Счет по головам - Дэвид Марусек

— Само собой разумеется, что сейчас ты здоров, раз тебя починили.

Присяга не позволяла ему рассказывать о своих заданиях никому, даже жене, но Мэри и так все видела.

Евангелин выпустили тридцать два года назад, когда у состоятельных женщин возник спрос на компаньонок. Аффам требовалась аудитория, которая внимала бы им, затаив дыхание. Дело ограничилось пробными партиями, в которые входило десять тысяч евангелин, но и это предложение превысило спрос. Рынок потерпел крах, зато рассы выиграли.

Обнимая жену, Фред подбивал в уме итоги этого сумасшедшего дня, и Мэри видела все — его страх, боль и панику.

— Бедный ты мой, — сказала она наконец, отпихнув его. Чары рассеялись. — Пусти-ка, мне надо пописать.

Фред смотрел, как она вылезает из кровати. Евангелины все маленькие и худенькие, особенно по сравнению с дженни, узкобедрые и плоскогрудые по сравнению с лулу, но в койке с Мэри никто не сравнится. Когда они занимались любовью, Фред просил ее не закрывать своих пуделиных глаз, заново изумлявшихся каждой ласке.

Она ушла в ванную, а Фред лег и стал смотреть скоп с Шелли. Подруга Мэри была женой Рейли, и они все собирались по средам. В скопе что-то зашевелилось. Открылась дверь, и на террасу вышли еще двое евангелин — смена. Все четверо сели за круглый садовый столик чуть поодаль от несчастной мар Цзю.

— Ей даже руки сгибать тяжело, — говорила одна.

— И слова выговаривать, — сказала другая.

— Жевать для нее почти непосильный труд.

Фред посмотрел, сколько времени. Если Шелли сядет на поезд в течение часа, то поспеет на церемонию вовремя, даже если Рейли не придет.

Он вышел в гостиную, встал перед оконной стеной. Окно было не настоящее (от ближайшей внешней стены их квартиру отделяло добрых полкилометра), но проецировало в реальном времени вид из окон квартиры-люкс в том же самом стволе. Солнце опускалось за гребень О'Хара на стороне Иллинойса. Фред стер пейзаж и вызвал телефонную рамку.

— Рейли Делл, — сказал он и увидел дерганое изображение своего друга. Рейли ехал в купе-бусине ЧОТ. Рассы заухмылялись. Говорить особенно было не о чем, но этот день они пережили. Они потрепались немного и разъединились.

Вернувшись в спальню, чтобы переодеться в домашнее, Фред вдруг заметил, что слизнепровод под потолком заткнут полотенцем. От этого у него случился сердечный сбой. Он постучался в ванную.

— Мэри, кто-то заткнул слизнепровод. — Не дожидаясь ответа, он влез на стул и вытащил полотенце. Шесть слизней тут же расползлись по стенам и потолку.

Мэри смотрела на это из ванной.

— Я видела в Эвернете: их собираются отменить вместе с куполом.

— Вряд ли. Если по-умному, надо ввести еще больше слизней. И удвоить дозу визолы. И десантников поставить на каждом углу. И все это не гарантирует нам безопасности. — Мэри смотрела на него во все глаза, и он добавил: — Препятствовать слизням незаконно. Нас могут арестовать.

— Почему же не арестовывают? Я заткнула дырку уже давно и, как видишь, все еще на свободе. Иди сюда, скажи, что ты думаешь.

В зеркале ванной расхаживала взад-вперед уменьшенная вчетверо Мэри в сексуальном парчовом платье сливово-синих тонов. Настоящая Мэри, сидя у туалетного столика, настраивала макет своей головы. Вечерний макияж на глазах делался еще ярче.

«Значит, мы все-таки идем к Рольфу», — подумал Фред. Мэри наложила под глазами макета толстый слой порошка горечавки, удлинила ресницы, слегка увеличила пухлость губ. Коже придала тон загара, глаза и волосы зачернила.

— Отпад, — сказал Фред, — но знаешь, это больше для Нового года подошло бы. Не для вечера с нашей компанией.

— Думаешь?

— Да не знаю вообще-то.

— Наверное, ты прав. — Мэри сменила программу на макияж для коктейля и стала экспериментировать с красками. Один из слизней тем временем добрался до ванной и полз к Фреду. Фред подождал, не сходя с места, и ощутил на лодыжке легкий укол. Слизняк, как и следовало ожидать, сразу же отвалился. Накачанный гальвеном объект угрозы для общества представлять не может.

Мэри, однако, кинула на слизняка ночную рубашку и ушла в гелевую кабинку. Фред, качая головой, освободил техноса.

— Я серьезно говорю, Мэри. Ты напрашиваешься. Что на тебя такое нашло?

— А то ты не понимаешь. — Она включила туман, положив конец разговору.

Слизень, как ни в чем не бывало, полез по стеклянной стенке к слизнепроводу кабины. Как ни старайся, он получит свое. «Наведу-ка и я красоту, пока Мэри душ принимает», — решил Фред. Он сел под коробку-визажиста и сказал:

— Фред, вечер. — В макете он не нуждался, поскольку имел в своем распоряжении всего три лица: рабочее, домашнее и вечернее, которые никогда не менял. Опустив коробку, он зарылся головой в ее теплые мягкие складки. Визажист быстро помыл, побрил, тонировал и подкрасил его, а заодно увлажнил кожу и подстриг волосы. Сжатие зубов включило ультразвуковую мятную чистку.

Убрав коробку, он увидел в зеркале маленького себя, меняющего костюмы разного цвета и стиля.

— Этот. — Он выбрал нарядный скаф из сливового крепа, чтобы гармонировать с Мэри. Фред в зеркале сделал шажок вперед, ухмыльнулся и повернулся спиной.

«Моим клон-братьям: все мы — одна смазливая сволочь».

2.13

Пассажир соседнего купе-бусины спал, прислонившись к окну. Плавный ход поезда убаюкивал и Богдана, но тут раздался щелчок, соседнее купе отсоединилось и ушло в боковой туннель. С пускового пандуса съехало и пристыковалось другое. В нем, отделенная от Богдана двумя листами непробиваемого глассина, сидела прозрачная женщина. Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, и Богдан с интересом смотрел, как пересекаются под кожей ее мышцы и сухожилия. Заметив его взгляд, женщина, кажется, оскорбилась — насколько ее прозрачное лицо позволяло судить — и затемнила окно.

Богдану было все равно — он мечтал. Сеанс в «Ариа-Рейнджере» с тем странным имитом закончился, не успели они добраться до населенного центра Земли-Буксира, но следующее задание тоже оказалось нормальным. Тот же имит в красно-зеленом комбинезоне явился опять и сказал:

— Еще раз здравствуйте, Богдан. Хотите побывать в будущем?

Происходило это в одной из аудиторий «Э-Плюрибус», не на космическом корабле.

— Конечно, почему бы и нет?

— Вот и прекрасно. Представьте, что прошло четыреста лет. Вы — пассажир О-корабля, идущего к новой звездной системе. Давайте посетим мостик.

Миг спустя они перенеслись в помещение размером с футбольное поле. Десятки молодых людей в офигительной форме обслуживали ряды плоских мониторов и контрольных панелей. В самом центре парила гигантская модель О-корабля.

— Капитан текущей декады. — Миви показал на исключительно красивую женщину — она даже Аннет Бейджинг не уступала, если такое возможно. Она подошла к ним, уперлась руками в стройные бедра и смерила Богдана взглядом с головы до ног.

— А, Меррил. У вас нюх на лучших людей. Представьте же нас, пожалуйста.

— С удовольствием. Капитан Сюзет — пассажир Богдан Кодьяк, один из самых способных наших кадетов.

— Приветствую вас на мостике корабля «Чартер-сад», кадет Кодьяк. Меррил просил, чтобы я устроила вам экскурсию. Начнем, пожалуй, прямо с командного центра — не против?

— Полностью «за», — сорвавшимся голосом сказал Богдан.

— Превосходно.

— Оставляю вас на нашего славного капитана, Богдан. До следующего раза. — Миви рассыпался на рой мерцающих звезд и исчез.

— Замечательный человек. — Капитан Сюзет с грустью посмотрела на место, где он только что был. — Надеюсь, вы понимаете, что интерес, который он проявляет к вам, — большая для вас удача. — Она подвела Богдана к огромной голографии О-корабля. — Начнем с того, как корабль движется. Вы, полагаю, знаете, что такое торус.

Макет высился над ними, как десятиэтажный дом.

— Конечно. — Богдан попытался вспомнить, что рассказывал ему Миви на прошлом сеансе. — Это магнитная ловушка для элементарных частиц, поставляемых солнечными жатками.

— Совершенно верно, — одобрила красавица-капитан. — Итак, жатки. Дома, в нашей Солнечной системе… — Модель корабля по ее знаку съежилась до точки в верхнем углу громадного скопа. Богдан заслонился рукой от ослепительно пылающей в середине звезды. — Сейчас мы убавим яркость. — Капитан повела пальцем, и Солнце преобразилось в клубок движущейся розовой лапши. Его северное полушарие кольцом окружали черные пятна. — Это и есть жатки «Гелиотока». От Солнца они далеки, как орбита Меркурия, но расположены над его экваториальной плоскостью. Чтобы хоть как-то разглядеть их на этом скопе, мне пришлось бы увеличить их до размеров Юпитера.

— Да, разумеется, — сказал Богдан.

— Взглянем поближе на всю систему. — По мановению ее пальца на скопе стали появляться планеты, а между ними — обитаемые и производственные колонии. Голубой с белым мраморный шарик обозначал Землю. — Жатки улавливают энергетические импульсы Солнца и передают их по назначению. Готовы? — Она щелкнула пальцами, и от кольца жаток раскинулась во все стороны разноцветная паутина. Большинство ее нитей вело на Землю. — Белые линии — это микроволновые лучи, которые преобразуются в электричество, красные — лазерные лучи, желтые — потоки водородной плазмы. А знаете ли вы, что такое вот эта, зеленая?