Сын Солнца - Ольга Елисеева

К полудню процессия добралась до поселка и под радостные крики жителей вступила в ворота.

«Мило, хотя чуть провинциально, — подумал про себя принц. — Наверное, не стоит столь нарочито утыкивать тын головами врагов, а в остальном — люди как люди». Ему вдруг пришло в голову, что здесь, в этой глуши на краю света, среди однообразного моря джунглей, за месяцы и месяцы пути от шумных городов, войн и внутренних распрей большого мира, будет расти и вырастет законченным дикарем его сын. Он будет бегать и играть за черными базальтовыми стенами этого поселка, который покажется ему самым большим и могущественным, каким действительно является на плоскогорье Тулан. Он с молоком матери впитает убеждение в превосходстве людей-ягуаров над остальными родами. И в один прекрасный день станет царем этой жалкой дыры, в полной уверенности, что на всем свете нет ничего лучшего. А окружающие его люди будут завидовать такой поистине божественной судьбе!

Впервые Акхан задумался о своей ответственности за капельки жизни, которые он походя разбрасывает везде, где появляются войска белых атлан. Сколько у него детей? Нет, правда, сколько? Такой ход мыслей очень не понравился акалелю, потому что был продиктован не атланской половиной его характера. Пусть о таких детях думают их матери и роды их матерей! Сын Шкик принадлежит роду Шкик и Ульпака, но никак не роду самого принца Мин-Акхана, роду Тиа-мин. К его роду относятся только дети его сестер! Много раз акалель одергивал себя, когда начинал думать об отпрысках своих жен, рожденных от союза с ним, а не с другими мужьями.

«Сколько можно путаться в родстве! Все из-за моей гиперборейской крови. Извращенец! — Принц поморщился. — Как все там, на севере! Они-то не больно задумывались о твоей судьбе, где ты вырастешь и кем станешь! Алдерик даже поклялся убить тебя как живое свидетельство измены жены. Тоже извращенец! Вот еще один, кому нужна моя смерть. Кажется, я удовлетворю всех, только если покончу с собой! Кстати, тоже гиперборейская печать — атлан не убивают себя по своему усмотрению, атлан кладут голову на алтарь».

Его раздраженные мысли были прерваны появлением Варда, который со счастливыми причитаниями бросился к носилкам господина. Опершись о плечо старого слуги, Акхан не без труда вылез на улицу. Глубокие царапины от когтей леопарда причиняли ему много беспокойства.

— Ну хватит, хватит, я, кажется, жив и больше не буду на тебя бросаться, — ободрил он Варда.

Во дворце гостей ждали обед и отдых. Ульпак представил акалелю семь своих жен, старшие из которых — Имахеро и Денаке — прислуживали верховной жрице Шкик. По праву божественного брата царя ягуаров и его гостя Акхан мог выбрать себе любую из них, но, поблагодарив Ульпака, отказался, выразительно глядя на Шкик. Девушка шепотом сказала ему, что он сделал правильно. По законам гостеприимства Ульпак не мог поступить иначе, но все его жены уже беременны от царя.

— Кроме того, — молодая жрица высокомерно улыбнулась, — проведи акалель ночь с одной из них, и неизвестно, чьим считать будущего ребенка. Возникнет путаница с наследованием. А так, — царевна похлопала себя по еще плоскому смуглому животу, — только Шкик носит кровь Сына Солнца и дух Ягуара в одном чреве. — Она гордо вскинула голову. — Ульпаку наследует сын Шкик, взяв за себя дочь одной из его младших жен. Правда, Имахеро?

Имахеро и Денаке, находившиеся рядом с царевной, серьезно закивали, разливая вино и раскладывая маисовые лепешки.

«Боги, как все сложно! — подумал Акхан, — Вот и у них очень запутанная система родства».

— А кто является самой старшей женой Ульпака? — осторожно осведомился он.

— Шкик, конечно! — возмутилась такой непонятливости девушка. — Царь ягуаров и великая жрица образуют божественную пару, обеспечивающую сохранение родового духа-покровителя в полной неприкосновенности. Разве не везде так?

— Я попробую объяснить завтра, — со вздохом сказал Акхан. — Если подумать, то у нас происходит то же самое, только еще сложнее, потому что родов гораздо больше и царей тоже…

— В одном поселке живет несколько родов? — удивилась Шкик. — И царей?

— Ну, в общем, это очень большой поселок, — попытался выкрутиться Акхан. — И царей, правда, много, но верховный один. Словом, золотко мое, можно, я поем?

Глава V

ДУХИ ТУУДУМА

Но ни завтра, ни через несколько дней Акхан не пустился объяснять Шкик разветвленную систему управления великим островом, потому что у него и у его божественного брата Ульпака Капака нашлись куда более важные дела. Акалель поспешил направить Варда в сопровождении сильного отряда ягуаров в лагерь под Томапу известить высших офицеров, что командующий жив, заключил союз с родом Ягуара и скоро прибудет для продолжения военных действий.

Одновременно Ульпак снарядил посольство к стенам Тулана, где оборонялись воины нескольких тольтекских родов, грабивших до этого долину. Он объявлял им о желании командующего армии белых атлан даровать жизнь и свободу всем, кто сложит оружие.

— Только если атлан уберут своих воинов из этой крепости, не будут ловить наших людей в горах и уводить их к себе вниз! — крикнул с гребня стены высокий тольтек в черной шкуре, накинутой на лицо и плечи.

— Это Ункас Черная Росомаха, повелитель рода Росомахи, — сказал Ульпак. — На его слово можно положиться.

— Я согласен! — сложив руки рупором, ответил Акхан. — Думаю, что сумею договориться со жрецами Шибальбы.

— Мы должны отправить посыльных к жрецам наших родов! — ответил со стены Ункас. — Атлан пропустят их?

— Да! Если повелитель росомах даст слово, что они не приведут с собой подкрепление и не начнут войну снова! — Акхан стоял на открытом месте, и любой из затаившихся за стеной тольтеков мог свободно пустить в него стрелу и тем оборвать всякие переговоры. Но, удерживаемые поднятой рукой Ункаса, они этого не сделали.

— В горах почти не осталось людей! — крикнул повелитель росомах. — Мы были бы согласны на мир, если жрецы позволят нам вернуться домой!

— Да будет так! — Ульпак вступил в распахнувшиеся ворота Тулана, чтоб скрепить словесный договор со своими сородичами, но Акхана не взял с собой, опасаясь возможного вероломства соплеменников по отношению к белому человеку.

Самому владыке ягуаров ничто не угрожало, поскольку его род был сильнейшим и все другие племена почитали превосходство людей-кошек.

— Повелитель ягуаров верит словам белых собак? — спросил Ункас, встречая Ульпака во дворе крепости.

— Повелитель ягуаров верит словам только одного из белых атлан, своего побратима, мужа одержимой богами Шкик, — с достоинством ответил царь. — Ульпак заклинает Ункаса тоже поверить тому, что говорит Сын Солнца. Он дает вашим воинам возможность освободиться из западни. Разве этого мало? Пока тольтеки раздроблены и управляемы множеством пустых голов, на большее рассчитывать не приходится!

Ункас дружелюбно хлопнул Ульпака по плечу:

— А повелитель ягуаров один хочет править всеми родами?

— Было бы неплохо, — признался Ульпак. — Тогда мы собрали бы силы в кулак и изгнали белых собак за соленую воду. А пока приходится довольствоваться тем миром, который Сын Солнца протягивает нам на кончике своего меча.

— Что ж, Ункас готов вернуться в горы, — отозвался воин. — Но слово за жрецами родов.

Владыки обменялись понимающими взглядами. Затем они отправились пировать, и лишь заполночь воины Ульпака под руки вывели своего мертвецки пьяного господина за ворота Тулана. В эту ночь все — и среди тольтеков за стеной, и в лагере ягуаров — были уверены, что переговоры скоро кончатся миром.

На следующий день акалель отбыл к своим войскам, тоже убежденный в добром разрешении дела. Его армия готова была штурмовать стены Тулана, но командующий не видел необходимости в продолжении резни. В тот же вечер Акхан отправил в Шибальбу гонца с письмом, в котором уведомлял Халач Виника о желании тольтеков заключить мир. После откровений Ульпака о жертвенном характере нынешней войны принц подозревал, что реакция жрецов будет далеко не радостной. Однако и уничтожать свою армию в чисто ритуальных схватках он не собирался. Ар Мор очищена от врагов, а значит, его задача выполнена, люди могут вернуться домой. Разумная граница и усиленные гарнизоны — вот все, что принц предложил бы для защиты этих земель. Карабкаться же в горы, поросшие непроходимым лесом, и там вылавливать и уничтожать дикарей казалось ему абсурдной задачей. Джунгли бескрайни, полны ядовитых насекомых и гадов. К тому же они родные для тольтеков, а не для его воинов. Неизвестно, куда еще забредут атлан, если устремятся преследовать отступающего противника. Возможно, им удастся сжечь и вырезать несколько поселков, но краснокожие обитатели остальных деревень как муравьи рассыплются по окрестным лесам и горам, где каждый шаг для белого человека — смерть, и будут из засады потихоньку изводить его армию ночными вылазками, плевками ядовитых стрел и еще бог знает чем! Пока все воины атлан не сгинут в этом цветущем благоуханном аду. Тогда жертва будет принесена, цель достигнута. Но это не его цель.