Командир пяти кораблей северного флота - Владимир Николаевич Пыков

я сам- то нелепейшим образом стоял в 70 м. от Главкома. Тогда я по некоей полуокружности обежал и пристроился сзади, справа от Горшкова. Он медленно, в метре от первой шеренги продолжал обход и как бы про себя, негромко:

«Хорошо, хорошо…». Затем остановился, повернулся ко мне: «А ты кто такой?» Понимая его полушутливый тон, я: «Товарищ Главнокомандующий, так распорядились на- чальники…». «А, начальники, они умные, ну пошли дальше». Вот как разворачивались события на полетной палубе.

А теперь снова перенесемся на Балтику. Наконец, и Главком со своим штабом убыли с корабля. Я объявил по трансляции о завтрашнем переходе. Весь экипаж тоже был в восторге. Еще бы – не были дома почти девять месяцев. Переход прошел успешно. В Североморске нас встречали тепло и впечатляюще. Однако решение по моему преемнику принято еще не было. Старпом Ясницкий, которого я представил на должность командира московским кадровикам, казался слишком молодым – 35 лет.

В ожидании решения я поехал в Ленинград – объясниться в академии. И не напрасно. Начальник академии хорошо знакомый мне адмирал Поникаровский был крайне возмущен – прошел уже учебный месяц, а для меня учеба еще не начиналась. Началась она лишь в середине октября. К этому времени успел закончиться курс по двум предметам – основы стратегии и военной географии. Стратегию мне сдавать не пришлось – кто-то почему-то просто поставил мне пятерку. А вот географию – пришлось. Пару недель я пытался хоть кое-что запомнить из толстенного учеб- ника, но поняв, что за короткий срок все это запомнить не- возможно я заявил начальнику кафедры военной географии и военно-морского искусства о своей готовности. На мой зачет кроме начальника кафедры пришли почти все офицеры – преподаватели кафедры. Как потом выяснилось – кое-что узнать от командира первого отечественного авианосца. Между тем зачет начался, как положено и продолжался в течение часа. Хватило же у них терпения! Когда опрос закончился, меня спросили, как я сам оцениваю свой ответ. Я ответил, что между двойкой и тройкой. Преподавательский возглас: «Он имеет еще и совесть! Я предлагаю пятерку». Так я стал отличником по военной географии.

Еще мне предстояло сдать вступительный экзамен. Один, так как у меня был красный диплом училища. Экзамен был по тактике ВМФ. И хотя все было ясно, формальность стопроцентно была соблюдена: билеты, экзаменационная комиссия и т.д. Я пришел с большой папкой учебников и, как положено, доложил председателю комиссии о своей готовности, взял билет и стал готовиться. Вся комиссия предусмотрительно в полном составе покинула помещение, оставив меня одного наедине с учебниками минут на сорок. За это время с помощью учебников я подготовился к ответу. Пришла комиссия, заслушала меня, поставила оценку – пять.

Вообще экзамены в академии – это совершенно особая статья. В этом деле есть много правил, которые годами пунктуально выполняются. Например – прибавлять к оценке количество больших звезд на погонах. Если ты капитан 2 ранга и ответил на тройку, тебе ставят пять (3+2=5), если ты 3 ранга, то только четыре (3+1=4). Стар- шим учебных групп и секретарям партийных организаций этих групп при любом количестве звезд на погонах и при любом качестве ответа – всегда ставится пятерка. Но если ты вступил в конфликт с соответствующей кафедрой или с руководством академии – пятерки тебе, ни при каких условиях не поставят.

Все это я испытал на себе. Пока я не высказывал свое мнение, я был абсолютный отличник и мог без последствий прогуливать 50-60 процентов учебного времени. На торжественное собрание, посвященное Великой Октябрьской социалистической революции, меня милостиво посадили в президиум. Но как только я не явился к начальнику академии получить орден (поехал в Комарово на дачу к приятелю) отношение ко мне диаметрально изменилось. А когда я стал насмехаться над некоторыми преподавателями и галиматьей изложенной в части учебников, я стал врагом

№1 для руководства академии и некоторых кафедр. Большинство преподавателей были откровенно слабыми, неко- торые глупыми. Так, например, бывший командир и старпом БПК «Кронштадт» (помните его навал на БПК «Смышленый»), которых вытурили даже из эскадры, я встретил в академии в качестве преподавателей кафедры оперативного искусства. Я стал смеяться над ними в присутствии слушателей и преподавателей, они ретировались и старались больше со мной не встречаться в стенах академии.

Очень интересно был решен вопрос о повышении успеваемости в целом по академии. Конечно, можно было бы сразу сделать среднюю оценку 5, но тогда не было бы дальнейшего роста. Поэтому каждую сессию средняя оценка росла на 0,01-0,02 балла. За этим руководство академии и строго следило и довольно жестоко преследовало нарушителей этого правила.

Так, побывавшие на свадьбе нашего слушателя офицеры-преподаватели кафедры разведки на экзамене поставили одну четверку, а всем остальным пятерки. Скандал был солидный, бедным экзаменаторам досталось сполна. В нашей группе порядок был такой. Перед экзаменом слушатели получали по одному – два билета ,на которые должны были написать исчерпывающие шпаргалки, каждый слушатель знал какой ему достанется. Преподаватели не делали особого секрета о том в каком порядке будут разложены билеты. На экзамене первой сессии произошла серьезная накладка. Некоторые шпаргалки были написаны настолько неразборчиво, что их невозможно было прочитать. Вывод сделали мгновенно – написанные шпаргалки проверялись доверенными лицами из наших же слушате- лей. Шпаргалки теперь писались чуть ли не печатными буквами, их разносил дежурный по группе, это была главная его обязанность.

Экзаменаторы, конечно, видели все это, но не препятствовали. Если им надо было снизить кому-то оценку, они это делали при любом ответе. Так на втором году учебы, когда у руководства академии ко мне было предельно негативное отношение, трижды экзаменаторам начальником академии адмиралом Поникаровским давалось указание снижать мне оценки до четверки. И трижды Поникаровский, видимо не совсем доверяя экзаменаторам и чтобы не было какой-либо случайности, сам приходил в класс, когда отвечал я.

Интересный случай произошел на гос экзамене по тактике. Когда я отвечал в классе, появился Поникаровский, но сейчас это получилось случайно, он вошел в класс, вслед за председателем Госкомиссии бывшим начальником Главного морского штаба адмиралом флота Н.Д.Сергеевым. Сергеев меня сразу узнал и вместо дополнительных вопросов стал расспрашивать о «Киеве», эффективности его оружия и так далее. На следующий день я случайно встретился с членом Госкомиссии командиром 4-й эскадры подводных лодок в Полярном контр-адмиралом Л.Д.Чернавиным, моим очень хорошим знакомым. Он спросил, за что Поникаровский так явно меня ненавидит. И рассказал, что когда он подготовил экзаменационную ведомость нашей группы по тактике Поникаровский возмутился тем, что мне поставлена пятерка. Но тут уже возмутился председатель госкомиссии адмирал флота Н.Д.Сергеев. Он взял