Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

— Лиечка… — бросилась Дили навстречу стремительно влетевшей в комнату сестре, — а Терна сказала, тебя без сил унесли…

— Я когда-нибудь наложу полное молчание на эту болтушку, — мрачно пообещал Виртен, и не удержался, шагнул к жене, нежно приобнял ее и торопливо чмокнул в висок, — ей нужно поторопиться, Диль. Магистр придёт через несколько минут… к поместью Тайдира подходит обоз, и к этому времени она должна быть в своих комнатах. В этот раз дорин сам ведёт своих людей… и лучше его не злить.

— Всё поняла, — засуетилась Дили, и нежно помахав уходящему мужу, потащила донну к шкафу, — смотри, тут все теперь твоё, и платья, и тёплые вещи, я отбирала по твоему вкусу. Давай, помогу снять форму, потом сама отнесу в кладовую. Виртен разузнал, здесь ты будешь заниматься еще три или четыре дня, а потом в замок отведут отряд магинь вместе с Терной, и тогда ты будешь заниматься там, чтобы каждый день не водить Камерта. Он сильный маг, но сам открывать путь не может, на это способны лишь прирождённые путники, такие, как Барент. И ты тоже теперь можешь… но пока не научишься, ходить одной тебе нельзя… говорят, это очень опасно. Когда ты ушла в прошлый раз… я думала… больше никогда тебя не увижу.

Дильяна коротко всхлипнула, и торопливо отвернулась, но донна поймала её за руку и, повернув к себе лицом, всмотрелась в знакомые глаза, припухшие от постоянных слез.

— Дили, — категорично, как говорила лишь в очень редких случаях, объявила Лиарена сестре, — я тебя уже простила… хотя, если честно, так и не нашла в произошедшем никакой твоей вины. Но я попыталась поставить себя на твоё место, представила, как год назад мне, а не тебе родители объясняют важность союза с доринтом Тайдира, и отчётливо поняла, что никогда бы не смогла сказать им и слова против. Даже, если бы прятала в сердце заветную тайну… но так уж мы воспитаны, долг перед домом и родителями привыкли почитать выше собственных желаний и прихотей. А ты молодец… сумела повернуть свою судьбу на счастливую колею и теперь должна не проливать ведра слез, а крепко держаться засвоего Вира и радоваться жизни. И не волнуйся за Карика, сына мы с тобой обязательно вырастим… и я обещаю сделать всё, чтобы он никогда не подумал о тебе плохо. А теперь я иду умываться, а ты, пожалуйста, достань мне платье потемнее, скоро должен прийти Ильтар.

Дили всхлипнула последний раз, послала сестре признательный взгляд и кинулась к шкафу за платьем. Старший магистр слыл в обители, хотя и справедливым, зато строгим человеком.

В поместье Лиарену встретил полумрак и тишина, помощники догадались плотно занавесить окна и прикрыть двери, как она сообразила, оглядевшись.

— Я на дорогу, — сообщил Ильтар, открывая новый путь, — не забудь, ты меня сегодня ещё не видела.

Донна проследила, как тает туман пути и огорчённо вздохнула. Ей всегда нравились романы про храбрых шпионов и весёлых разбойников, но, как оказалось, жить самой, постоянно следя за каждым словом, не так-то просто.

Она небрежно раздёрнула занавесь на окне, несколько секунд любовалась на раскинувшийся под окнами сад, потом заторопилась. Нужно было предупредить Берта и проверить, как они устроились.

— А вот и матушка пришла, — встретила донну облегчённым взглядом Устина, державшая на руках безалаберно болтавшего ручками малыша, — а мы все для купанья приготовили, вас только и ждём.

— Спасибо, — благодарно кивнула Лиарена, забирая воспитанника. После зелья Дзерна силы донны восстанавливались с просто поразительной скоростью, и теперь она не опасалась неудержать малыша в руках, — где купель?

При виде серебряной ванночки, щедро застеленной пелёнками, девушка невольно припомнила огромную чашу в обители магов и затаённо усмехнулась. Сейчас уже неважно, случайно или нет, но магам удалось угадать её сокровенное желанье, управлять водой. И теперь, когда ей удалось в первый раз, хотя и не совсем удачно, подчинить себе водную струйку, донна никогда не отступится. Будет при каждом удобном случае тайком, как привыкла за последний год, пытаться сделать хоть крохотный новый фокус… или заклинание, как говорят маги.

Лиарена бережно уложила Каринда на прогретые, сухие пелёнки, не торопясь раздела, поглаживая животик и ножки, и ласково рассказывая, какой он красивый и умненький. Берт тем временем поставил рядом с купелью ведра и Устина, тщательно проверив тепло воды локтём, добавила в неё загодя заготовленного отвара трав.

— Давай, — скомандовала девушка няне, и Устина начала осторожно наливать купель, стараясь лить только на пелёнки в сторонке от малыша.

А донна, нежно улыбаясь пускающему пузыри названному сыну, продолжала непрерывно поглаживать его животик и ножки, отвлекая Карика от подступавшей к его спинке воды. Больше всего она сейчас боялась его спугнуть. Если ребёнок начнёт плакать прежде, чем осознает привлекательность тёплой душистой водички, будет в несколько раз труднее повторить этот фокус.

Однако все ее опасения оказались пустыми. То ли тепло воды напоминало Карику её руки, то ли он заигрался, но ребёнок продолжал болтать ручками и гукать, пока не оказался в воде по шейку. Лиарена продолжала его поддерживать и поглаживать, а отставившая ковш Устина намылила мягкую салфеточку и осторожно промыла малыша. И напоследок, осторожно окатив водой, няни завернули Карика в большую нагретую пелёнку и переглянулись довольно, как сообщницы, обыгравшие на спор самого заядлого игрока в кости с большого постоялого двора. Держали иногда хозяева таких, для приманки гостей и за половину выигрыша.

— Донна! — резко распахнув дверь, ворвался в комнату мальчишка посыльный, — там обоз подходит!

— Кто тебя научил, паршивец, — мгновенно сцапал гонца за ухо Берт, — врываться в комнату донны и наследника без стука и позволения?

— Отпусти его, — распорядилась донна, и камердинер с явной неохотой исполнил её приказание, — он невиновен. Просто кое-кто из слуг слишком любопытен, и я их вполне понимаю.

Дождалась, пока за посланцем плотно прикроется дверь и задумчиво добавила:

— Но поощрять всё же не стану. Устина, давай новые кофточки, к нашему малышу папа приехал.

— Вот… — оказывается, няня уже все сообразила и почти бегом тащила целый ворох нарядных одёжек.

Одевали малыша в четыре руки, и незаметно торопливость Устины передалась и донне. Пелёнки Карика по молчаливому соглашению отодвинули в сторону, зато надели малышу, кроме штанишек, шапочки с кружевами и нарядного стёганного камзольчика, чуть великоватые меховые сапожки, перетянутые ремешками с золотыми пряжками.