Запретное влечение - Шелли Брэдли

Господи, неужели для нее никогда ничего не изменится? Всю свою жизнь она удивлялась, почему люди не могут понять, что она такая же, как и те, кому не приходится бороться со смешанной кровью. У нее есть чувства, она, как все, может радоваться и страдать. Она дышала, ела, спала, мечтала, знала, что хорошо и что плохо. Так почему же с ней не могут обращаться как с любой другой благородной дамой?

Что ж, если так, она выйдет замуж за англичанина и со временем докажет, какой хорошей женой может быть. Кира всего лишь хотела, чтобы люди видели в ней жену священника, а не наполовину персиянку, живущую в Англии и вот-вот готовую стать падшей женщиной. Авторитет Джеймса поможет ей изменить предубеждение людей.

И все же эти мечты казались ей такими зыбкими! Что, если брак не решит все ее проблемы? Нет, должен, должен решить! И все равно она не могла остановить неодобрение света, насмешки и ложь, пока не произнесет брачные клятвы, а до следующего вторника, дня ее свадьбы, оставалось еще так много времени!

Гевин прервал свой разговор с лордом Уэстлендом, чтобы полюбоваться на Киру, идущую по саду к дому дяди. Он восхищался ее легкой походкой, ее фигурой, мягкими алыми губами. Почему он, как ни старается, не может перестать думать о ней?

Продолжая смотреть на Киру, герцог вдруг заметил ее стиснутые зубы и покрасневший нос и похолодел. С того вечера у Бейклифов он помнил, что нос у Киры краснеет от слез. И к тому же она выглядела чертовски злой.

Беспокойство охватило его. Кто-то причинил ей боль, в этом нет сомнений. Проклятие, Кира так чувствительна к глупым замечаниям светских дураков. И почему они не могут просто заткнуться?

Извинившись перед лордом Уэстлендом, герцог, стараясь не привлекать к себе внимания, направился вслед за Кирой в дом. Необходимость действовать скрытно раздражала его не меньше, чем внезапная тревога. Ему ведь должно быть все равно, разве нет?

Едва войдя в дом, Гевин остановился. Что он делает? Кира – женщина, отдавшаяся лорду Венсу без брака, – его враг. Ее чувства не должны иметь для него никакого значения. Что-то расстроило Киру сегодня – что-то, что заставит ее запаковать вещи. Но что пользы в том, чтобы радоваться ее боли? Кроме того, как бы новые обстоятельства не вызвали очередных сплетен о его семье, так что нелишне спросить ее о случившемся.

Оказавшись внутри, Гевин стал методично обходить роскошные комнаты, и с каждой минутой его лицо становилось все мрачнее. Проклятие, да где же она!

Он поморщился. Соблазнение с целью разорвать помолвку казалось таким отвратительным, особенно когда речь шла о девушке с некоторыми очень приятными качествами. И все же стремление удалить ее значительно перевешивало их.

Или это было стремление дотронуться до нее?

Впрочем, он ведь попутно спасает ее от опрометчивого брака! Любой поймет, что она и Джеймс не подходят друг другу.

Наконец решившись, Гевин вошел в бильярдную и обнаружил там Киру сидящей спиной к двери на широком, обитом парчой диване. Ее плечи вздрагивали, но она не издавала ни звука.

– Кира?

При звуке его голоса девушка резко повернула голову. И тут, увидев ее сжатые кулаки и заплаканное лицо, Гевин забыл обо всем, кроме желания задушить любого, кто причинил ей боль.

– Я прошу, оставьте меня...

Однако он не обратил внимания на ее протест и бесцеремонно сел рядом.

– Что случилось?

Кира покорно взглянула на него своими синими глазами, окруженными густыми черными ресницами. Она определенно негодовала на весь мир.

– Ничего нового.

Кира говорила почти без эмоций, как будто бурный поток чувств, закончившись слезами, оставил после себя одну лишь пустоту. Столь бесстрастное поведение было совсем не характерно для нее.

– Кто-то что-то сказал, – предположил Гевин. Она ответила кивком.

– О ваших... отношениях с лордом Венсом?

– Нет.

Это удивило его и одновременно только сильнее затронуло его душу.

– О вашем происхождении?

Кира замерла в нерешительности, потом снова кивнула.

– Кто?

Ответом ему было молчание. Впрочем, что он может сделать? Противостоять им? Встретиться с виновником, вероятнее всего женщиной, на рассвете с дуэльным пистолетом в руке? Какая глупость!

– Это не важно, – внезапно проговорила Кира. – Все считают, что у меня нет чувств. – Она нахмурилась, борясь с новым приступом слез. – Они не знают, что я тысячу раз желала изменить свое происхождение, но разве такое возможно!

Не зная, что сказать, Гевин просто положил руки ей на плечи, чтобы хоть немного утишить ее боль. Радость едва заметно затрепетала в нем, когда она не напряглась от его прикосновения и даже придвинулась чуть ближе. Он почувствовал, как его переполняют ощущения ее близости, желания и... опасности. Мужчины чертовски плохо умеют выпутываться из таких противоречивых ситуаций, а уж он хуже всех.

– Я сожалею. – Это все, что ему удалось произнести. Кира пожала плечами, и он отпустил ее.

– Я уже сказала, ничего нового. Мне уже пора бы привыкнуть к таким... глупостям.

– Но вы не привыкли.

– Нет, – тихо признала она.

Слезы снова заструились по щекам Киры, и она уже не пыталась остановить их. Больше не раздумывая, Гевин протянул руку и вытер горячие капли с ее лица, чувствуя, как все внутри его сжимается от боли.

– Кира...

– О, я, конечно, благодарна вам за вашу заботу, но мне приходится жить с этим всю мою жизнь. И все же я еще надеюсь, что люди когда-нибудь изменят свое мнение о моей матери-персиянке...

Печаль в ее голосе словно камень легла на его сердце, и Гевин встряхнул головой, чтобы избавиться от этого ощущения. Ее желание быть принятой – желание, которое, возможно, никогда не будет удовлетворено, – он мог использовать в своих интересах... даже если эта идея не нравилась ему.

– Возможно, возвращение в Персию избавило бы вас от преследования со стороны ограниченных умов в Англии...

– Умы там и умы здесь ничем не отличаются, Гевин.

– Но возможно...

– Нет. Все четыре года, что мы провели в Персии, окружающие избегали нас с Дариусом. Мама оберегала нас как могла, удерживая вдали от своего отца и его братьев, но по ночам мы слышали, как они спорят. Они всячески мучили мою мать только за то, что она вышла замуж за человека другой нации и религии. При этом мои родственники вели себя так, будто нас с Дариусом вообще не существовало. О нас не говорили, нас не учили, даже не кормили, если мама не успевала проследить за этим.

Гевина охватил ужас. Будучи маленькой девочкой, Кира ничем не могла защитить себя. Еще в детстве она узнала, что такое ненависть. И все же где-то в глубине ее сердца сохранилась любовь к другим людям, и это изумляло его.