Практикантка - Артём Каменистый

Вновь разложив спутниковый телефон, Клещ набрал новый номер:

– Технический центр?

– Да.

– Говорит Клещ. Нужна срочная справка – можно ли запеленговать сигналы радиостанции, которыми оснащаются поисковые группы?

– Подождите минуту.

Временный куратор успел досчитать почти до ста, прежде чем послышался другой голос:

– Алле?

– Я вас слушаю!

– Рация поисковиков маломощна, засечь её в режиме приёма можно только с минимальной дистанции. Она излучает меньше обычной магнитолы. Но при передаче сигнала в случае хорошего стечения обстоятельств пеленг можно взять даже со спутника, ионосфера в этом диапазоне пропускает всё. Но требуется специальный приёмник и отсутствие препятствий между пеленгатором и точкой выхода в эфир.

– Странно! Ведь эти крошки достают всего на несколько километров.

– Да, это так. Но ведь они работают на ультракоротких волнах, а на этом диапазоне важное условие связи – отсутствие препятствий между корреспондентами. В зависимости от рельефа сигнал может достать и за двадцать километров, а то и более, но в неблагоприятных условиях в них не докричишься и за пару сотен метров.

Прикинув расстояние, которое могла прошагать практикантка за это время по дремучей тайге, Клещ его прилично увеличил и поинтересовался у специалиста:

– У нас есть техническая возможность прослушивать на этой частоте всё в радиусе пятидесяти километров от точки «красной тревоги»?

– Нет. Тут надо несколько специальных спутников или самолётов электронной разведки.

– В армии есть такие самолёты?

– Да, конечно.

– Мне они нужны. Выходи на диспетчера региона и чётко объясни, что за техника требуется. Причём сделать это надо не просто срочно, а немедленно. Ты понял?

– Так точно!

– Выполняй!

Лина быстро продвигалась по плоскому водоразделу. Идти здесь было намного легче, чем в дебрях нижележащей тайги. Растительность на вершине была скудной и далеко не сплошной, часто протягивались практически голые курумники и чавкающие полянки мелких верховых болот, в промежутках между ними господствовали мшистые пустоши, покрытые искривлёнными скелетами засохшего стланика. Продираться через густые заросли теперь приходилось нечасто, скорость передвижения резко выросла. Враг несколько раз подходил к противоположному склону, но быстро возвращался назад. Его явно тянуло спуститься на другую сторону плоского хребта, но через чащобу лезть очень не хотелось. Девушку это весьма обрадовало – противник тоже не был железным, он перестал упрямо ломиться вперёд, начал мудро выбирать обходные пути. Значит, у этого могучего создания всё же есть свои слабости и уязвимые места; думать об этом было приятно.

Но и практикантке приходилось довольно несладко. Во время поиска она, как и все остальные оперативники, не спала ни минуты, а за эти две ночи на отдых ушло менее восьми часов. Учитывая, что все последние сутки пришлось обходиться без пищи и воды, – вымотается любой. При таких тяжёлых переходах по дикой местности нельзя изнурять организм голоданием, но деваться ей было просто некуда. На ходу Лина лущила мелкие стланиковые орешки, выковыривая их из прошлогодних высохших шишек, обгрызенных таёжной живностью. По большей части они оказывались пустыми – тут успели неплохо поживиться прожорливые бурундуки и кедровки. Девушка удивлялась способности местного зверья чётко определять наличие съедобной начинки, не нарушив скорлупы. Ей приходилось раскусывать всё подряд, довольствуясь мизерными трофеями.

Кедровые орешки весьма калорийны, но таким ничтожным количеством никогда не наешься, хоть щёлкай их целый день. От острой скорлупы уже начинали саднить губы и кончик языка, а нормальных орехов за это время не набралось и маленькой жмени. Отгоняя соблазны воспользоваться стимуляторами или фляжкой, полученной от кладовщика, Лина продолжала преследование. Свои козыри следует пока приберечь – даже в таком состоянии она может двигаться ещё очень долго. А за это время можно будет наконец найти пищу и воду.

Жажда мучила довольно серьёзно. Северная погода весьма оригинальна: ночью может высыпать иней, а днём термометр зашкалит за тридцать. Вот и сейчас жара стояла весьма приличная, одеревенелый язык так и норовил прилипнуть к гортани. Но воды здесь не было, если не считать многочисленных небольших болот. Пару раз среди камней девушка замечала довольно чистые лужи, но пить из них поостереглась. Там густо кишели мириады крошечных созданий; употреблять эту жидкость противно и довольно небезопасно. Можно попробовать очистить влагу, пропустив её через мох, но дело это требует затрат времени. Проще потерпеть, воспользоваться подобными родниками только в крайнем случае, когда станет совсем невмоготу.

С едой было несколько проще – дичь здесь имелась. Девушка не раз уже замечала выводки рябчиков и куропаток, вполне можно было попробовать подстрелить несколько штук из беретты, благо этот пистолет заряжен вполне обычными патронами и не разнесёт добычу в клочья. Но погода стояла тихая, совершенно безветренная, что довольно типично для этого района во все времена года. Звуки стрельбы здесь разнесутся очень далеко, не хотелось бы, чтобы их услышал враг. Лина не испытывала особого отвращения к охоте. В Монастыре она прошла специальные курсы выживания с довольно жестоким выпускным экзаменом. В майке, шортах и пляжных шлёпанцах её безжалостно оставили на специальном закрытом полигоне площадью около двух квадратных километров. Инструментов и оружия не было, из живности там водились только мелкие птицы и грызуны. Ягод и плодов тоже не наблюдалось. В одном углу этого огромного загона была сложена тысяча штук обычных кирпичей. Задание по формулировке было невероятно простым – перетаскать их в другой угол голыми руками, за полторы тысячи девичьих шагов. Лимита времени не было – работай, сколько хочешь, но и питайся при этом, как знаешь, а воду можешь пить из грязных дождевых луж. Лина справилась за десять дней, едва не заработав пневмонию – дело происходило поздней осенью.

С тех пор она на всю жизнь запомнила, что китайцы по-своему правы. Всё, что шевелится – вполне съедобно, и не стоит лить горькие слёзы, убивая маленьких птичек ради крошечного комочка мяса. Ведь курица, в принципе, ничем не отличается от них, разве что только размером побольше. Покупая тушку в магазине или вылавливая мясо в своей тарелке, ты тоже становишься невольным убийцей. Пусть умертвили живое создание и не твои руки, но сделано это было с твоего молчаливого одобрения; а кто думает иначе – пусть становится вегетарианцем. Извечный вопрос, кто настоящий палач – человек, подписавший смертный приговор, или тот, кто взмахнул широким топором, для Лины просто не существовал. Оба хороши.