Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва

порочной. Заслужила все плохое, что случилось со мной, – но даже это ничему не научило. Грязная часть меня хочет разрушить все, что есть хорошего в жизни.

Так, разрываемая жалостью и ненавистью к себе, я не заметила Сашку, который зашел в комнату уже полностью собранный и сел на свою кровать напротив меня. Стыдливо вздохнув, я спрятала голову под подушку, которую Сашка тут же попытался отобрать. Несколько секунд я сопротивлялась, а потом выпустила подушку из рук, но голову не подняла.

– Васа, ну посмотри на меня, – Сашкин голос звучал покаянно. Боже, что я за свинья. Наорала, психанула, а он еще себя виноватым чувствует.

– Все хорошо. Прости, что набросилась, – я подняла голову и наткнулась на сведенные брови и умоляющее выражение лица. Не удержавшись, я фыркнула: – Честное слово, если ты раскроешь глаза чуть шире, будешь прямо как Луна из «Сейлор Мун»!

Сашка довольно улыбнулся – скорее всего, он сделал эту моську специально, ведь знал, что я не пропускаю ни одной серии мультфильма и обожаю эту сладкую кошку, – и, чмокнув меня в макушку, умчался в университет. А я осталась лежать в кровати, перескакивая с ненависти на жалость к себе и обратно.

В обед из школы вернулся Женька, принес мне домашнее задание и ароматные булочки с маком и глазурью из соседней пекарни. Распивая чай и поедая булку за булкой, мы обсуждали приближающиеся каникулы и, конечно, Сашин день рождения. Хотя прошло всего два года, но у нас уже сформировалась традиция – отмечать дома, по-семейному. Тем более нас трое – а это целых шесть праздников за, казалось бы, небольшое время. Есть откуда взяться традициям. В этом году мы не стали придумывать ничего нового – только торжественный ужин, любимый фильм и именинный штрудель с яблоком, изюмом и корицей. Зато с подарком получилось очень даже славно: нам удалось накопить достаточно денег, чтобы исполнить давнюю Сашкину мечту. А немного скучную программу я запланировала компенсировать бенгальской свечой в десерте. Мини-фейерверк в квартире.

Мы обсуждали список продуктов, которые понадобятся. Женька диктовал, я записывала. Сверяясь – ничего ли не забыто? – мы склонились низко к ежедневнику, и я неосознанно оперлась левой рукой о Женино бедро, внося исправления. Его голос, указывая на очередную ошибку, зазвучал хрипло, а из-под ворота футболки пополз румянец. Я отдернула руку, как от раскаленной поверхности, и громко откашлялась, что прозвучало наигранно и глупо.

Хлопнула входная дверь, и мы с Женей отскочили друг от друга, будто в чем-то провинились. Через несколько мгновений в кухню вошел Саня, весело здороваясь, открыл холодильник и начал пить сок прямо из пачки.

– Вы чего такие притихшие? – он смерил нас подозрительным взглядом, вытирая рот рукавом рубашки. Я так растерялась, что даже забыла сделать ему замечание, только смотрела на него, хлопая глазами. Жека сверлил взглядом ежедневник. – Я… помешал? – внезапно севшим голосом спросил Сашка.

– Нет-нет, – поспешила заверить его я.

– Мы обсуждали твой день рождения, – одновременно со мной начал оправдываться Женька.

– А-а-а, понял, – мне показалось, что Саша облегченно выдохнул, усаживаясь за стол напротив нас. – Я тоже хотел с вами обсудить день рождения. – нерешительно начал он.

Я заинтересованно посмотрела на него, заметив краем глаза, что Жека тоже вскинул голову. Сашка никогда не любил отмечать. Он, можно сказать, даже избегал говорить о своем дне рождения. И наша суета и приподнятое предвкушением настроение его даже раздражали. Сейчас же он повел себя необычно, проявив интерес, что показалось мне обнадеживающим.

– В общем. – замялся Сашка. – Я бы хотел кое-кого позвать в этом году.

Он неуверенно покосился на нас, прекратив разглядывать скатерть. Я недовольно нахмурилась. Конечно, я ждала, что этот день наступит. Он учился на первом курсе, у него появился другой круг общения, неудивительно, что он захотел позвать новых приятелей. Но осознание все равно больно кольнуло где-то в районе груди, окатив холодным страхом.

– Не понял? – хмуро спросил Женька, разглядывая Сашу исподлобья. Мне показалось, что он тоже не обрадовался идее о незнакомых людях на нашем празднике.

– Ну… – Саша набрал воздуха, словно перед прыжком в воду, и резко выпалил: – Хочу, чтобы к нам присоединилась моя девушка.

Повисла морозная пугающая тишина. Я не сразу поняла, что именно он сказал. Девушка. Под столом Женька схватил мою руку и сжал до боли, но мне не было дела. Только что наш уютный мир на троих накренился и треснул.

Женя

Не говорю, что девушка – это плохо. Просто я не ожидала, что он пригласит ее на день рождения. Это НАШ праздник. Обычно мы отмечаем его семьей.

Я пробежался глазами по этим строчкам, нацарапанным Василисой на листке бумаги. Мы переписывались уже второй урок. Последние несколько дней вообще все дела были забыты, заботы об учебе и подготовка ко дню рождения Сашки отошли на второй план, и при любом удобном случае мы обсуждали новость. Не кривя душой, я считал, что появление девушки – это довольно плохо, но согласно кивал, когда Василиса говорила обратное, хотя видел, что она откровенно ревнует, и мне казалось, что подруга не совсем честна с собой. Поведение Лисы дало мне отчетливо понять, что у нее глубокие чувства к моему другу, и я был уверен, что они взаимны, именно поэтому и был так шокирован сообщением о девушке.

Да кому я врал? Я точно так же, как и Василиса, сгорал от ревности.

Над этим можно было посмеяться, если бы мы не были настолько жалкими: записки за последние дни можно было сложить в огромную стопку, Лиса строчила возмущенные опусы, не обращая внимания на материал, который объясняли на уроке, поскольку гораздо больше алгебры и геометрии ее волновали вопросы о том, что мы совсем не знаем, кто эта девушка, каковы ее намерения, почему раньше мы о ней ничего не слышали. Подруге казалось это подозрительным, а мне же хотелось что-то разнести в щепки. Последние полгода я уговаривал себя принять тот факт, что Василиса и Сашка крепко и глубоко связаны, и был готов со дня на день услышать о том, что их отношения перешли на новый уровень, а вот к такому готов не был. На секунду у меня мелькнула мысль о том, что девушка лучше, чем парень, но я оборвал сам себя. Мне какая разница? Я просто переживал, что наша дружба под угрозой, а Лиса испытывает душевную боль и гораздо большую ревность, только и всего! Как раз поэтому я выражал полное согласие и солидарность с подругой: отчего-то казалось, что ей хуже,