Урод - Константин Соловьев

— А ты не местный… По говору чую. И слог не уличный, не скажешь, что из черни. Алдион или Себер, верно?

Крэйн промолчал.

— Ладно, я понял, с тобой лучше сразу по делу толковать. Вижу, ты парень серьезный, хитиновая кость. Крепкий, тайлеб не жуешь, да и фасхом от тебя не несет… Поэтому я с тобой красивости разводить не буду. Я тоже не люблю всю эту шелуху, как по мне — лучше рубить сразу. У меня есть работа.

— Работа?

— Верно. Судя по твоей одежке, это должно тебя заинтересовать. Или старик Тигир ошибся?

На старика он похож не был, лет тридцать с небольшим, врядли больше.

Отвлекшись наконец от своих мыслей, Крэйн отметил, что назвавшийся Тигиром вовсе не так прост, как он старался себя представить, несмотря на простецкий быстрый говор и добродушные смешки, которыми он густо сдабривал свою речь, было в его глазах что-то твердое, как косточка в плоде туэ. Вербует на улице, да еще и незнакомца? Это необычно. Вряд ли на черное дело — о таком обычно сговариваются в трактире, надежно укрывшись от посторонних взглядов, но и на человека шэда он действительно не походил. А походил он… Крэйн улыбнулся, пряча улыбку в тени капюшона. Он походил на воина. И непрост.

— Чеши, поглядим, — бросил Крэйн, легко переходя на язык городской черни, чтобы немного сбить загадочного нанимателя с толку. — С меня не убудет, а деньга кому не интересна?..

— И то верно. Будешь?

В его руке появилась небольшая фляжка. Тигир достал тряпичную затычку, сделал шумный короткий глоток и протянул Крэйну. Крэйн принял фляжку, приложил к губам не нюхая — от жары во рту было сухо. Это был дрянной кислый фасх, в придачу то ли разбавленный водой, то ли из молодых растений, он не ласкал нёбо, как полагается доброму напитку, а жег его как жидкий огонь. В иное время Крэйн такой бурдой не угостил бы и последнего слугу из тор-склета, но сейчас ему стоило труда остановиться на четвертом глотке. Тишр понимающе покосился на него, заткнул горлышко и спрятал фляжку под вельтом.

— Загоняю карков, — бросил он, гася ладонью запоздавшую отрыжку. — Нужен человек в отряд.

— Ты предлагаешь мне? — Крэйн приподнял бровь.

— Да уж не троюродному брату шэда. Я смотрю, ты парень какой надо… Не перебивай, у меня опыт есть, даже по неподвижному скажу, каков он в деле. Твердый, выносливый — сразу видно. А мне, брат, такие и нужны. Соображаешь?

— Пока нет. Ты охотник?

— Да вроде того. Я успел и дружинником побывать, и охотником, и Ушедшие знают кем еще. А за дело скажу так… Один из местных — не пялься так, я сам едва с десяток Эно, как в Трисе, — думает начать большой промысел. К югу от города есть места, охотники говорят — карков там как вшей у нищего, вот один знатничек и решил деньгу к рукам прибрать бесхозную.

— Какой еще знатничек?

— Да это и не важно. Хлыщ местный, один из дальних родичей самого шэда. Сам он даже на эскертах не мастак, но тут у него голова работает ладно — карки, особенно сейчас, когда шкура нежная, в цену хорошую пойдут. Тем более родственник шэда… Он в убытке не будет, это точно. Так вот, думает он устроить большую облаву, карков в этих краях, как мне рассказывали, давно уже не пугали, они в Урт чуть ли не к валу подходят, распустили их. А охотников у него, значит, нет.

— Если он из знатного рода, у него должна быть дружина.

— А, дружина… — Тигир махнул рукой. — Дружина, брат, не по этой части. Она больше как в трактире позаседать, соваться под лапы каркам не больно-то охота. Да и серьезно, опыта у них никакого, к каркам свой подход нужен, тут эскертом не помашешь.

«Помашешь, — подумал Крэйн, вспоминая, как в сопровождении дружины охотился на карков под Алдионом. — Тут рука главное. Однако послушаем тебя, пока ты заливаешь неплохо».

— Этот знатничек присмотрел меня. Знакомы мы с ним, но мельком, сам понимаешь — не чета, за одним столом не сидели. Он предложил возглавить отряд, подбор загонщиков — по моему слову, деньги — один на десять. То есть по одному серу в Эно на нос, да по десять — за каждого карка. Он, конечно, на каждом не меньше чем два десятка наживет, ну так это его дело. А наше — этих карков загнать и спины им переломать, а потом доставить.

— И ты людей на улице берешь? Больно странно.

— Ты не думай, что я каждого встречного беру, чтобы на Карка идти — тут одной руки крепкой мало, тут и голова нужна. Поэтому я не по трактирам хожу, мне пьяницы и тайлеб-ха не нужны. Потому что от каждого из загонщиков может зависеть и моя голова. — Он доверительно понизил голос и похлопал по мощной жилистой шее. — А я к своей голове привык. Поэтому чернь стараюсь не брать — очень ненадежное, через одного все или трусы, или тайлеб пожевывают. Мне не сброд грязный нужен, чтоб в Урт на улицах орудовать, я собираю нормальную грамотную команду, на серьезную охоту. А по улицам хожу потому, что ни один дурак с эскертом на карков не пойдет, это только нам лишние пять сер — уже деньги. Поэтому люди у меня простые, но надежные, не банда шеерезов.

— Ты их всех на улицах собрал?

— Я ж тебе говорю — у меня глаз верен, еще ни разу не ошибся. Тебя вот беру, хотя сам подумай — с такой мордой да еще при одежке с чужого плеча выглядишь ты как шеерез, над которым поработал аулу.

«Глазастый, — подумал Крэйн. — Сразу заметил, что плащ не впору. И умен, хотя и пытается это скрыть. Посмотрим».

— И много у тебя людей?

— Два десятка. По-хорошему надо б еще десяток, конечно, да где ж я его найду… Будем управляться так. Оружие нам кинут, не с дубинами пойдем, обещают даже дружиной спину прикрыть, если что. Короче, дело доброе, что-то в тулес перепадет.

— А меня кем зовешь?

— Загонщиком. — Тигир развел руками. — Ты ведь на карка раньше не ходил, не разберешься. Но если дельно пойдешь — Эно через десять могу взять и помощником. Или главным во втором отряде. Так что ты подумай. Первый раз нынче под Урт идем, как только земля посинеет. Если думаешь присоединиться — приходи к южному валу, сегодня там собираемся.

— Может, и приду. Как думаешь, много за раз получится?

Тигир задумался, морща узкий лоб.

— Десятка пол сер на брата выйдет, если хорошо пойдем. Главное — чтоб выводок большой накрыть. Ну и свои головы сберечь, конечно. А вообще тут раз на раз не приходится — в иной Урт можно и две сотни сер взять, а в другой — хорошо если десяток. Рассчитывать на тебя, парень? Кстати, тебя как зовут-то? Я и позабыл…

— Крэйн. Я не знаю. Если надумаю — приду, а не надумаю — так тебе легче.

— Как знаешь. Короче, помни — на закате этого Эно у южного вала.

— Я помню.

— Ну, бывай… — Тигир махнул рукой, быстро повернулся и зашагал по улице, утрамбовывая спекшуюся землю неровными крепкими ногами. Так и не повернувшись, он скрылся за углом. Через минуту о нем напоминал только горький вкус фасха на губах и щекотка крови в жилах. Она твердила о том, что он еще жив.