Наследница Роксоланы - Айрат Севийорум

– То есть ты предлагаешь мне забыть об оскорблении, которая нанесла мне эта хатун?

– Я предлагаю тебе не тратить время на интриги. В конце концов, у тебя есть сын, который уже в ближайшем будущем станет султаном, – направь свою энергию на него. Я не понимаю, отчего ты так быстро покинула Манису – ведь, по традиции, мать уезжает в санджак вместе с наследником и помогает ему.

– Благодарю тебя за совет, любезная Михримах, однако я сама буду решать, где мне находиться и как поступать. Тем более, что эта традиция уже давно не соблюдается, и нарушила ее твоя валиде, Хюррем-султан, если помнишь. И потом я, в отличие от тебя, я не плету интриг и…

– Нурбану, не стоит! Я прекрасно осведомлена о том чудодейственном снадобье, который должны выпивать все девушки, побывавшие на ложе султана. Я так понимаю, ты пыталась заставить Нису-хатун принять его, но девушка отказалась и тем самым вызвала твой гнев, не так ли?

Нурбану была поражена. Разговор с Нисой состоялся всего несколько минут назад, за такое короткое наложница девушка при всем желании не могла бы нажаловаться Михримах! Видя изумленное лицо бас-кадины, Михримах насмешливо продолжила:

– Да, Нурбану-султан, здесь повсюду мои верные слуги, мои глаза и уши. Так что, боюсь, ни один твой шаг не останется незамеченным. Советую тебе оставить моего брата и его новую икбал в покое.

– Благодарю за ценный совет, любезная Михримах-султан. А теперь с твоего позволения.

Нурбану была в бешенстве. Какова же змея эта Михримах! А еще притворяется невинным агнцем! Ну нет, час расплаты еще придет.

Из соседней комнатки, примыкавшей к покоям Михримах, вышла Нергис-калфа.

– Благодарю тебя, Нергис. Твой рассказ пришелся как нельзя кстати.

Калфа отвесила учтивый поклон.

– Не стоит, госпожа. Вы знаете, я счастлива служить Вам. Нурбану-султан, кажется, пришла в негодование, – осторожно добавила она. – Сейчас она побоится вредить девушке.

– Я не была бы так уверена, Нергис. Ей не удалось избавиться от Нисы напрямую, но она ведь может действовать и по-другому – мы обе знаем как.

41

Однако луноликая султанша была не совсем права. Нурбану, в очередной раз успокоившись и взвесив все за и против, вновь решила отойти в сторону и занять пассивную позицию. Она неустанно напоминала себе о том, что гнев султана может пасть и на Мурада, что всего одна ошибка, единственный неверный шаг – и судьба ее шехзаде окажется под угрозой. Быть пассивным наблюдателем оказалось гораздо сложнее, чем предпринимать активные действия, тем более, что события, последовавшие за разговором с Михримах-султан, ее отнюдь не радовали.

Селим приглашал Нису к себе почти каждую ночь. Кроме нее, он никого не желал видеть. Нурбану не раз предлагала ему других одалисок, но тщетно. И вот это ее не на шутку пугало. Чем сумела привлечь его эта хатун, которая так ловко притворялась скромницей? Что такого он в ней нашел? Почему вдруг стал предпочитать ее всем остальным наложницам, и ей, своей Нурбану, которой еще совсем недавно клялся в верности? А ведь она отправляла к нему настоящих красавиц. Что же она упустила? Что сделала не так? Чего не предусмотрела? Только одного – настоящего глубокого чувства.

Любовь в принципе невозможно предвидеть. Она всегда возникает неведомо откуда и по неведомым причинам. Ниса была красива, но и другие девушки ей не уступали, а сама Нурбану, несмотря на возраст, возможно, чем-то и превосходила, например, правильностью черт и отточенностью фигуры. То же самое в свое время произошло с султаном Сулейманом, который отдал свое сердце далеко не первой красавице гарема Роксолане. Его любовь была настолько сильной, что окружающие с трудом могли поверить в ее истинность. Разве султан может так долго, искренне и пламенно любить одну женщину, причем не самой сногсшибательной внешности? Настоящая любовь не подвластна людскому пониманию. Легче предположить, что дело в колдовстве, в злых чарах, в приворотном зелье… Поэтому Роксолану часто называли ведьмой. Роксолана… Этой женщины давно уже нет, но память о той, что навеки пленила величайшего султана, смогла стать не только его наложницей, но и спутницей, разделила с ним не только ложе, но и всю жизнь, не умрет никогда.

Роксолана была по-настоящему сильна духом, она умела бороться за свое счастье и побеждала в этой борьбе. Нурбану в этом плане ей не уступала. Одно то, что она столько лет провела рядом с шехзаде Селимом, говорило о многом. А вот Ниса им обеим проигрывала. Она не лелеяла честолюбивых планов, не думала о власти, не надеялась стать валиде-султан, ей не нужны были подарки, драгоценности, прибавка к жалованью. Она просто хотела хотя бы некоторое время побыть счастливой рядом с человеком, который оказался близким ей по духу, да и вообще стал для нее родным. Да, теперь она с трудом представляла свою жизнь без Селима. Ей стало физически необходимо чувствовать его рядом с собой, слышать звук его голоса, ощущать его дыхание… Если по каким-то причинам Селим не звал ее, ей становилось невыносимо грустно, она не знала, чем занять себя, и даже беседы с Айлин, которая неотступно находилась подле нее, не спасали.

Айлин-хатун сама попросила сделать ее одной из служанок Нисы. Так у нее появлялась возможность хотя бы немного отдохнуть от бесконечной гаремной суеты. В общих покоях невозможно побыть одной, а молодая черкешенка любила уединение. Кроме того, Нергис-калфа поручила ей еще одну деликатную миссию – внимательно следить за тем, что ест и пьет Ниса-хатун, пока не будет приобретен раб-дегустатор. Айлин была рада помочь, она с удовольствием осознавала, что приносит пользу. Гаремная жизнь утомляла ее, а служба Нисе, подруге, которую она успела искренне полюбить, вносила в ее существование определенный смысл.

42

Прошло несколько месяцев, как Ниса почувствовала недомогание, о причине которого она догадалась тотчас. Речь шла даже не о недомогании, просто состояние было не совсем обычным, как правило, его характеризуют словами «своя не своя». Она, действительно, принадлежала уже не только и не сколько себе, потому что носила под сердцем дитя. Свое новое положение она приняла не сразу. «О, Аллах, я ведь теперь не одна, не одна», – то и дело проносилось у нее в голове. Но как это – быть не одной? Раньше она отвечала только за себя, а теперь – еще и за другого. Внутри нее растет и развивается маленькая жизнь – это настоящее чудо, недоступное ее пониманию.

Должно быть поэтому Ниса очень изменилась, причем буквально в один день. Она ни с того ни с сего стала капризной и требовательной, что раньше было для нее нехарактерно. Она безо всякого повода отчитывала служанок, ей не нравились блюда, которые ей приносили, окружающие, даже Нергис-калфа и Айлин-хатун – раздражали. В гареме начали язвить, что с Нисой произошло головокружение от успехов, мол, почувствовала себя госпожой и срывается на всех. Однако бдительная и мудрая Нергис-калфа поняла, что дело в другом.