Свадьба на Новый год - Екатерина Владимировна Флат

не выпустил меня из объятий, прошептал, едва не касаясь губами моего уха:

— Я буду целовать тебя когда захочу и сколько захочу. И ты ни слова против мне не скажешь.

Мой пока еще затуманенный мозг нещадно тормозил, и в первый миг я даже не поняла, что это в пику моих слов, мол, хватит уже целоваться при каждой встрече.

Нет, ну вот надо было ему испортить момент! Хотя нет, даже хорошо, я сразу опомнилась.

Может, конечно, случайно так совпало, но уж очень наложились впечатления внешности, голоса, схожих слов… Сразу всплыло в памяти, как в куда менее приятный момент моей жизни этот же голос зловеще обещал: «Никуда ты от меня не денешься». И это отрезвило так, словно мгновение назад и не было никакого пьянящего поцелуя.

— Самонадеянность — это, конечно, хорошо, — я вывернулась из объятий Риана, — но как бы она однажды не сыграла с тобой злую шутку.

Я тут же юркнула за ворота, но не успела уйти, Риан как ни в чем ни бывало сообщил:

— Завтра, как и положено, ты получишь от моего имени приглашение на грядущий бал, пары ведь формируют заранее. Надеюсь, ты понимаешь, что именно должна будешь сделать.

— Сжечь его сразу же? — а, ну да, какой-то там традиционный бал, куда обязательно приходят парами…

Риан усмехнулся.

— Нет, Лиза. Принять его.

И вот вроде бы нас сейчас с ним отделяет друг от друга кованная решетка, и все равно я не чувствовую себя в безопасности. Все равно странно как-то… Страх есть, но как-то он…непостоянен. Словно то срабатывает, то нет.

Но если отбросить все эмоции, я прекрасно понимала, что Риан не виноват ни в поступках Богдана, ни в кознях Элизы, ни в интригах Вермиля — то есть он вообще не причем! Только он, очевидно, не догадывается, что в комплекте со мной идет прицепом целый самосвал проблем. Которые я просто не вправе еще и на него сваливать.

— Риан, слушай, ну вот что ты ко мне привязался? Я же видела, вокруг тебя девицы вьются просто стаями — выбирай любую. А я уже не раз давала понять, что меня не прельщает твое общество, — старалась говорить нейтрально, но все же твердо. — А поцелуи…ну особенность у меня такая, что целоваться люблю, так что это не показатель. Потому давай просто сейчас поставим во всем этом точку и перестанем трепать друг другу нервы.

— Знаешь, опыт общения с тобой однозначно показывает, что любые твои слова необходимо подвергать сомнению, — Риан смотрел на меня со снисходительной улыбкой. — Ну а когда ставить точку и стоит ли ставить ее вообще — я решу уже сам.

Нет, ну вот и как с ним вообще разговаривать? Хочу же как лучше! Чтобы держался подальше от меня и всех тех неприятностей, которые по моей вине могут ему на голову свалиться! Но нет, он такой твердолобый остолоп, что ему бесполезно что-либо объяснять!

— Могу лишь пожелать удачи в твоем нелегком деле, — как можно непринуждённее парировала я и, развернувшись, направилась прямиком к дому.

Я ни разу не обернулась, да и Риан меня не окликнул, но чувствовала, что провожает взглядом. Ну вот, правда, что он меня никак в покое не оставит? Или он схож с Богданом не только внешне, но и в проявлениях эдакой одержимости? Но тут выход из ситуации очень прост. Нужно просто дать однозначно понять, что Риан меня не интересует. И при этом не допускать поцелуев, а то снова получится, что у меня слова расходятся с делом.

До своей спальни я прокралась без проблем и никем незамеченная. И лишь когда закрыла за собой дверь, за окном раздалось возмущенное карканье.

Ну точно, это он — злосчастный ворон. Принесла нелегкая!

Я распахнула окно.

— Ну и? — буркнула сердито.

Но в этот раз ворон не стал разбрасываться перьями. Влетел в спальню, ударился об пол, и тут же вверх взмыл туманный силуэт.

Вермиль оказался совершенно не похож на Фиташа. Если тот был как румяная пышная булочка, то этот как старый сморщенный сухарь, да еще и скрюченный. В черном балахоне, с наброшенным на лицо капюшоном, из-под которого так и сверкали колючие глаза — для полноты образа не хватало только в руках мага какого-нибудь посоха с набалдашником в виде черепа. И, может, в другое время призрак черного мага и внушил бы мне ужас, но сейчас я испытывала только злость в его адрес.

— Нет, а раньше так сделать нельзя было? К чему это зловещее преследование, расшвыривание перьев, назначение встреч среди ночи?

— Ты должна была проникнуться всей серьезностью происходящего, — а вот голос такой скрипучий, что действительно впору каркать.

— Ну да, проклинать в пекарне среди плюшек — это очуметь как серьезно, — я скрестила руки на груди.

Вермиль лишь недовольно поджал губы, но вступать в спор не стал. Взмахнул рукой и прямо передо мной в воздухе сформировался свиток с перечнем имен. И хотя сначала я хотела наехать, почему я-то должна за чужие козни отдуваться, но взгляд тут же зацепился за знакомое имя в списке:

— Ирвин?.. Но ему-то Элиза как жизнь испортила?

— С Ирвином самый сложный случай, — хмуро ответил призрачный маг. — Тут простым отматыванием времени не обойтись.

Так, ладно, не это сейчас самое актуальное.

— А вам вообще не кажется, что я тут ни с какого бока? Почему именно я должна отдуваться за ваши с Элизой злодейства?

Но Вермиль не дрогнул. С таким видом, словно это я приползла к нему со слезными просьбами и он мне одолжение делает, выдал:

— Я ожидал подобный вопрос. И даже готов признать, что ты ни в чем невиновата. Но во-первых, заклятье именно тебе дало временную способность отматывать время. А во-вторых, я в свою очередь готов оказать тебе услугу. То есть ты поможешь мне, а я помогу тебе.

— И чем это вы мне поможете? — я смотрела на него с недоверием.

— Я помогу тебе остаться в этом мире навсегда.

А я ведь уже была готова возражать, но так и замерзла с непроизнесенными словами.

А маг продолжал:

— Власть временного заклятья такова, что если в новогоднюю ночь ты будешь еще жива, все сработает, время отмотается на месяц назад, ты вернешься в свой мир и в тот миг, в который его покинула, но уже без возможности изменить свое прошлое.

— То есть как? — что-то я запуталась.

На миг страдальчески закатив глаза, призрак все же пояснил:

— Единственный вариант тебе дожить до новогодья — это избавиться от моего проклятья. Никаким