Король-нежить - Маруяма Куганэ

— Не нужно заходить так далеко… Я понял, я защищу жителей. Клянусь именем Аинз Оал Гоун.

Газефу стало немного легче, когда он услышал, как Аинз поклялся на своём имени.

— Благодарю, господин Гоун. Теперь я могу со спокойной душой идти вперед.

— …Тогда возьмите вот это. — Аинз достал предмет и передал его счастливо выглядевшему Газефу. Это была странная маленькая статуэтка, не казалось, что в ней есть что-то особенное. Но…

— Пока это ваш дар, я с удовольствием его приму. Что ж, господин Гоун, хотя это меня печалит, я должен идти.

— …Не следует ли подождать наступления ночи, прежде чем выдвигаться?

— У противников есть магия под названием «Ночное зрение». Нападать ночью будет нам невыгодно, но не обязательно им. Кроме того… господин Гоун, вам необходимо иметь возможность наблюдать за ходом битвы.

— Хорошо, я понял. С таким глубоким чувством планирования вы достойны своего звания воина-капитана Королевства. Желаю вам успехов, сэр воин-капитан.

— И я желаю господину Гоуну безопасного пути домой.

Аинз молча смотрел, как Газеф постепенно исчез из виду. Альбедо ощутила, что что-то в господине изменилось, но не задала никаких вопросов.

— Что ж… встретив здесь людей, я смог собрать достаточно сочувствия, чтобы относиться к ним как к насекомым… Но побеседовав с ними, я начинаю видеть в них мелких животных.

— Так вот почему вы поклялись на своём имени их защищать?

— Может быть… Нет, наверное потому, что он имел решимость лицом к лицу встретить собственную смерть. — У воина-капитана была другого рода решимость. И Аинз жаждал такой решимости. — …Альбедо, прикажи всем слугам, которые остались здесь, выводить из строя каждого, кто скрывается в засаде.

— Так точно… владыка Аинз, приближается староста и пара крестьян.

Аинз повернулся к Альбедо и увидел старосту и двоих крестьян, бегущих в его сторону. Они хватали воздух, паникуя, их тревога была очевидной. Староста сразу же открыл рот, и, будто даже выдох будет напрасной тратой времени, заговорил:

— Господин Аинз, что мы должны делать? Почему сэр воин-капитан покидает деревню, оставляя нас беззащитными?

Голос старосты был полон страха, но также в нём был и гнев.

— Он делает правое дело, господин староста… Враг нацелился на сэра воина-капитана. Если он останется здесь, деревня превратится в поле боя. Более того, не похоже, что враги готовы позволить вам сбежать. Он учёл ваши интересы.

— Так вот почему воин-капитан ушёл… тогда, тогда мы должны оставаться здесь?

— Так будет лучше всего. После сэра воина-капитана они, скорее всего, нацелятся на деревню. Пока мы остаёмся у них в сетях, нам некуда бежать. Однако… нашим противникам, вероятнее всего, потребуется использовать всю свою силу, чтобы одолеть сэра воина-капитана, предоставляя нам отличную возможность ускользнуть. Тогда и нужно будет бежать.

Вот почему воин-капитан ушёл с таким большим шумом. Он хотел выманить врага и спровоцировать его атаковать всеми своими силами.

Поняв намерения Газефа, с которыми был очень маленький шанс на выживание, староста опустил покрасневшее лицо. Ради того чтобы дать крестьянам возможность сбежать, он был готов пойти на поле боя и пожертвовать жизнью. А староста это не только не понял, даже неправильно понял и разгневался. Наверное, он себя устыдился.

— Я просто думал… не понял их добрые намерения… господин Аинз, что мы должны делать?

Даже стоявшие за старостой крестьяне показали раскаяние:

— Хотя мы живём у леса, на самом деле мы не имеем никакой защиты против нападений демонов. Нам просто везло, а мы это неправильно поняли и думали, что тут безопасно. Даже не думали о том, как себя защищать. В итоге мы не только потеряли наших дорогих соседей, но и стали обузой для посторонних…

— Тут ничего не поделаешь. На деревню напали тренированные для боя солдаты. Если бы вы попытались сопротивляться до моего прибытия, вполне возможно, что вас бы уже предали мечу.

Аинз попытался их утешить, но чувствовал, что его слова оказались напрасными. Кто бы их ни утешал, это не изменит того, что деревня оказалась в неотвратимой беде. Можно было только молиться о том, что время залечит раны.

— Староста, у нас нет времени. Чтобы почтить намерения сэра воина-капитана, нужно действовать быстро.

— Т, тогда… господин Аинз, что нам делать?

— Я буду следить за битвой, и когда представится возможность бежать, я всех вас защищу.

— Я снова побеспокоил вас, господин Аинз, мне поистине…

— Не волнуйтесь. Я уже пообещал сэру воину-капитану… Буду краток, соберите всех жителей в большом доме, затем я на него наложу защитную магию.

Часть 4

Конь рысью перебирал копытами, и даже в этом отражалось его волнение. Хотя он был воспитан как боевой конь… нет, именно потому, что был воспитан как боевой конь, он был в особенности чувствителен, когда подходил к угодьям смерти. Всю деревню пытались окружить каких-то там четверо или пятеро людей. А это значило, что между ними большое расстояние. В таком случае не должен ли у них быть некий способ, с помощью которого наверняка ни одна мышь не ускользнёт из сети? Другими словами, в окрестностях могут быть установлены смертельные ловушки. Всё обдумав, Газеф всё же решил прорываться. Нет, учитывая обстоятельства, этот вариант был единственным. Оценивая расстояние между врагом и собой, Газеф решил, что столкновение на дальней дистанции было бы крайне невыгодным. Обороняться было бы глупее, нежели просто идти вперёд. Будь на его стороне лучники, дело было бы совсем иным, но сейчас ему нужно было избегать нападающих издали заклинателей.

Было бы чудесно, если б дома были из камня или деревня была крепостью. Но защищаться от магических атак в деревянных домишках — плохая мысль. Они просто сгорят вместе с людьми внутри. Оставалась ещё одна идея, но на неё пошел бы лишь еретик. Позволить деревне стать полем боя, и вынудить тем самым Аинза Оала Гоуна на бой. Но такой план полностью разрушил бы их изначальную цель по защите крестьян. Вот почему в этих опасных условиях Газеф решил атаковать.

— Как только столкнётесь с врагом, сразу выманивайте окружение и быстро отступайте. Не упустите ни одной возможности.

Услышав, как за спиной яростно ответили, Газеф нахмурил брови. Сколькие из них переживут битву? Эти мужчины были не сильнее обычных людей, и они не родились с особыми силами. Они просто прошли жёсткую тренировку под наставлением Газефа. Будет жалко потерять таких людей, плоды его тщательного труда и напряжённой работы. Реши он прыгнуть в пропасть, и эти мужчины с готовностью последуют за ним. Газефу хотелось извиниться перед подчинёнными за то, что вовлёк их во всё это, но когда он повернул голову и посмотрел на их лица — проглотил слова. У них на лице было написано, что они готовы последовать за ним даже в ад. Подчинённые знали, какая их подстерегает опасность, не было нужды в извинениях. Они сказали пристыженному Газефу:

— Не переживай так, капитан!

— Ага, мы пришли сюда, поскольку сами так решили. Мы поклялись сражаться вместе с тобой, капитан!

— Давайте защитим нашу страну: как народ, так и наших товарищей!

Больше не осталось что сказать.

Газеф взревел:

— Вперёд! Порвём их в клочья!

— Даааааааааа!

Газеф пришпорил коня, подчинённые последовали за ним. Все силы устремились вперёд, будто пущенная из лука стрела, оставляя за собой клубы пыли. Газеф, находясь в седле, взял лук и наложил стрелу. Хоть положение и было неустойчивым, он умел стрелять так, будто стоит на земле. Он отпустил тетиву и стрела пробила голову одному из стоявших впереди заклинателей… по крайней мере так показалось.

— Чёрт! Бесполезно, как и ожидалось. Может быть, магическая стрела и смогла бы пробиться, но… чего нет, того нет, бессмысленно скулить.

Стрела отскочила, будто попала по прочному шлему. Такая абсурдная твёрдость была, очевидно, вызвана магией. Газеф знал единственный способ пробить такой магический щит — использовать магическое оружие. Но поскольку у него не было такого оружия, он тут же отбросил такие мысли и отложил лук. Заклинатели начали отвечать магией. Газеф собрал все свои душевные силы, принял защитную позу и приготовился встретить удар. Как вдруг… конь громко заржал и стал на дыбы.

Покрепче схватив поводья, Газеф наклонился вперед и обхватил коня за шею, полагаясь на свою ловкость, чтобы не упасть. Несмотря на неожиданность, он остался спокойным, но когда осознал, что могло произойти, мурашки пробежали по спине. Но то, что творилось перед глазами, было важнее. Газеф тяжело и хаотично дышал. Он пришпорил коня в живот, но тот не сдвинулся ни на сантиметр. Будто бы ему отдал приказ кто-то, у кого авторитет выше, чем у наездника. Такому ненормальному поведению было лишь одно объяснение.