Дети-эмигранты. Живые голоса первой русской волны эмиграции 1918-1924 - Коллектив авторов

разумеется, непосредственное знакомство с молодежью для установления точного диагноза душевной болезни в каждом отдельном случае и приемов ее врачевания.

Какую же родину надеются увидеть наши дети по своем возвращении? Здесь нам невольно придется коснуться политики, хотя, казалось бы, не место политике в средней школе. Но так можно рассуждать лишь относительно школы в нормальных условиях, а не в беженстве, когда само беженство есть уже политика, когда причину всего пережитого дети или юноши объясняют политикой, и свои чаяния относительно будущего России они связывают опять-таки с политикой. А затем, если говорить о политике в широком смысле этого слова, то она сводится в настоящее время для огромного большинства русских беженцев главным образом к общему национально-государственному вопросу, а ведь вопросом этим занимается школа и нормального времени. Тем более он неизбежен в школе беженской. Большинство детей говорят лишь о падении большевизма, о своей вере в то, что Россия будет вновь сильной и могучей. Это в той или иной форме повторяется во многих сочинениях.

«И наступит день, когда Россия стряхнет иго насильников и снова воссияет ее мощь».

«Я все еще надеюсь вернуться в Россию, но не в большевистскую, а в Россию свою, национальную».

Но иногда, особенно в некоторых учебных заведениях, высказываются реставрационные пожелания, и не столько в социальном, сколько в политическом отношении. И это является вполне естественным в упрощенном детском политическом миросозерцании, хотя оно наблюдается нередко и у взрослых: при царе жилось лучше, при царе Россия была могущественна, следовательно, нужен царь, и тогда все пойдет по-старому.

«Мы лишились милой, дорогой Родины. У нас одна мысль: восстановление поруганной Родины и восстановление Державного Монарха».

Один ученик 8-го класса заканчивает свое сочинение возгласом: «Да здравствует Российская Империя! Ура!»

В некоторых тетрадях проявляется чувство жалости и негодования по случаю мученической смерти Государя и его семьи. Попадаются и несколько путаные представления о будущности России. Например: «Россия воскреснет, возродится для нового исторического бытия в момент, когда раздадутся звуки нашего русского гимна: “Боже, Царя Храни”». В старших классах при преподавании родиноведения необходимо давать детям сведения, хотя бы элементарные, по государственному праву. Из их тетрадей видно, что они почти все стремятся вернуться в Россию, быть ей полезными и работать над ее воссозданием. Но для этого им нужно готовиться быть сознательными гражданами и уметь разбираться в политической и общественной обстановке. Такого рода преподавание государствоведения применяется, как известно, в английских учебных заведениях. Разумеется, преподавателю не придется, например, навязывать своего мнения относительно того или другого образа правления, а объективно познакомить учеников с разными образами правления и главным образом сосредоточить все внимание на объяснении основных положений, без которых государство не может быть правовым, с сильной правительственной властью, с самодеятельностью населения и с привлечением его к политической жизни страны, и без которых не может быть развития ее производительных сил. Во всяком случае, во избежание разочарований и осложнений в будущем подрастающей молодежи следует объяснять, что полной реставрации быть не может.

Сами дети много ждут от приютившей их на чужбине русской школы. И она им дорога не только потому, что заменила им семью и родину и дала возможность жить не голодая, но главное, чем они дорожат, это то, что после многолетнего перерыва, когда они иногда в течение 5–6 лет не брались за книги, они могут с увлечением опять за них взяться и готовиться быть полезными работниками при восстановлении России.

«У меня сознание, что я должна хорошо окончить образование, чтобы помочь папе и нашей дорогой Родине всем тем, чем я смогу».

«Для будущей России нужны образованные люди, которые помогли бы ей стать на прежней высоте».

Школа, заменяющая ребенку в беженстве и родину, и семью, занимает в его жизни гораздо большее место, чем при нормальных условиях. Этой большой ответственности не могут не сознавать педагоги, воспитатели, а также лица и учреждения, заведующие учебными заведениями. И горе тем, кто даст детям камень вместо хлеба.

«Училище – это все, что осталось у нас вдали от Родины. И когда входишь в него, чувствуешь все то родное, русское, которое вносит оно в наши души».

«Трудно нам было сперва в непривычных условиях и без языка. Тем более мы оценили нашу школу; это для нас как бы островок Родины, и, если Россия уходит вдаль, наша школа не даст совсем оторваться от прошлого».

«Я очень счастлива, что могу учиться и быть среди своего родного русского народа».

Особенно ценят русскую школу дети, жившие до того продолжительное время без приюта или добравшиеся до нее после продолжительных скитаний, или, наконец, дети, жившие среди чужой обстановки, чужих людей, чужого языка. Равным образом и окончившие русские школы, и поступившие в иностранные высшие учебные заведения продолжают близко и прочно держаться своих школ, навещают их, переписываются, привозят подарки и лакомства на Рождественскую елку, продолжают участвовать в ученических журналах и спектаклях, образуют землячества по имени учебного заведения и т. д. Для них школа продолжает быть уголком родины среди чуждой обстановки.

У учеников старших классов глубже чувство родины, чем у малышей. С одной стороны, они лучше ее помнят, особенно нормальную, счастливую жизнь в ней, более оставили там дорогих воспоминаний и переживаний. С другой стороны, они сознательнее относятся к своим чувствам и болезненнее реагируют на все происшедшее. Раньше мы указывали, как некоторые дети расставались с родиной без сожаления. Теперь приведем одно из признаний, тоже очень немногочисленных, когда авторам сочинений не хочется возвращаться в Россию. И делаются эти признания, очевидно, не поверхностными натурами. Чувствуются за ними тяжкие мысли и много страданий. Одна восемнадцатилетняя девушка пишет.

«Все чаще и чаще (после смерти за границей последнего ее родственника – отца) щемит сердце тоска и чаще чувствуется в нем тупая боль. И не хочется в Россию. Зачем? Там не осталось ничего, что дорого. Там все будет тревожить и расстраивать старое. Лучше забыть поскорее. Стереть все в памяти».

Автора этого горестного признания нельзя заподозрить в легкомысленном отсутствии патриотизма. Напротив, эта девушка, вероятно, очень сильно чувствует и сильно любила и любит Россию. Она слишком сильно ушиблена ударами судьбы. И живые еще раны не зажили и кровоточат.

Приведем для заключения некоторые цитаты из сочинений детей разных возрастов, которые передают нам их воспоминания на чужбине о России и свидетельствуют, что их мысли постоянно заняты далекой родиной. Один маленький мальчик пишет: