Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

По коже у нее пробежал холодок возбуждения. Она была счастлива вернуться домой и взволнована перед встречей с Аидом, хотя он и не собирался возвращаться до позднего вечера, поэтому она переоделась и отправилась в Асфодель, чтобы поужинать с душами. Когда она появилась в центре их деревни, то оказалась лицом к лицу с Тартаром.

Впервые за весь день она почувствовала страх, и он был таким острым, что заставил ее замереть на месте. Взглянув на далекий горизонт, она обнаружила, что он какой-то… искаженный. Это был единственный способ описать это – цвет неба и гор казался неопределенным и перемешанным, как морок дурного сна.

– Персефона!

Она обернулась и увидела Юри, которая махала ей рукой. Она улыбнулась душе, но снова посмотрела вдаль, только на этот раз горы вновь обрели свои зубчатые очертания, а горизонт прорезался по краю, словно по нему прошлась острая сталь.

Странно, – подумала она.

– На что ты там смотришь? – спросила Юри, подходя и становясь рядом с Персефоной.

– Я подумала… Я что-то видела, но, должно быть, ошиблась, – сказала она, хотя внутри у нее все сжалось.

– Души ждут тебя, – сказала Юри и, взяв ее за руку, повела на поле за деревней, где на лужайке были расстелены пледы. Там же были расставлены столы, уставленные едой и напитками разных времен и культур.

Они ели так, словно что-то праздновали, что было обычным делом для душ в Асфоделе. Персефона сидела вместе с ними, разговаривала и смеялась, а когда они достали свои инструменты и начали играть, пошла танцевать. Она остановилась только тогда, когда начала кружиться и столкнулась лицом к лицу с Аидом – ну, точнее, с его грудью. Она запрокинула голову и встретилась с его темными глазами.

– Привет, – прошептала она, затаив дыхание, ошеломленная ощущением комфорта, охватившим ее.

– Привет, – сказал он, улыбаясь. Кончиком пальца он коснулся ее подбородка и поцеловал ее. – У тебя был хороший день?

– Да, – сказала она. – А у тебя?

Он промурлыкал ответ, и она почувствовала, как вибрирует его грудь:

– Теперь уже лучше.

Это был ответ Аида, то есть вовсе не ответ. Тем не менее она улыбнулась.

– Я прервал твой танец, – сказал он.

– Все в порядке, если теперь ты потанцуешь со мной, – ответила Персефона.

Он прижал ее к себе, и она положила голову ему на грудь. Они оставались в таком положении, пока ее не начало клонить в сон в его объятиях.

– Ты готова идти спать? – спросил он. Его голос был теплым, но от него у нее по спине пробежали мурашки.

Она отстранилась:

– Я думаю, что слишком занята мыслями, чтобы спать.

– Правда? – спросил он, приподняв бровь. Он наклонился ближе, и у нее перехватило дыхание, когда его губы коснулись ее уха. – Я могу отвлечь тебя от ненужных мыслей.

Она повернула голову, и их губы соприкоснулись.

– Дерзко с твоей стороны, бог мертвых, предполагать, что я хочу отвлечься.

Его губы изогнулись в ухмылке.

– Простите меня, Повелительница моей Судьбы, – сказал он, запустив пальцы ей в волосы. – Пожалуйста, намекните, чем я могу быть полезен.

Она улыбнулась и начала наклоняться, но краем глаза уловила движение. Повернув голову, она увидела кошку, сидевшую в нескольких метрах от нее. Она была пушистой и черной, а глаза у нее были ярко-зеленые, неестественного блеска.

– Нет, – сказала она, когда внезапный холод охватил ее тело.

– Что не так? – спросил Аид.

Она повернулась к нему, встретившись с его мрачным взглядом. На его красивом лице отразилось беспокойство. Когда она посмотрела на него, у нее защемило сердце. Не оставляй меня, – хотелось ей умолять.

– Поцелуй меня, – сказала Персефона вместо этого.

Аид нахмурил брови, но она подалась вперед и, прижавшись губами к его губам, обвила руками его шею. Ей нужно было, чтобы он удержал ее здесь, чтобы она никогда больше не потерялась, но, отвечая на поцелуй, он, казалось, почувствовал, что что-то произошло. Он положил руки ей на плечи и отстранился.

– Персефона, – позвал Аид.

Но она не смотрела на него. Она смотрела на кошку, которая все еще тихо сидела в траве, уставившись прямо на нее. Персефона повернулась к Аиду, сердитая.

– Нет! – сказала она, и ее глаза наполнились слезами. Кошка продолжала смотреть. – Я не уйду, – воскликнула она и указала на землю. – Так все и должно было быть!

– Персефона, – повторил Аид. Он потянулся к ней, но она выскользнула из его рук. От резкого ощущения досады, вызванной разорванными объятиями, у нее в груди словно что-то сломалось, но она не могла позволить Аиду снова прикоснуться к себе, иначе она бы уже не смогла найти в себе силы уйти.

Его глаза были широко раскрыты, и она подумала, что в этот момент скорее умрет, чем будет смотреть, как его сердце разбивается с каждым ее шагом.

– Скажи мне, что случилось, – умолял он.

Персефона покачала головой, слезы текли по ее лицу.

– Не могу, – сказала она прерывающимся голосом. – Я просто… должна идти.

Еще мгновение она удерживала его взгляд – его глаза были такими глубокими и древними. Несомненно, это были глаза Аида, но не того Аида, которого она любила, и в глубине души она знала это.

Она повернулась к кошке. Галантис – вспомнила она ее имя, когда делала один решительный шаг за другим. Кошка поднялась на лапы и повернулась, чтобы увести ее, и, когда вокруг нее опустилась холодная тьма, Персефона все еще чувствовала горящий взгляд Аида за своей спиной.

Она надеялась, что не совершила ошибку.

ГЛАВА XVI. Персефона

Персефона открыла глаза и обнаружила, что Галантис сидит у нее на груди и смотрит на нее сверху вниз. Когда кошка увидела, что она проснулась, она спрыгнула на землю.

Персефона полежала некоторое время, чувствуя себя так, словно очнулась от ночного кошмара. Она все еще помнила свой сон до мелочей. Паника зарождалась у нее в груди, ведь, проснувшись, она обнаружила, что по-прежнему заперта в лабиринте и ничуть не приблизилась ни к Аиду, ни к жизни, которую ей показал сон.

Ее лицо было липким от слез, в горле стоял горький привкус. Когда она села и повернула голову, ей пришлось зажмуриться, борясь с тошнотой, поднимающейся в желудке, – так проявлялось действие остатков яда. Когда тошнота прошла, она поднялась на ноги, подобрав свой клинок, лежавший рядом с ней. Оглядевшись, она обнаружила Ариадну. Та лежала на боку с открытыми глазами, а Галантис сидела у ее головы. Каким-то образом кошка – или что бы это ни было – вытащила их из ловушки лабиринта.

Персефона подошла к Ариадне.

– Нам нужно идти, – сказала она и взяла ее за руки, помогая подняться.

Ариадна не стала спорить, и даже при таком приглушенном освещении Персефона поняла, что она тоже плакала. Ее лицо блестело от слез. Хотя ей было интересно, что же видела Ариадна, она не стала спрашивать. Было достаточно трудно пройти через лабиринт, не