Мы не сеем колючек - Юсеф эс-Сибаи

— Тише ты! Разве можно так говорить, — остановила ее подруга постарше.

— А что тут такого? Подумаешь, принцесса!

Сейида вернулась во двор, под тень пальмы. Там были расставлены собранные по соседям стулья и скамейки, на которых расселись гости и родственники Алляма. Толстый Мансур, втиснутый в свою тужурку, которая расстегивалась при малейшем движении, важно восседал посреди двора. Празднично одетый Аллям расхаживал среди гостей, принимая поздравления. — Эй, Санкар! Где лед? — остановил он сына мороженщика.

— Сейчас принесут.

— Без ножа вы меня режете! Ну-ка, беги к отцу, пока он лавку не закрыл. Скажи, что за ним еще половина бруска.

— Значит, придется пить горячий шербет! — заметил таксист. — Когда еще лед принесут, не успеет охладиться…

Но Санкар обернулся в минутку. Умм Мансур приказала дочери наколоть льда и положить в шербет.

Сейида беспомощно оглянулась вокруг, чувствуя себя одинокой и заброшенной среди этой шумной, чуждой ей толпы. Ей было странно, что все эти люди собрались из-за нее. Ведь она никого из них толком не знает! Да, впрочем, и им нет до нее никакого дела: Сейида или кто другая — все равно, лишь бы была причина повеселиться. Очень скоро гости разойдутся и тут же забудут о ней. Ты всегда одинока, Сейида, даже на собственной свадьбе.

Почему же не пришел Хамди? Он ведь обещал… И Самиха… Будь они здесь, Сейида не чувствовала бы себя такой беспомощной и никому не нужной. Все увидели бы, что и у нее есть близкие люди.

До слуха Сейиды уже долетало перешептывание старух:

— А где же родственники невесты?

— Не видать…

— Матери-то у нее нет, но, может, хоть тетка какая-нибудь объявится…

— Откуда?

— Одно слово — подкидыш!

Старые вороны! Взять бы туфлю да нащелкать всем по головам — прости, господи, доведут же до таких мыслей! Но туфлей не туфлей, а поставить их на место не мешало бы… Конечно, это дело свекрови — она должна оборвать подобные разговоры и заступиться за невестку, но по всему видно, что ей самой приятно слушать язвительные словечки.

От этих горьких мыслей ее отвлекло внезапное оживление у входа. Сейида подняла голову и увидела Алляма, который кланялся и приветливо приглашал:

— Добро пожаловать, Хамди-бей! Какая честь для нас!

Вошел Хамди в строгом костюме и алой феске с черно-золотой кистью. Под руку он вел Самиху, Аллям еще ниже согнулся и указал ей на комнату, где собрались женщины.

— Пожалуйте, госпожа!

Хамди поздоровался с гостями, привставшими навстречу, и опустился на освобожденную для него скамейку. Гости возбужденно зашушукались: кто такие? Откуда?..

На женской половине Самиху встретила обрадованная Сейида. Девушки расцеловались и сели рядом. Наконец-то на сердце Сейиды опустился мир. Нет, не бросили ее эти добрые люди! По-прежнему относятся к ней как к родной, не дают поселиться в душе чувству страха и одиночества среди обступивших недоброжелателей.

Не выпуская руку Сейиды, Самиха передала пожелания и поздравления Фатьмы и всех родственников. Растроганная невеста поблагодарила, а потом напомнила:

— Не забудь пригласить меня на твою свадьбу!

— Какое там пригласить, ведь ты нам как родная, и тебе придется участвовать во всех приготовлениях.

— Конечно, Самиха, я с радостью помогу!

Через головы гостей Сейиде был виден Хамди, погруженный в размышления, далекие от всего происходящего.

Теперь между ними настоящая пропасть. Сейида уже не сможет войти в его комнату, дотронуться до его вещей, перебирать его книги… Если и раньше их почти ничего не связывало, то сейчас оборвались и последние нити. Прощай, Хамди! Ты навсегда останешься господином сердца твоей верной служанки Сейиды!

Вошла Наима с большим подносом, уставленным стаканами розового шербета. Гости оживились, раздался звон стекла, просьбы передать стакан, благодарности, шутки… Вскоре уже все танцевали, пели — в общем, веселились вовсю. В разгар свадьбы явился чиновник из бюро по регистрации браков. Почитал Коран, сделал соответствующую запись у себя в журнале и удалялся. Веселье затянулось до поздней ночи. Успели и повеселиться, и поругаться, не обошлось и без драки, но все было так, как обычно случается на свадьбах.

Наконец гости разошлись. Новобрачных отвели в предназначенную для них комнату, и Сейида осталась наедине с Аллямом. Теперь уж его не оттолкнешь, не вырвешься, не побежишь… В эту закрытую дверь не войдет суровый феллах, как тогда на острове. Но что делать, Сейида, ты сама стремилась к независимости. Может быть, дети, собственный дом скрасят для тебя жизнь с нелюбимым человеком.

Сейида отвернулась к стене, закрыла глаза и покорно отдалась во власть своего теперешнего повелителя. Аллям, впервые не боявшийся быть отвергнутым, набросился на нее со страстью изголодавшегося влюбленного, будто не верил, что она будет принадлежать ему и завтра и долгие-долгие годы.

Наконец Аллям выпустил ее из своих объятий и через минуту уже спал как убитый… Измученная Сейида долго лежала с открытыми глазами, пока не забылась тревожным тяжелым сном… Крики первых петухов вывели ее из этого зыбкого, томительного забытья. В окно пробивались косые рассветные лучи…

Аллям как ни в чем не бывало сладко спал, и Сейиде стало невыразимо горько, что человек, который так долго преследовал ее своей любовью, твердил о своих чувствах, забыл о ней, как только удовлетворил сжигавшую его страсть. Значит, она, по сути дела, не нужна ему. Его не интересуют волнения и тревоги молодой жены, впервые очутившейся под чужой крышей… Сейида свернулась комочком, как когда-то на жалком тюфяке, брошенном ей Умм Аббас, и незаметно для себя погрузилась в сон.

Проснувшись, Сейида увидела, что Алляма нет в комнате. Было довольно поздно. Все уже встали. До ее слуха донеслось ворчание свекрови:

— Никак до обеда решила проваляться, лентяйка?! Наима, поди разбуди принцессу!

Сейида, не дожидаясь прихода свояченицы, быстро поднялась с постели. Пожалуй, надо сделать вид, что убирала комнату…

— Как спалось?! — пропела Наима, приоткрывая дверь.

— Благодарствую, — сухо отозвалась Сейида. — А где Аллям?

— Давно ушел.

Разговор прервал крик свекрови:

— Будет болтать! И так полдня пролетело!

Вслед за Наимой Сейида вошла в большую комнату.

Старуха сидела на полу и молола бобы на ручной мельнице.

— Ну как, выспалась, наконец?!

— Выспалась, — сдержанно ответила Сейида.

— Тогда поди поработай. Начни со стирки, белья целая гора накопилась. Потом дай зерна курам и нарежь арбузных корок гусям…

Да, не зря ей снилась ночью Умм Аббас. Свекровь, худущая, со скрипучим голосом, внешне не была похожа на громогласную, могучую Умм Аббас, но эта разница, казалось, только подчеркивала их глубочайшее душевное сходство. Какое белье накопилось? Ни она, ни Аллям ничего еще с себя не снимали.

— Что я должна стирать? — осведомилась Сейида.

— Там увидишь — белье, вещи…

— Почему же я, а не те, кто их носил?

— Ты или другая, какая разница? Тебе что, впервой, что ли, стирать?

Сейиде не хотелось начинать свою жизнь в этом доме со скандала. Она сделала вид, что не заметила язвительного намека, и спокойно сказала:

— Разумеется, мы все здесь равны, но все-таки каждая может постирать свое белье сама…

— Каждая свое? Ты воображаешь, что стиральный порошок достается бесплатно?! Может, ты приучена стирать воротник в одной воде, а рукава — в другой? Так и скажи! А хочешь, служанку тебе наймем, ты ведь не привыкла обходиться без прислуги…

Кровь прилила к лицу Сейиды. Ей стоило немалого труда сдержаться и не ответить на откровенную издевку.

— Хорошо, постираю. Я всю жизнь гну спину на других — не в диковинку!

— То-то вспомнила! А я думала, ты уже забыла…

Сейида пошла в чулан и увидела гору барахла.

Будто нарочно копили несколько месяцев. Тут была одежда всех обитателей дома: старухи, Габаллы, Наимы, Мансура, его жены и четверых детей — Али, Махмуда, Бахии и Закии.

— Разожги примус… Натаскай воды!.. — распоряжалась свекровь.

Работы было невпроворот. Сейида просто недоумевала, как же они обходились раньше? Вроде бы все были при деле. Не было видно только Тафиды. Но выяснилось, что и она не прохлаждается — пошла на рынок, как объяснила Наима.

Подошло время обеда. Явился Мансур с двумя пучками редиски. Аллям принес дыню, Тафида вытащила из корзины репу, дешевый сыр, черствые лепешки.

Семья собралась за столом. Все поели, а мыть посуду выпало, разумеется, младшей невестке.

Вот уже несколько дней Сейида жила в доме мужа.

Но за все это время не было ни одной минуты, когда бы она почувствовала себя самостоятельной женщиной, хозяйкой своей судьбы. А из-за чего еще, как не из-за этого, она пошла за Алляма?! Сейида пребывала в какой-то странной растерянности, словно ее завели в незнакомое место и бросили среди враждебной толпы. Как быть? Куда продираться? Никакого просвета впереди…