лежащий в трубе, был сенсом. Так, по-простому, называли в Ордене тех специальных сотрудников, кто обладал повышенной ментальной чувствительностью. В большом мире подобных людей именовали по-разному: шарлатанами, экстрасенсами, ясновидящими или шаманами. Там они даже понятия не имели, на что способна их уникальная нервная система, и редкие приступы странного недомогания объясняли вполне естественными причинами, даже не догадываясь о страшной истине. Немудрено – ведь никто из них не знал, что такое пробой астрального поля планеты и к чему он может привести.

А вот сенс об этом знал практически всё. Его отобрали ещё в семилетнем возрасте из группы детей, выделенной после школьного медосмотра. Родителям красочно описали, какие блестящие перспективы ждут их ненаглядного ребёнка, опытные психологи Ордена легко уговорили позволить обучить их мальчика по специальной методике. В семнадцатилетнем возрасте ему наконец сказали часть правды – предложили служение. Он согласился и вскоре узнал гораздо больше.

С тех пор прошло уже почти девять лет. За исключением выходных и отпусков он дважды в день надевал специальный акваланг и по служебному мостику проходил на вращающуюся площадку в центре установки. Дождавшись, когда техники помогут выбраться предыдущему наблюдателю, он по металлической лесенке быстро спускался вниз, погружаясь с головой. Затем занимал своё обычное рабочее место, вытянувшись строго горизонтально, головой в сторону свободного конца трубы. Люк над ним поспешно задраивали, и на ближайшие два часа дежурный сенс оставался в полном, абсолютном одиночестве.

Он был полностью лишён практически всех доступных ощущений. Света здесь не было, звуков тоже, вода в самой трубе оставалась спокойной, несмотря на постоянное вращение установки. Такая безмятежность достигалась за счёт массы технических хитростей, но для этого нельзя было останавливать движение ни на секунду. Специальная добавка в дыхательной смеси частично отключала нервные окончания на коже; мозг, не получая никакой информации из внешнего мира, замыкался сам на себя. Это состояние было крайне опасным – неподготовленный человек за эти два часа может запросто сойти с ума или, как минимум, начнёт галлюцинировать и разговаривать с разными богами. Но сотруднику Ордена это почти не грозило: он прошёл специальное обучение. В несколько мгновений отключив своё сознание, он превращал свой головной и спинной мозг в уникальное высокочувствительное устройство, способное улавливать малейшие возмущения астрального поля планеты в радиусе нескольких тысяч километров.

Материал трубы был уникален и не имел аналогов в обычной земной технике. Да и мало где могли пригодиться его странные свойства. Этот сплав не пропускал практически ничего, сантиметровым листом можно было вполне эффективно укрыться от гамма-излучения при взрыве приличной атомной бомбы. Не поддавался он и всепроникающим астральным волнам, они могли поступать только через открытый, приплюснутый с боков конец трубы.

Таким образом, Орден получал надёжный высокоэффективный пеленгатор, позволявший довольно точно засекать направление на точку пробоя. Каждый инцидент длился не менее трёх минут, за это время установка успевала совершить как минимум два оборота. В те короткие моменты, когда труба точно указывала на место возмущения астрала, автоматика регистрировала специфический всплеск церебральной активности у сенса, это же замечали дежурные операторы. В зависимости от силы принятого сигнала, можно было легко судить о степени опасности происшествия и принимать в связи с этим соответствующие меры.

Каждый пробой необходимо было зафиксировать не менее чем двумя следящими установками. Пересечением векторов положения труб получали точку на карте. В зависимости от её удалённости от пеленгаторов выстраивали треугольник ошибок, совершенно аналогичный тому, что делают при поиске вражеских радистов или радаров. Далее на место происшествия отправлялись оперативники – выяснять, что же именно там произошло. В случае особо сильных сигналов немедленно объявлялась «жёлтая тревога», группу поисковиков усиливали отрядом спецназа и обеспечивали постоянной воздушной поддержкой.