Записки советского офицера - Григорий Пенежко

Васильев уже успел перебросить к Птыче один батальон Болховитинова. Кроме того, сюда подошли прорвавшиеся к нам гаубичный артдивизион и батальон мотострелков мехдивизии Герасимова.

Вернувшись из разведки, Попель быстро построил на участке Верба - Птыча глубоко эшелонированную оборону.

Гаубичный артдивизион под командой бравого старика-полковника стал на высотах севернее Птычи, а мотострелковый батальон занял рубеж по южной окраине этого села вдоль ручья и на север до Трытын включительно.

Несмотря на пятикратное превосходство немцев в танках и артиллерии, следовавшие одна за другой две атаки не

принесли им решающего успеха. Атаки захлебнулись в глубине созданного Попелем противотанкового узла обороны.

Видя очевидную бесполезность дальнейших атак, немцы вынуждены были к вечеру занять оборону на северной окраине села Верба.

Попель опять перешёл со своим штабом в Подлуже, занял один из садиков. Моя рота расположилась в соседнем садике. Смущало меня, что в течение всего дня нас не тревожила немецкая авиация. Немцы наступали без поддержки авиации, их "юнкерсы" и "хейнкели" эшелонами шли на юг, туда, где остался Рябышев с двумя дивизиями. Только к вечеру, во время последней атаки немцев, над нами появились немецкие "костыли" - разведсамолёты.

Рядом в доме сидел пленный из штаба 14-й дивизии Мильче, словоохотливый майор. Ещё вчера я успел поговорить с ним об организации немецких танковых частей. Теперь я решил выведать у него кое-что об авиации.

- Почему сегодня ваши самолёты такими массами летят вперёд, не обращая на нас внимания? - спросил я его.

- Это очень просто, - ответил он мне. - Наше главнокомандование держит всю бомбардировочную авиацию в своих руках - централизованно. Где нужно нанести удар - в главных направлениях или по вашим резервам, она вся бросается туда, и вот получается много над вами самолётов. .. О! это получается сильно, очень сильно! Тогда все наши танки движутся вперёд...

- Значит, сегодня авиация сопровождала ваши части на Кременец? спросил я.

- О, да!

- А когда нас будут бомбить? - пошутил я. Но он ответил серьёзно:

- Разведчики сообщат данные, после них прилетят бомбардиры.

- Разведчики вечером были здесь, - сказал я. Это встревожило его.

- Прошу передать генералу, надо из деревни всем уходить, из маленького леса тоже, - волнуется он.

Свой разговор с майором я передал комбату, который доложил о нём Попелю.

- Немец прав, - по всем признакам завтра будет жарко, но уходить нам некуда, - сказал Попель.

Активные действия нашего отряда сильно обеспокоили немцев. В течение 28 июня они трижды наступали на Дубно

"Переправляются! - думаю. - Кривуля, наверное, уже прошёл, он должен был идти первым. Встретимся ли когда?"

Немцы явно засекли переправу. Снаряды и мины методически посвистывают над рекой. По звуку разрыва легко определить, где снаряд разорвётся на сухом берегу, кажется, что он крякнул от удовольствия; в болоте снаряд рвётся протяжно, с присвистом, чмокая, глухо, недовольно; шлёпаясь в воду, он поднимает невидимый фонтан воды, который тёмное небо возвращает в реку, ломая в ней отражение млечного пути. На том берегу тревожно крякают утки, и где-то дальше, правее, в селе предательски гогочут гуси.

- Не задерживай! - слышу голос Попеля, и очередная машина, приглушенно рокоча мотором, тянет гаубицу намост.

Попель и Васильев стоят рядом с танком Т-34 у самого схода на мост. Где-то там и полковник-артиллерист. Его я не вижу, слышу только голос.

- Дивизион прошёл! - докладывает он.

- Хорошо, полковник! Желаем удачи. Помните, что на том берегу за ночь худо-бедно вам километров шестьдесят надо отмерить...

- Проскочим! - говорит полковник, и я вижу, как его броневичок, осторожно перебирая брёвна настила, входит на мост.

Нас накрывает серия разрывов. Рядом в реке ложится целый залп. На мосту виден взрыв и сильный всплеск воды. Приглушённый вскрик - и опять тихо урчат моторы и стучат брёвна настила под проходящими машинами. К нам подбегает мокрый боец. Он докладывает Попелю, что под броневик полковника попал снаряд, броневик перевернулся с моста в воду и полковник утонул вместе с машиной. Я не могу поверить этому, так же как не могу поверить, что погибли Фролов, Перепилица. Мне кажется, когда бы я ни вспомнил об этих людях, вспомню о них, как о живых. Трудно, просто невозможно представить их мёртвыми.

Сбор всех танков был в Подлуже. Мы выступили оттуда, когда Большая Медведица только повернулась хвостом к земле, но до утра сделали всего лишь десять километров, дошли до Мала Милча. Это объясняется тем, что в колонне из ста танков - : девять разных марок машин. Колонна идёт тремя эшелонами. В первых двух эшелонах все виды танков - от танкеток до тяжёлых КВ. Только третий эшелон Волкова однотипный - Т-34.

Попель и Васильев со своим резервом движутся в голове полка Болховитинова, первом эшелоне колонны. Мои танки идут позади KB Попеля. Все движутся на уменьшенных дистанциях, так как местность здесь сильно пересечённая, а дорога тянется вдоль ручья в узкой лощине. Это настоящее дефиле, и оно очень выгодно для засады противника. Перед маршем Попель предупреждал нас об этом, требовал, чтобы все были особенно внимательны.

Слева звонко ударила по нас немецкая батарея, гнусавым голоском повторила батарея справа. Гребни укрывали нас от снарядов. Но только я подумал: "Если ударят спереди, получится ералаш", - как и спереди ударила залпом немецкая батарея. Из идущего впереди KB Попеля в двух местах посыпались искры. "Не пробьёт! - подумал я. - Но что будет с моим танком, если Попель сойдёт в сторону от дороги!"

Попель не свернул. Прибавляя газ, всё больше и больше набирая скорость, его танк оставил далеко за собой танк Васильева.

Васильев остановился, и я услышал, как он приказал Волкову скорей развернуться и идти в атаку на село.

Но ждать нельзя. Раньше, чем Волков, идущий в третьем эшелоне, атакует, половина колонны, втянувшаяся в дефиле, будет закупорена в нём. Первые два эшелона уже не могут развернуться в атаку. Попель сразу понял, чем это грозит нам. Вот почему он один устремился в атаку на батарею, которая пропустила нашу головную походную заставу и только после этого открыла огонь вдоль лощины.

Если он сумеет привлечь на себя весь огонь этой батареи и потом уничтожит её, колонна проскочит это проклятое место и у самого села, там, откуда стреляет батарея, развернётся в атаку.

Всё это стало ясно мне, как только я увидел, что Попель пошёл в атаку.

По звуку выстрелов похоже, что бьют 45-миллиметровые противотанковые пушки.

"Пробьют KB или не пробьют, пока он их увидит?" - подумал я. Снаряды попелевской пушки стали рваться в кустарнике у дороги, и я радостно воскликнул;