Поводырь (СИ) - Андрей Дай

#8

Томские открытия

Подгоняли утомившихся лошадей. Двадцать пять верст от Калтайского растянулись на сотни. Бор, потом Черная Речка. Кони радовались каждой появившейся у тракта деревеньке — думали, глупые, что — все, конец пути. И обижались, мотали головами, когда отряд, не останавливаясь и на минуту, продолжал двигаться на север.

И вот она — Томь. В воскресенье, третьего апреля 1864 года, в третью, крестопоклонную, неделю Великого поста я добрался, наконец, к месту службы. И пока Безсонов рассылал казачков на разведку — стоило осмотреть неверный, апрельский лед на реке, я жадно разглядывал оставленный мной миллиард лет назад, и сто пятьдесят вперед, любимый город.

Все так же много деревьев. Как я гордился когда-то тенистыми узкими улочками одного из древнейших городов Сибири! Особенно, перед гостями из Новосибирска. Как любил проехаться по центру поздним вечером. Медленно, ни куда не торопясь, разглядывая потрясающие каменные кружева старых домов.

Совсем мало железных крыш. Не торчат на горизонте уродливые коробки, решившие в шестидесятые жилищную проблему. Желтеет двухэтажка с колоннами губернского правления — главное присутственное место огромного края. В мое время — Физико-Технический институт. Чуть левее недостроенная громада собора. Краткий миг узнавания — на старых фотографиях видел — и грусти. В двадцать первом веке там памятник студенчеству. Наверное — это важнее…

Губернаторского дома еще нет. Зато есть лютеранская церквушка. Две проблемы сразу — где жить и как сложатся отношения с местным пастором? Мне уже рассказали, что во флигеле домика Вивеи Соколовой, вдовы коллежского советника, где обитали предыдущие губернские начальники, ныне Мариинская женская гимназия. Не выгонять же девчонок на улицу! А с лютеранским священником все еще хуже. Гера не преминул ехидно поинтересоваться — позволено ли поводырям лгать пастырям? Я брякнул было, что ангелам и особам к ним приравненным общение с церковнослужителями и вовсе не нужно, мы отчет перед Богом держим. Но, скрывшуюся в тайниках мозга сущность старого тело-хранителя, моя отмазка не впечатлила. Отчет отчетом, а церковь церковью. Ее не зря Домом Божьим прозывают! Каждому ведь не объяснишь, а люди шептаться начнут — отчего это новый губернатор в церкву не ходит и с ксензом не разговаривает? Не иначе диаволом одержим… Добавим сюда бесовские паровые движители и получим кандидата на костер. Инквизиции-то на Руси никогда не было, ибо не нужна оказалась. Крестьяне сами справлялись. Сами колдунов и ведьм выискивали и в Ад спроваживали.

Придется обзаводиться личным… как он там называется… душевником… духовником. Главное, чтоб крепкие нервы у мужика были и язык… Лучше бы вообще без языка. И грамоту чтоб не знал. И пальцев чтоб не было… И, где этакое чудовище отыскать? На каторге если только. Можно конечно и не увечного, но сильно от меня лично зависимого. Чтоб каждое лишнее слово в неположенном месте ему сильно боком могло выйти. Искать буду. Это важно.

С жильем-то — не велика беда. Два месяца могу и в гостинице перебиться. Потом на Чую уеду, а за лето мне дом построят. Я сюда надолго. Мне гнездо нужно, крепость и берлога. С удобным кабинетом, подземным огромным сейфом-хранилищем под архив и отдельным для ценностей. Оружейка тоже пригодится. Гостевые комнаты, хотя бы небольшой бассейн и сауна. Вдруг надо, а у меня нету…

Несколько комнат для Гинтара. Пусть он теперь и не слуга, но не выкину же я на улицу верного старого прибалта! Горничные понадобятся и слуги. Им тоже где-то жить нужно. Секретарь скоро появится, к себе поселю.

Василине с отцом и Варешке домики или квартиры снять можно. Оплачу. Они мне нужны с чистым, не замутненным мелочными проблемами, разумом.

Серенькие, еще бревенчатые мосты через Ушайку. Чудно, но я и раньше о них знал. Полицейское управление с пожарной каланчей на Воскресенской горе. Там когда-то Томский острог располагался. Пока город из-за стен не выплеснулся. Сначала к речке, потом в стороны, взобрался на Юрточную гору, спустился в Пески. Вокруг Белого озера. Где-то там Соляная площадь. Сейчас все еще наверное — соляной рынок там.

Университета на холме среди деревьев не видно. Его еще нет. И Городской больницы нет. И институтов вдоль проспекта Ленина. Почтампская, которая сейчас. А вот колонны Краеведческого музея торчат. Церкви только еще рядом нет. Значит особняк все еще жилой. Интересно Асташев еще жив? Как-то не получилось в дороге узнать. А мужик славный был, хотелось бы познакомиться, подружиться.

На месте белесого безликого кубика Администрации Томской области — красные корпуса Гостиного двора и базара. Ближе к берегу — Пески. Нижний рынок и пока еще деревянное здание трактира «Славянский базар». Дальше, между горой и рынком — часовня Иверской Божьей Матери. Над ней торчит треугольная крыша городской управы. Справа — пряничные домики на Набережной.

Столбы с проводами обрываются в середине проспекта. Телеграфа с этого берега не видно, но он там. Прямо возле резкого спуска к реке с Юрточной горы. И торговые пассажи рядом. И церкви, огромное количество крестов над городом. Господи! Спасибо тебе огромное! Я дома!

Руки чесались немедленно приняться за работу. К переправе подъехали сразу после полудня, можно было и в управу заскочить — шороху навести. Применил силу воли. Пусть ждут. Фонд требует постоянного пополнения, да и мне еще строительство дома оплачивать. Пара лишних копеек пригодится. А чем дольше ждут и нервничают, тем большее количество монеток они оценят мое хорошее настроение.

Шучу, конечно. Главная причина не в этом. Мне человек нужен. Секретарь. Башковитый и молчаливый. И расторопный. Чтоб кухню местную досконально знал, и кто есть кто — объяснить мог. Без него я в банку с пауками не полезу. А секретаря мне предоставить другой человек должен. Вот пока я эту, первую и самую важную встречу не проведу — нефиг в присутственное место соваться. Купцы и городская управа — дело третье. А полицмейстера я еще недельку по мариную. Будем с ним через бумаги общаться. Приказам и распоряжениям в глаза не заглянешь.

Сама переправа как-то из памяти вылетела. Просто отряд, выстроенный в походную колонну, вновь пришел в движение. Под копытами Принцессы немного похлюпала вода и вот уже полосатые столбы — граница города. Моста еще нет. Ни автомобильного, ни железнодорожного у Юрги.

Затяжной подъем. Слева остается инородческий пригород — Заисточье. По случаю выходного дня не дымят трубы кузниц вдоль тракта. Поворот. Здесь должна быть городская больница, а за ней многочисленные здания Университета. Пока — это просто кусочек леса с тропинками для прогулок. О! А это еще что такое? Театр? Изба-переросток — это Томский театр? Что, и ложи для господ есть? По шесть штук с каждой стороны? Вот это новость…

А вот и Соборная площадь. Прямо впереди собор. Справа — впереди Губернское управление. Казакам направо, по Большой Садовой. К казармам. Мне — налево, на Почтампскую. Есть, правда «Номера» и на Спасской, но Гостиный двор мне больше нравится. Да и хочется посмотреть знаменитую на всю Сибирь часовню Иверской Божьей Матери. Хоть издали. Близко подходить не стоит. Прямо рядом с ней городское полицейское управление и велика вероятность «случайно» встретиться с бароном.

Пятерка конвойных продолжает нас сопровождать. По лицам и не поймешь — рады или недовольны таким поворотом. Вроде и домой вернулись — самое время расслабиться. А тут опять служба… Безсонов обещал прислать мужичкам смену через час-полтора. Ну, к вечеру-то точно! В общем, терпите. Завтра отдохнете. Здесь вам не Германия, чтоб все точно по часам и инструкциям. Тут вечная битва желаний и возможностей, с маневрами и попеременным успехом каждой из сторон.

Распугали чинно прогуливающихся горожан. Тротуары, конечно, есть, но что они, ежели воскресный погожий денек и упряжек мало совсем. Вихрем пролетели мимо телеграфа к набережной. Вот и конец пути.

Сняли все правое крыло. То, что на Богоявленскую церкву смотрит. Она еще маленькая — не тот двухэтажный собор, что в 1995 году реставрировали и РПЦ вернули. Но все равно приятно видеть из окон «привет» из другой жизни. Рядом полукаменный домик священника. Амбар, баня — все как положено украшено прихотливой деревянной кружевниной.

Отдельные номера для Гинтара, Росиковых и Варешки. Еще один, дешевый, для охраны. И самый лучший, «ампираторский» — для меня. Завалили, поросята, чемоданами и сундуками всю гостиную. И прибалт на помощь не торопится — не положено управляющему Фонда прислуживать. А сам я и представления не имею, где что лежит. Ну да ладно. Жажда действия такая, что и эта работа в радость. Главное, не забыть дверь запереть. Не дай Бог, гостиничная горничная придет, застукает за разбором вещей. Не по чину мне…

Предложили легкий перекус. Так, червячка заморить, до ужина. Почему — нет? «А вот отведайте нашего муксуна. Поди, не едали, Ваше превосходительство, рыба такого никогда»… Ага, это я-то — муксунник в трех поколениях, не едал? Да несите, чего уж там. Гера же — немчура, ему деликатес местный в новинку.