Избалованные смертью - Нора Робертс

— Как мило, — мрачно улыбнулась Ева. — Тебе уже зачитали права?

— Нет. А с какой…

— Так положено, Митч, ты разве не знал? — Ева отчеканила текст. — Ну, как теперь, знаешь свои права и обязанности?

Сайке закатил глаза и кивнул:

— Естественно.

— Ну и чудно. Раз мы с тобой оба такие занятые люди, давай сразу к делу. Ты с твоей подружкой по уши в дерьме. Напарница моя в соседней комнате ее как раз сейчас прессует, предлагает сделку. Тебе я ничего предлагать не буду, потому что рожа твоя мне не нравится.

При упоминании подружки Сайке дернулся:

— Не понимаю, о чем вы. Я вообще не собираюсь все это выслушивать.

— Обязан, дорогой, потому что ты арестован. Вы с подружкой воровали и продавали лекарства со складов компании «Дадли и сын». Это мне известно, и доказательств у меня полно. Твой секретный банковский счет уже ни для кого не секрет.

Над губой у Сайкса выступил пот, и Ева довольно улыбнулась.

— В сущности, я тут с тобой разговариваю скорее ради собственного удовольствия. — Она развела руками. — Надо ж нам хоть иногда развлечься, правда?

— Вы… вы все врете!

— Ты у меня вот где! Вы с Кэроли Принс обворовывали компанию, где вы так успешно работали, а потом наживались на слабых и больных людях, толкая им товар и лекарства.

Ева оперлась руками о стол и наклонилась к заливающемуся потом Сайксу.

— Барыши вы делили пополам и клали на пару офшорных счетов, которые оформили на «Сайкпри Девелопмент», — продолжила она, глядя, как лицо его бледнеет. — Налоговая с тобой потом еще повеселится, а пока что ты мой. Принс твоя сейчас выкладывает моей напарнице все подробности.

— Я… я не обязан вам ничего рассказывать. Я хочу поговорить с Кэроли.

— Со мной ты разговаривать не обязан, но и с ней тебе поговорить тоже не удастся. Ей сейчас не до тебя, она свою задницу спасает. Ну а мы с тобой теперь можем перейти к десерту. Потому что я думаю, что человеку, который приторговывает ворованными лекарствами и может запросто открыть счет так, чтобы это не отследили те, кому это положено, ничего не стоит подставить босса и воспользоваться его документами и кредиткой, чтобы создать себе алиби для убийства.

— Я не убийца! — пискнул Сайке, и этот жалобный крысиный писк был Еве как бальзам на душу. — Боже правый, я в жизни никого не убивал!

— Гм, дай-ка подумать. — Ева присела, словно бы взвешивая все в уме. — Ты — вор, лжец, наркоторговец и к тому же полный ушлепок. — Знаешь, до убийцы не так уж и далеко. Может, вот как оно было? Через фирму Джамаля ты толкал товар покупателям побогаче, а он стал просить слишком много. А может, вообще надумал свалить. Но такой вариант тебя бы не устроил, верно? Вот ты и решил его убрать. И почему бы заодно не подставить собственного босса? Два в одном. Может, даже место его займешь. А потом…

— Нет! — Сайке вскочил со стула, но тут же рухнул обратно, словно у него отказали ноги. — Я этого Джамаля даже не знал! Я не убийца!

— Значит, только вор, лжец, наркоторговец и полный ушлепок? — Ева пожала плечами. — Попробуй меня в этом убедить, потому что у меня сегодня еще дел невпроворот, а с тобой, по-моему, уже и так все ясно.

— Вы с ума сошли! — Сайке бешено вращал выпученными глазами. — Это какой-то дурдом!

— Не очень убедительно.

— Послушайте… — Сайке рывком ослабил галстук, облизал пересохшие губы. — Ладно, хорошо, мы списывали кое-что из товаров.

— Лекарственных товаров, ты хочешь сказать? Как торговому представителю компании «Дадли», для Кэроли это было нетрудно?

— Да-да. Всего-то нужно было — подправить накладные, подделать записи. Не бог весть что. У компании такие убытки уже в бюджете заложены. Нам просто нужны были деньги. Учитывая, сколько времени я на них пашу, мне тоже кое-какие бонусы причитаются. Знаете, сколько мне пришлось заплатить за университет? И что же мне теперь — всю жизнь быть у Свита на побегушках? Но мы никому вреда не делали. Мы… мы оказывали услуги. Продавали со скидкой.

— Ты обворовывал свою фирму.

— Товар доставала Кэроли, — торопливо объяснил он. — Это ее работа. Я только продажами занимался.

— Ясно. Значит, она доставала лекарства, а ты их продавал.

— Да. Мы работали с постоянными клиентами. Это же не «Зевс» детишкам на улице продавать. Это безопасные лекарства. Мы людям помогали!

— Типа подсевшим на болеутоляющие, которые вместо того, чтобы идти на реабилитацию, отоваривались у вас? Или тем, кто накачивается дурью до передоза? Или тем, кто торчит на коктейлях из таблеток? Или тем, сучья ты тварь, кто это детишкам на улице перепродает?

— Ну, мы же не отвечаем за…

— Хватит! Ты и так уже во всем сознался под протокол. Жалостливые истории и оправдания можешь себе засунуть куда подальше.

— Но вы же не станете меня обвинять в убийстве того шофера!

— Естественно, нет. Я это сказала, только чтобы ты мне все выложил про лекарства. Молодец! — Ева глянула на часы. — Ну вот, шустро мы с тобой уложились, можно идти. Мне — на работу, тебе — в камеру.

— Но… я хочу поговорить с адвокатом.

— Без проблем. Поведут в «обезьянник», там справа телефон будет. Благодарю за сотрудничество со следствием, допрос окончен.

Ева встала, открыла дверь и подозвала дежурного.

— Отведешь его в камеру, дашь позвонить адвокату, — распорядилась она.

Потом зашла в зону наблюдения, полюбовалась на то, как Пибоди заканчивает с рыдающей Кэроли Принс.

— Она мне все слезами залила, — рассказала Пибоди по дороге к стоянке. — Ну, прямо все. Говорит, что любит этого засранца, или думает, что любит. Не хотела его сдавать, но…

— Когда прижмет, любовь в пролете, — подытожила Ева.

— Да, наверно, если только это не взаправду любовь. Мы теперь куда, ботиночки смотреть?

— Мы не смотреть едем, насмотрелись уже на записи. Давай по-быстрому все сделаем.

— Но ботинки — это же так здорово! — оживилась Пибоди. — После всего этого рева хорошо было б немного развлечься. Ты смотри, отличный выйдет день: посадили наживавшегося на лекарствах афериста, проверили улику в деле и заодно еще посмотрели бы на обувь, которую мне в жизни сроду не купить. Зато я смогу помечтать, как бы я в ней смотрелась.

— Знаешь, чем заканчиваются мечты о вещах, которые людям сроду не купить? — спросила Ева.

— Чудесным осуществлением? — с надеждой предположила Пибоди.

— Тюремной камерой.

Пока они ехали в магазин, Еве пришла в голову мысль, а не относится ли то же самое и к их делу.

— Может, убийца с вожделением смотрит на крутые лимузины и на дорогущих проституток и бесится, что не может каждый день просто щелкать пальцами и заказывать их себе, как пиццу? И убивает их, чтобы выпустить свою досаду и злость. Само по себе звучит достаточно правдоподобно, если бы не эти чертовы мокасины. Если у тебя есть лишние три штуки на модную обувь, ты точно не бедствуешь.