Запретное влечение - Шелли Брэдли

На следующее утро Гевин укрылся в библиотеке, надеясь хоть так избежать упреков тети Кэролайн. По ее мнению, не только званый вечер прошел очень плохо, но и винить во всем надо было именно его. Как он позволил Мельбурнам оставить место у стены, и какой приступ безумия заставил его представить их самому лорду Уэстленду?

Хороший вопрос. Вздохнув, Гевин устало потер глаза, потом рассеянно скользнул взглядом по рядам книг, собранных многими поколениями его предков.

Почему он представил Киру ее дяде – и сделал все так, что тот не мог не признать племянницу? Жалость, черт бы ее побрал. И еще желание успокоить свою совесть. Если лорд Уэстленд примет Киру, у нее будет кто-то, на кого она сможет опереться после того, как Гевин, соблазнив, расстроит ее помолвку с Джеймсом. Кроме того, влияние дяди может пресечь сплетни, создавшие девушке такую скандальную репутацию. Граф Уэстленд никогда не допустит, чтобы другой мужчина, кроме мужа, чересчур подробно узнал тело его племянницы.

Внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Да?

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла Кира, спокойно-чувственная, невероятно красивая – словно созданная для того, чтобы разрушить его покой.

Герцог поднялся.

– Могу я поговорить с вами? – спросила она. Может быть, отослать ее? Он ведь собирался подумать в тишине. Нет, это была неправда; теперь он хотел сорвать с мисс Мельбурн одежду и ласкать каждый нежный, пахнущий ванилью дюйм ее тела. Вот проклятие, он должен начать думать о чем-то другом. И он будет – надо надеяться, скоро.

– Конечно. Конечно, проходите.

Золотой солнечный свет струился в комнату через три восточных окна, омывая Киру своим теплом, когда она грациозно шла по комнате, и все же она выглядела немного напряженной. Или это он заставил ее нервничать? Видимо, да, но, может быть, он пугает ее? А что, если она просто ощущает его как мужчину?

Пристальный взгляд в ее очаровательно порозовевшее лицо и бегающие глаза подтвердил, что верно последнее.

Но зачем женщине с таким, как у нее, опытом вести себя словно девственница, если только она не хочет заманить мужчину в ловушку? И каким образом он сможет отвлечься от мыслей о том, не заняться ли с ней любовью?

– Я не собиралась вам мешать, Гевин.

– Вы и не помешали.

Она улыбнулась, и его сердце учащенно забилось, будто он снова стал мальчишкой.

– Я хотела только поблагодарить вас за прошлый вечер. Надеюсь, дядя все же примет нас с Дариусом, несмотря на... мою мать.

Гевин нахмурился. Нежелание Киры говорить о матери никогда не было более очевидным.

– Благодарить пока не за что, – рассеянно произнес он. Его мысли были гораздо больше заняты тем, что она скрыла. – Кира, расскажите мне, где сейчас ваша мать?

Девушка пожала плечами: видимо, его вопрос расстроил ее.

– Я точно не знаю. В Персии, вероятно, в Загросе. Она говорит, что это ее самое любимое место на земле.

Печальная нотка в голосе Киры отчего-то задела Гевина.

– Когда вы в последний раз получали от нее известия?

Кира на мгновение замялась.

– Несколько лет назад. Думаю, не скучает, там у нее есть друзья и родственники. Мы... больше не близки. – Она вздохнула и печально улыбнулась. – Возможно, когда-нибудь я вернусь в Персию и увижу ее.

– Вы уже ездили туда? – Гевин наклонился ближе к ней. От Джеймса он знал, что мать Киры прежде жила в Англии, но несколько лет назад она отбыла в Персию. Он и представить не мог, что Кира тоже путешествовала с ней.

– Да, ребенком я какое-то время жила там. Дариус вряд ли многое помнит, ему было всего семь, когда отец привез нас назад в Англию.

– Но вы помните?

– Ну, Персия... она совсем не такая, как Англия. Со стороны она кажется гораздо проще, но в действительности там все очень сложно.

Слова девушки словно заворожили герцога. Слова... или она сама?

– Большей частью это пустыня, разве не так?

– В основном, но временами эта страна похожа на рай, хотя зимой там очень холодно. Я помню снег.

– Снег? Я решительно удивлен. – Его лицо показывало, что он не лжет. – А какие там люди?

– Во многом они такие же, как англичане: так же любят свою семью и считают религию очень важной частью жизни. Мальчикам там дают образование, а большинство девочек почти не учатся. Но некоторые вещи отличаются безмерно. Религия, то, как одеваются женщины, даже архитектура. Народ моей матери по большей части занимается торговлей, поэтому мы жили кочевой жизнью. Я тогда была очень маленькой, но помню, что разные места были очень не похожи.

Кира вдруг умолкла и опустила взгляд на руки, аккуратно сложенные на коленях. Чего она стеснялась? Своей персидской крови?

Интересно, может быть, он сумеет убедить ее вернуться? Это определенно решило бы проблему с Джеймсом, хотя одновременно Гевин надеялся, что она скажет «нет».

– Вы скучаете по тем местам?

– Думаю... иногда. Строгая красота той земли ничем не похожа на Англию с ее садами. Кажется, что легче услышать свои мысли, если ты окружен только солнцем, песком и созданиями природы, которые, кое-как перебиваясь, живут на этой земле. В Персии мало кого заботит мысль о ближайшем светском событии или о том, какой изящный туалет приобрести по этому случаю.

– Так вы все-таки хотите туда вернуться?

Что-то промелькнуло в ее лице – может быть, тоска. Она сглотнула и натянуто улыбнулась ему.

– Нет.

Простое «нет» и больше ничего; никаких объяснений, разумных обоснований. Гевин нахмурился. Ему казалось, что все переживания Киры слились в этом решении. И все же он не мог остановиться. Почему красивая девушка с такими приятными манерами столь несдержанна в своих пристрастиях? Одна только ее миловидность заслужила бы ей множество предложений. Неужели она, как и он, всего лишь раба вожделения, горячего и чрезмерного, струящегося в ее венах?

Обеспокоенный опасным направлением своих мыслей, Гевин решил сменить тему.

– Возможно, вы скоро снова встретитесь со своим дядей.

Кира улыбнулась, на этот раз гораздо более искренне. – Возможно. У них с отцом все еще много разногласий, но мне хочется верить, что эту ветвь семьи ждет светлое будущее. – Она вздохнула. – А теперь позвольте оставить вас. Мне хотелось поблагодарить вас, и я это сделала.

Кира взглянула на Гевина из-под густых черных ресниц ярко-индиговыми, мягкими и такими чистыми глазами, и этот взгляд словно пронзил его. Проклятие, скоро она окончательно околдует его. С каждым днем в присутствии Киры он хотел ее все больше, а контролировать себя мог все меньше. Она все сильнее нравилась ему, и это делало его полным идиотом.

– Пока я сделал для вас слишком мало, – пробормотал он, встревоженный неожиданным поворотом своих мыслей.