Птица малая - Мэри Расселл

В конечном итоге примкнуть к миссии Энн Эдвардс убедили не Джордж или Эмилио, а автокатастрофа.

Грузовик, направлявшийся по прибрежному шоссе на восток, вывернул на обочину, избегая обломка скалы, но, возвращаясь на проезжую часть, перестарался и выскочил на встречную полосу, врезавшись в ехавший навстречу автобус, который как раз появился из-за поворота. Водитель грузовика погиб на месте. Среди пассажиров двенадцать человек скончались по пути в больницу, пятьдесят три пострадали более или менее серьезно, а еще несколько впали в истерику. Ко времени, когда получившая вызов Энн добралась до больницы, тамошний вестибюль был заполнен родственниками, обезумевшими от горя, и адвокатами.

Сперва она помогала сортировать пациентов по степени тяжести, затем перебралась в операционную, где часть бригады пыталась спасти женщину лет шестидесяти с обширными повреждениями головы. В вестибюле Энн переговорила с ее мужем. Они были туристами из Мичигана.

— Я посадил ее у окна, чтобы было лучше видно. А сам сидел рядом. — Он все прикладывал руку к тому месту на своем лице, где была повреждена голова его жены. — Эта поездка была моей идеей. Она хотела ехать в Финикс повидать внуков. Нет, сказал я, давай куда-нибудь еще. Мы всегда ездим в Финикс.

Энн пробормотала, что для его жены делается все возможное, и перешла к следующему больному.

К рассвету кризис завершился, пациентов, которым оказали первую помощь, передали ожидавшим родственникам, кого-то отправили в палаты, в реанимацию, а кого-то в морг. Уходя из больницы, Энн случайно заглянула в открытую дверь и увидела мужчину из Мичигана, сидевшего возле кровати жены, — с лицом, испещренным светом дисплеев, исходящим от окружавших больную приборов. Энн хотела сказать что-нибудь утешительное, но после стольких часов, проведенных на ногах, уже плохо соображала, и в голову пришло лишь «В следующий раз езжайте в Финикс», что было явно не к месту. Затем, как ни странно, ей вспомнилась финальная сцена «Богемы» и, наученная либреттистом Пуччини, она положила руку на плечо мужчины и прошептала:

— Мужайтесь.

Когда она пришла домой, Джордж не спал. Он предложил ей кофе, но Энн решила помыться и поспать хоть несколько часов. Стоя в душе, намыливаясь, она глянула вниз, на свою наготу, и опять вспомнила женщину с травмой головы. Та была в хорошей форме, и ее тело могло продержаться еще не одно десятилетие, но она никогда не узнает, что ее внуки выросли. Только что она находилась в штате Пуэрто-Рико, а в следующую минуту очутилась в штате Вечных Растений. Господи, подумала Энн, содрогнувшись.

Она ополоснулась и выбралась из-под душа. Обернув влажные волосы полотенцем и укутав свое крепкое тело танцовщицы в махровый халат, Энн прошлепала в столовую и села за стол напротив Джорджа.

— Ладно, — сказала она. — Я в игре.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, на что она согласилась.

— Какого дьявола, — прибавила Энн, увидев, что он понял. — Это будет лучше, чем погибнуть в автобусной аварии, отправившись в отпуск.

Тринадцатого сентября Жан-Клод Жобер получил письмо, где его просили о видеосвидании, дабы обсудить выкуп оставшегося времени по контракту Софии Мендес. Человек, сделавший запрос, не сообщил своего имени, и, не увидев обратного адреса, Жобер отказал в видеодоступе, но согласился на электронную встречу, которую он смог бы зашифровать и направить через несколько сетей. Жобер не был преступником, но его бизнес вызывал зависть, обиды, утомительные дебаты — будет не лишним перестраховаться.

Установив контакт на своих условиях, он указал, что недавно понес убытки по вине госпожи Мендес. Чтоб их компенсировать, ее сотрудничество с Жобером несколько продлевается. Готов ли переговорщик купить права на семь с половиной лет? Тот был готов. Жобер назвал сумму и процентную ставку — с учетом того, что покупатель будет погашать стоимость в течение десяти лет. В ответ предложили более низкую цену, но выплачиваемую сразу. Была определена сумма, которая устраивала обоих. Жобер упомянул, что предпочитает, конечно же, сингапурские доллары. После короткой заминки были предложены злотые. Теперь настала очередь Жобера колебаться. Польский рынок не был устойчивым, но там имелась заманчивая возможность получить быструю прибыль на валютном аспекте сделки.

Идет, согласился он. И, наблюдая за нарастающим потоком чисел, бегущих по экрану, Жан-Клод Жобер сделался несколько богаче. Bonne chance, ma cherie![23] — подумал он.

Третью передачу с Альфы Центавра приняли четырнадцатого сентября, через пятнадцать дней после второй. На радостях сотрудники аресибского телескопа забыли о своей первоначальной реакции на маленькую бесстрастную женщину, чья профессия угрожала их работе, и частью общего празднования стала небольшая прощальная вечеринка, устроенная в честь Софии Мендес. Джордж Эдвардс организовал закуски из продуктов, завезенных в кафетерий, и многие заскакивали угоститься куском пиццы или пирожным и пожелать ей удачи. Где-нибудь в другом месте. Подальше от Аресибо, выражали они надежду, добродушно посмеиваясь, но в то же время всерьез. Эти двойственные пожелания София принимала с холодной учтивостью, но, похоже, и сама хотела побыстрей уехать. Ее договорные отношения с доктором Яногучи завершились, она попрощалась с Джимми Квинном и поблагодарила Джорджа Эдвардса, попросив того передать наилучшие пожелания супруге и доктору Сандосу. Загадочно улыбаясь, Джордж предположил, что все они будут время от времени видеться друг с другом — так или иначе.

Вернувшись в тот день в свою квартиру, измотанная напряженным трудом предыдущих недель, София упала на постель, борясь со слезами. Ерунда, сказала она себе, просто продолжай работать. Но пришлось признать, что ей нужно отдохнуть хотя бы день, прежде чем информировать Жобера, что она готова к следующему назначению. В августе он связывался с ней по поводу астероидного проекта иезуитов. Наверное, это будет интересная работа. К тому же очень своевременная, учитывая ситуацию, напомнила себе София.

К смятению Сандоса, иезуиты согласились лишь на то, чтобы нанять ее по контракту, заключенному с Жобером. София была удивлена, насколько это его потрясло. Бизнес есть бизнес, сказала она Сандосу и напомнила, что он ничего ей не обещал, поскольку не имел на это никаких прав. Она не питала надежд, заверила София, и поэтому ей нечего терять. Похоже, от этого Сандос стал чувствовать себя еще хуже. Странный человек, подумала она. Умный, но наивный. И медленно реагирует на изменение обстоятельств. Впрочем, как и большинство людей.