Одаренная девочка и так себе каникулы - Мальвина Гайворонская

ситуацию Марат, но, заметив, как Татьяна постепенно расслабилась и присмирела, наклонился к уху начальства:

– Что вы сделали?

– Понятия не имею, – честно ответил патриарх.

– Опять волшебное дерево подсказало? – шепотом осведомился подчиненный, уповая на затруднявшую чтение по губам полутьму.

– Нет. В этот раз меня консультировала школьница, – отплатил ему за перстень руководитель.

– Понял, – чуть поклонился Марат и внезапно добавил, кивнув на тумбочку: – Пожалуйста, не убирайте. В конце концов, тоже хаотичная природа, вдруг поможет. Надеюсь, с ней будет все в порядке.

Богдан Иванович внимательно посмотрел на своего секретаря.

– Вы ничего не хотите мне сказать?

– Хочу. Но не сегодня. Удачи, – отчеканил тот, поспешно собрал вещи и покинул квартиру. Патриарх с русалкой снова остались одни.

Усевшись на все тот же складной стул, стойко перенесший Марата, вампир уставился в одну точку. Насколько он помнил, изначально весь сыр-бор разыгрался из-за кинжала, который новая подруга сына неизвестным и крайне подозрительным способом просто подложила в его собственный письменный стол, под изустное обещание вернуть, и почему-то Богдану Ивановичу четко представлялось: оное лучше сдержать. Возможно, из-за автоматически всплывавшего вопроса, чего же еще может сие дитя подложить в твой собственный стол…

Внезапно русалка открыла глаза, приподнялась на локтях, в панике озираясь, но, завидев его, столь же внезапно расплылась в улыбке – теплой, мягкой и доброй, в общем, совершенно ей не свойственной. Патриарх забеспокоился.

– Как вы себя чувствуете?

Она хихикнула, чем напугала его еще больше.

– Опять робеешь? Дай угадаю, меланхолил?

Ну, по большей части так оно и было, но Богдану Ивановичу явственно чудилось: речь они вели о совершенно разных вещах.

– Вы какое-то время провели без сознания и буквально горели, я беспокоился.

– Правда? – удивилась она, садясь, и, внезапно вскрикнув, прикрыла грудь. – Ой, а где моя ночная рубашка?

Патриарх, не понимая уже вообще ничего, протянул ей брошенную неподалеку пижаму.

– Хм, китайская? – удивленно повертела шелк в руках Татьяна, надевая. – В любом случае зря беспокоишься: я чувствую себя уже намного лучше и полна сил! Можем возвращаться. Если честно, такие огромные окна даже как-то пугают, никакой приватности. Сразу видно – больница… – продолжила она, покосившись на панорамные окна.

– Это не больница. Это мой дом, – решился мягко напомнить вампир, чем вызвал очередную волну недоумения:

– Правда? Вот уж точно я была в беспамятстве, иначе не позволила бы тебе купить столь безвкусное нечто. Да ты посмотри на эти ковры – новомодная вульгарщина! А картины? Мешанина из эпох, солидные классики по соседству с выскочками-однодневками? – На этих словах она бросила красноречивый взгляд на Мане. – Надеюсь, с тебя не очень много содрали? Обязательно покажи бумаги, вместе разберемся… Ой, а почему ты снял перстень?

Она уставилась на патриарха. Он, в свою очередь, уставился на перстень и, прожигаемый пытливым взглядом, медленно его взял и принялся вертеть в руках. Русалка снова хихикнула:

– Боже, ну как ребенок, честное слово! Лишь бы пошалить.

Татьяна осторожно забрала у него кольцо, легким движением надела ему на безымянный палец и, поцеловав руку, потрепала по волосам.

– Какой же ты у меня дурашка. Так бы и съела! Но, – тут она чуть не зевнула, поспешно прикрыв рот ладонью, – кажется, еще немного вздремнуть все-таки не помешает. А потом обязательно домой! – С этими словами она нежно чмокнула вампира в щеку и, забравшись поудобнее под одеяло, прошептала:

– Только чур не оставляй меня одну! Хорошо?

Впервые в жизни возжелавший использовать слово «охренел» в качестве описания состояния собственной души, Богдан Иванович просто молча кивнул. Русалка снова заулыбалась:

– Вот и славненько. Спасибо, Густав…

Какой еще, к черту, Густав?

Глава 11. Чем дальше в Лес, тем глубже в Лес

Раз, два, три – ты беги.Четыре, пять, шесть – камень хочет тебя съесть.Восемь, девять, десять – больше не до песен.Где семерку потерял? Да под камнем закопал.Как семерку перемолет – кость огню с болота скормит,Кровью сам набьет живот, мясо лебедям уйдет.Ты беги, пока живой! Цифры тают за тобой.Старая детская считалочка сказов

Следующим утром четверо подростков и одна библиотекарь собрались в гостиной Александра Витольдовича на инструктаж, который Ганбата по привычке именовал брифингом. Сам хозяин избушки тоже присутствовал, как и обреченный на сопровождение детей енот: оба старались не особо отсвечивать и прилежно следили, дабы вазочка с плюшками не опустела. Пандора в шортах и выменянной у вампиреныша рубашке стояла подле меловой доски, прикаченной откуда-то Репой, и тыкала указкой на выписанные заранее пункты, а остальные мрачно кивали с расставленных вокруг табуреток. Папа всегда повторял: мол, главное в подготовке – планерка, и накосячить еще и здесь девочке совершенно не хотелось.

Правда, начала она с малодушной надежды:

– Ганбата, ты точно решил пойти с нами? Там нет вайфая вообще.

Вампиреныш задумался, но не сказать чтоб надолго:

– Точно решил! Значит, заметки по игре распишу получше, а то недавно перечитывал и сам себя уже не понимаю. А нет вайфая – ну и нет, главное, есть ты. Ты классная!

И, подумав еще немного, поспешно выдал:

– Остальные девчонки тоже классные, но ты прям суперклассная!

Катя показала ему поднятый палец, Ирина махнула рукой – мол, не стоило утруждаться, – а Гена постаралась сделать вид, будто вообще не слышала этого пассажа.

Дора вздохнула:

– Ладно, я пыталась… Итак, мы идем в очень нехорошее место, и вам нужно соблюдать правила и четко следовать моим указаниям. Перво-наперво: кто смотрел «Прометея» Ридли Скотта?

Кроме самой девочки, руки подняли только ее подруга и библиотекарь, остальные переглянулись.

– Тогда поясню: ничего не трогаем, не нюхаем, не срываем, с собой, упаси боже, не берем. Переместились – идем строго по порядку. Впереди я с Репой, потом Ира, Ганбата и Гена. Кать, ты замыкающая.

– Принято, – отозвалась та.

– Там, где мы окажемся, практически все питается либо нами, либо нашими эмоциями, но при этом боится света. Поэтому каждому я подсажу страхожора: это типа светлячка, только работающего, как вы поняли из названия, на страхе. Чем больше боитесь – тем меньше он хочет делиться с окружающими и тем ярче светит, отпугивая хищников. Ир, тебе персонально – еще и куртка. Она… прочная, хоть и не по размеру. Не снимаешь ни в коем случае, поняла?

– Видит Крио, и в голову бы не пришло там раздеваться, – обреченно откликнулась библиотекарь.

– Отлично. Когда захотите сбежать – просто соедините подушечки большого и безымянного пальцев. Давайте попробуйте.

Все присутствующие повторили за ней.

– Именно. В любой момент сделаете так и окажетесь в безопасном месте. Решите вернуться к Александру Витольдовичу – соедините еще раз. Без меня на прогулку никак не попасть, но выбраться каждый может сам, понятно?

– Ага, – нестройно поддакнули остальные. Гена по-прежнему молчала, внимательно глядя на свои пальцы.

– Каждый день – ну, если вдруг кто-то захочет идти с нами снова, – мы будем переноситься на другое место. Сначала – отсюда в безопасный буфер, потом оттуда – на полянки. От полянок до пункта назначения минут семь-десять пешком, иначе нельзя – протрем границы. Понятно?

– Нет, – почти хором ответили Ганбата с Геной.

– Ну, вам оно особо и не надо, – стушевалась Пандора. – Надеюсь, это разовая акция. Так, что еще…

– Захотите перекусить, – тут же встрял опекун, – к вашим услугам бутерброды, которые понесет Ганбата Богданович. Для более плотной трапезы можете воспользоваться скатертью-самобранкой, которая также окажется в его распоряжении, однако отмечу: концепцию фастфуда в этом доме скорее не одобряют.

– Спасибо, учтем, – кивнула девочка, разглядывая доску. – А, точно! В вашей зоне видимости всегда должен быть кто-то из группы. Если никого нет – сразу возвращаетесь. Если вам кажется, будто камни сами по себе становятся ближе, – тоже возвращаетесь. Если видите только какие-то огоньки – тем более возвращаетесь. Хорошо?

В ответ раздались очередные нестройные «да». Дора вздохнула.

– Тогда давайте попробуем. Александр Витольдович, дальше мы сами. – И, оглядев свою группу еще раз, прибегла к последней надежде: – Ганбата, кстати, а ты у папы разрешение спросил? По идее ведь он за вас с Геной отвечает.

Вампиреныш мгновенно выхватил телефон.

– Еще нет, но если надо – прям щас узнаю! Ой, он сам мне звонит. Да, пап?

Голос в трубке звучал предельно вежливо:

– Доброе утро, солнышко. Не подскажешь, ты сейчас у подруги? Хочу уточнить кое-что.

Сердце девочки екнуло. Неужели кинжал не помог?

– Да, конечно! Но давай сначала мой вопрос. Можно мы с Генкой вместе с Дорой по Лесу погуляем?

Чаще всего в голове паникующего находится место только для одной схемы конца света, поэтому у Богдана Ивановича не было ни шанса понять отпрыска правильно:

– Конечно, дорогой! Главное – за солнцем следите.

– Отлично, его