Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза - Сергей Александрович Кредов

противоположной стене — плотно занавешенное окно. Освещение в комнате создавало бра, горевшее в изголовье кровати. На столике стоял поднос с чашкой кофе и печеньем. Кофе был горячим, значит, поднос внесли только что. Внесли и зажгли бра, от этого он проснулся.

Однако сколько же времени? Владислав Владиславович взял часы со столика. Без четверти час! Не подмешал ли ему пучеглазый чего-нибудь в кофе во время их беседы? Однако к кофе он не прикоснулся, как и к коньяку. И состояние бодрое, не сказать, что принимал снотворное. Поздно заснул — в седьмом часу утра, в этом все дело. Стало быть, у них до сих пор нет новостей. А остановились они на том, что вот-вот должны доставить ноутбук из пронинской квартиры. А ее ведь обворовали! Ситуация…

Пленник оделся, не забыв водрузить на нос очки, подошел к окну и раздвинул шторы. В первое мгновение ему показалось, что он находится на борту теплохода. Окно имело форму большого иллюминатора. За ним простиралась бескрайняя водная гладь. Снизу вода, сверху небо цвета воды, чуть светлее; две свинцовые стихии сходились вдали, образуя едва заметную линию горизонта. Букин вдруг понял, где он находится. Минут двадцать от города, поворот, подъем, немного по песочку, проселочная дорога — и вид, прекрасно ему знакомый. Это берег Сестрорецкого разлива. Какой-то из новых особняков, выросших у воды. Одно из самых красивых мест близ Питера. Километрах в двух-трех отсюда, если напрямик, находится знаменитый шалаш, в котором будущий хозяин Российской державы (его далекий предшественник) Ленин в 1917 году, перед революцией, скрывался от Временного правительства и писал свои огнедышащие работы. Живописное подобрал место. Ленинский музей после распада коммунистической державы сохранился и даже был отреставрирован, став музеем революции. А совсем рядом, в нескольких сотнях метров отсюда по суше, находится самый, наверное, забавный мемориал в России. Он представляет собой обыкновенный сарай под стеклянным колпаком. Даже не сарай, а его муляж, поскольку оригинал давно сгнил. Считается, что в таком сарае вождь провел ночь перед тем, как рабочий-большевик Емельянов отвез его на лодке в укрытие. По этому самому Сестрорецкому разливу.

Скоро здесь будет еще один мемориал, эпохи дикого капитализма — «В этом доме выколачивали деньги из президента Российской Федерации В. В. Букина», усмехнулся пленник.

Владислав Владиславович включил телевизор и нажал на пульте управления кнопку «1». На экране плясали какие-то мужики, переодетые тетками. Он нажал кнопку «2» — на экране плясали они же. Страна жила нормальной жизнью. Пусть будет первый канал. Наконец, внизу экрана появилась бегущая строка: «Изменение в программе. В 13.00 — прямое включение из Северной Осетии, со встречи президента РФ В. В. Букина со школьниками г. Беслана». Через шесть минут начнется.

Дверь отворилась без стука. В комнату зашел человек в форме охранника, а за ним — ночной собеседник Букина. Выглядел Николай Николаевич неважнецки: помятое землистое лицо, воспаленные, еще более выпученные глаза; человек либо не спал, либо… Второе «либо» оказалось ближе к истине. После окончания их вчерашней беседы в четвертом часу утра он, несомненно, расслабился. Операция шла как по маслу, если не считать нелепой истории с ограблением пронинской квартиры, в которой еще предстояло разобраться. Главное, что клиент, поломавшись, согласился играть предложенную ему роль. Доволен генерал, довольно руководство корпорации «Нефтегазэкспо», к которой отойдет наследство «СеверОйла»; в этой корпорации он числился консультантом при службе безопасности. Николай Николаевич (которого звали, разумеется, иначе), в прошлом «важняк» при генеральном прокуроре, снял нечеловеческое напряжение иными словами, рюмка за рюмкой уговорил 0,75 коньяка. В старое бы время ничего при его комплекции, но годы уже не те, к тому же на этой дурацкой даче (ее корпорация арендовала на летний сезон) кондиционеры работают через один. «Давление… Погода, наверное», — пояснил он генералу свое состояние.

Действительно, за окнами стояла непривычная для первого дня осени духота.

Утром они с генералом успели обсудить план закрепления достигнутых накануне успехов. В понедельник Георгий Васильевич переведет первый транш с кипрского офшора на указанный ему счет. Для него придумают легенду — почему он вдруг уехал из Питера на несколько дней и не выходил на связь. Он сделает звонки своим коллегам — все в порядке, скоро вернусь. Сам придумает, какие дела его забросили, скажем, в Москву. Отпустят ли Пронина сразу в понедельник? Может быть. Дальнейшее Николая Николаевича уже не касается. Но как умный человек он понимал, что нефтяник Перетолчин в этой схеме становится лишним. Что конкретно случится с нефтяником — инфаркт, инсульт, приступ астмы или что-то иное — не его ума дело, людям с таким букетом заболеваний вредно заниматься столь серьезным бизнесом. А у Николая Николаевича скоро тоже будет своя дача, у воды. Не такая шикарная, зато с исправными кондиционерами.

В 13.30 генералу Сутормину надлежало убыть в Москву: вечером в Кремле президент проводит совещание с силовиками. До его отъезда надо расставить все точки над «і», закрепить результаты вчерашнего разговора. От Пронина требуется искренне сотрудничать с представителями государства и не слишком привередничать при обсуждении условий. Если обманет… Тут генерал развел руками, словно говоря: мы и так много сделали для спасения этого парня, пусть пеняет на себя. «Пойди, еще попрессуй его. И компьютер покажи. Пусть знает, что он с потрохами у нас в руках». Поэтому, войдя в комнату к пленнику с пакетом, Николай Николаевич выждал паузу и показал, что он принес:

Привезли, Георгий Васильевич.

Узнаете?

— А откуда он? Вы же говорили, что мою квартиру ограбили?

— Открыли ключиком и взяли. Про квартиру нас неправильно информировали, там все в порядке, — соврал Николай Николаевич.

Он отдал пакет с ноутбуком охраннику, после чего тот вышел. Николай Николаевич тяжело опустился в одно из двух кресел, развернутых в сторону телевизора.

А ведь компьютер Пронина был черного цвета, вспомнил пленник! Черная черепаховая крышка с красивым тиснением «Г.П.» посередине! Владислав Владиславович запомнил ее не только глазами, но и пальцами, и подумал тогда: надо бы себе заказать такой же. А у этого серебристый корпус! Точно. Это что же, разводка с их стороны, проверка? Но зачем, смысла не видно. A-а! Им подменили этот ноутбук… И теперь люди Петровича вышли на наш след. Он представил шок жирного генерала Сутормина, когда его положат мордой на пол. Эта крыса даже не сообразит, почему ее так из-за какого-то коммерса. Букин понимал, что операция по освобождению даже такого заложника, как он, требует некоторой подготовки. Их не арестовали сразу, значит, их выследили, может быть, вмонтировали