Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Но пока Голохвостые Выдры в горах и никуда не торопятся, самое время побродить по быстрым ручьям, попытать камешки на способность прилипать к его ножницам.

Глава 38

У водопада

Красивое местечко. Невысокий, можно сказать, камерный водопадик прикрывает своим потоком аккуратную каменную полку, стоя на которой можно спрятаться, словно за шторой. Полотнище воды пролетает несколько метров и разбивается внизу на отдельные струи, которые, бурля и пузырясь, вливаются в небольшое озеро.

Озерцо, плавно сужаясь, переходит в узкое порожистое русло. Но поток шумит негромко, скорее, это журчание, правда, весьма внятное. Водопад, хоть и слышен отчетливо, но не подавляет слух грохотом. Мишка стоит на берегу озерца на покрытой весенней травой лужайке, с которой открывается вид на заросшие склоны и скалистые обрывы, окружающие уютную, закрытую от ветров долину, купающуюся в ласковых лучах солнца. Казалось бы, Мишке должно быть хорошо.

А на самом деле ему плохо. Никак не наполняется его сердце чувством единения с природой. Он обшарил множество ручьев и речушек, перебрал тысячи камешков на осыпях, перещупал своими нережущими ножницами все минеральное, что встретил. Ничего к ним не липнет. К тому же он остался без руды. Кусочек рельса, несколько полукилограммовых отливок – это все, чем он располагает. Останься он на старом месте, пожалуй, смог бы понемногу собирать в ручье хотя бы мелкие самородки, но вскоре русло бы опустело, металлургии пришел бы конец.

Мишку заботит его статус в местном обществе. Изготовитель доброго инструмента – ценный член коллектива. И, естественно, у него есть все, чем только способны побаловать человека окружающие. А нахлебников балуют неохотно. Не убивают, конечно, живут в роду старики, калеки встречаются, немощные. Он их видел. Но убогие, которых он замечал, тоже что-то делают. Детишкам сказки рассказывают или следят за тем, чтобы дрова под горшком горели ровно. В роду Голохвостых никем не пренебрегают, всех пристраивают к делу.

Так что будет Мишка держаться за место и попытается оказаться полезным. Все ведь затеи его прахом пошли. Металлургия – из-за отсутствия руды. Керамика – не так уж нужны горшки дикарям. Если бы консервировать в них получилось, тогда бы кроманьонцы над ними тряслись. Мешки, кули, плетеные корзины или короба в качестве емкостей для хранения запасов и имущества кочевников устраивают, потому что не бьются. Не станут эти дети природы оберегать какую-то черепушку. Они вещам не служат. Наоборот.

Соли взяли с собой несколько мешков. Напрасно, наверное, таскаются с ней. Не в чести она ни у гастрономических деятелей, ни у консерваторов. Иной уклад. Опять он вхолостую сработал.

Даже с парусами ерунду учинил. Мужчины без него до ума доводили идею. Жесткое крыло! Он даже не подумал о такой возможности, а они просто сделали. Ведь умудряются идти острее сорока пяти градусов к ветру, если он не путает. Честно думал, что такое невозможно. Обошлись индейцы и без его участия.

Обе пешни, все три лопаты, полдюжины крючков-косорезов и столько же разномастных топоров – вот основной Мишкин вклад в процветание рода. Остальное мелочи. И вклад этот уже внесен. Далее бывшему металлургу уготована судьба подростка-ученика, поскольку ничего такого, ради чего стоило бы носиться с ним как с писаной торбой, предложить он не может. Жаль. Придется смириться.

Если честно, поучиться у крома… тьфу, решил же, что они индейцы, так вот, поучиться у них не вредно. Те же Выдры воздействуют на окружающую среду, отщипывая в свою пользу столько, сколько им необходимо. Листик лишний не сорвут. Когда он втолковывал про то, почему и как нужно чистить лес, слушали, аж челюсти отвешивали. Дискуссия потом была на несколько часов. А теперь, словно садовники, четко вырубают стволы деревьев, которые загущают подлесок. Да и начавшие перерастать могут свалить при надобности. У них на это глаз наметан. А в окрестностях стоянок теперь красота, никакого бурелома, выворотней, частоколов молодой поросли. Хотя здесь без стального инструмента не обошлось. Каменными топорами так не порезвишься.

Зато заготовка дров и жердей проходит для окружающего мира с положительным балансом. К природе этот народ относится как к дому родному. Живут они здесь. Причем так, как им удобно. Следят, чтобы все было под рукой и ничего не заканчивалось.

Он вот считал аборигенов примитивными. Ну-ну. Любая из его жен из «огненного камня» металл выплавит и вещицу какую-нибудь немудрящую молотком выстучит. Помогали они ему помаленьку на всех этапах, а Сайка в своих рецептах ничего описывать не забывает. И пара взрослых охотников, что пособляли ему, наверняка знают техпроцесс. Карасик, кстати, тоже сможет ковать. Этот почемучка, когда огарок на плите ворошил, таких вопросов назадавал! Мишка ему и про железо, и про серу, и про кислород с углеродом все втолковал. По-детски, ясное дело, упрощенно.

Так этот постреленок теперь игрушечные плавильные печи строит и уголь в них сжигает вовсе даже не игрушечный. Каменюки всякие пробует огнем. И ведь не надоедает сорванцу это баловство! Питамакан на мальчишку с довольной ухмылкой поглядывает.

Помнит Мишка пару-тройку таких ухмылок вождя. Первый раз, когда он потрогал «неандертальца» за рукав в ответ на просьбу о дарении ножа. Второй раз на его памяти эта гримаса была продемонстрирована в ответ на вопрос: «Где взять Айн?» Результат той беседы каждую ночь ворочается у него под боком и при этом толкается. Она только с виду мягкая, а локти и коленки – как у всех.

Третий – это когда народ на тримаране хвостом вперед гнал на корягу и верещал от предвкушения встречи с твердым и колючим. Теперь осмеянные Мишкой приспособления гонят индейские челноки по извилистым узким рекам чуть ли не навстречу ветру.

Забавный вожак у рода Голохвостых. Вечно где-то пропадает, а потом выясняется, что все у людей ладно, но надо отсюда съезжать, потому что в эти места скоро пожалуют голодные и очень решительные мужчины. И не стоит с ними связываться, потому что найти прокормление можно и в других местах.

Нетрадиционная получается ориентация у главного охотника племени. Плевал он на принципы и обычаи. Делает все не как всегда, а без конца что-то пробует, выискивает, вынюхивает. Видел уже Мишка других родовых вождей этого племени. Держатся солидно, говорят весомо, все у них на все спрашивают разрешения. Нормальное начальство, жизнь племени организована по канону. А у Голохвостых анархия? Нет. Тут просто народ подобрался шебутной. Те, от которых другим покоя нет. Их сюда изо всех остальных родов и сплавляют. Отстойник такой для неудобных соплеменников. Внутреннего-то родства в их группе совсем не много.